Перелив (очень личное. В комментариях, скорее, не нуждается)

- Доброе утро!
А ведь это просто слова. Ничего в этом утре доброго нет. А слова – дань воспитанию. Так положено говорить. Так говорят (внимание!) воспитанные люди. 
Блять!
Утром – на работу, вечером – с работы, что-то там делаешь, что кажется тебе важным и нужным, пока старая еврейская женщина случайно тебе не задаст вопрос: «То, что ты делаешь – кому нужно?». И понимаешь, что перспективы и ценность твоей работы – более чем сомнительны.
Каждый день – калька предыдущего. Просто рефлексы и привычки, ничего нового, кровь аж жиже стала от стабильности и теплого кабинета. 

«Мы с тобой давно уже не те,
Мы не живем делами грешными:
Спим в тепле, не верим темноте,
А шпаги на стену повешены.» (с)

Хочется задать вопрос людям, ко мнению которых имеешь доверие: «Вам не надоело? Вы ведь живете довольно скучно. Ваших развлечений – застолье да кино раз в две недели. Неужели так и надо жить?»

Тупая безысходность и безвариативность. Скучно. Мне – очень скучно. Смертельно.
«Когда я институт заканчивал, все совсем по-другому представлялось. Чего-то ожидал, во что-то верил…», - говаривал один мой…… собутыльник.
А ведь правда: в юности все чаялось совсем иначе. Была уверенность, что не повторишь судьбу и ошибки своих родителей, которая тебе кажется жалкой и скучной, что будешь жить иначе. Не как-то конкретно, а – просто не так. Будешь работать не ради заработка, а с удовольствием. Не будешь ссориться с женой, будешь заниматься собственными детьми и много чего еще.
… В юности у меня появилась привычка сбегать каждый вечер из дома – в холод, в ветер и дождь, главное – от них. С друзьями или без. От этого странного неуютного уюта закостенелых мещан. Туда, где не так сыто и тепло, но живее и веселее. Бродя по холодным улицам, мы смотрели на освещенные окна и я думал: «Там живут люди, у которых всё хорошо. Вот бы мне так!». И мерзнешь, но домой не идешь – ошибочно думая, что через физический дискомфорт лучше запомнишь, острее почувствуешь.

«Одинокий волк – это круто, но это так, сынок, тяжело…» (с)

Мальчикам с младых ногтей говорят, что они мужчины, а значит сильные. Срать. Срать я хотел на такую силу. Превозмочь и перенести можно все, но зачем? Я очень устал от одиночества. Если меня не понимают, я часто не объясняю, а ухожу. Привычка с юности. Ухожу в любую погоду, в темноту, в никуда. В алкоголь. Действенное средство утихомирить ум, который вопит: «Как этого можно не понимать? Как можно так жить?». Всплываю. Ничего не меняется. Я знаю всю ублюдочность, ложность и временность этого метода.
Мне тесно.
Самоконтроль нужен, но когда понимаешь, что, как обычно, гладить в воскресенье рубашку и завтра идти на работу отсвечивать лояльным таблом – просто противно, начинает бунтовать внутри. Просто протестует весь я. Это противно. А после работы ты точно знаешь, что приедешь домой и знаешь, кто и что скажет. Опять же, воспитанные люди говорят: «Добрый вечер», матьих. А потом ты засядешь за телевизор, компьютер или книжку. Или будешь укачивать маленького ребенка. Или врать жене, что задержался потому, что много работы, а не потому, что тебе опостылело заниматься одним и тем же постоянно и ты пытаешься отодвинуть «торжественный момент» на подальше.
А когда ты отключаешь самоконтроль, которому обучен с детства, когда ты не соблюдаешь традиций и не корчишь воспитанность, наружу лезет всё то, что в детстве считалось зазорным: сплошное хулиганство и вульгарщина, а еще - хамство, как естественная защита в ситуации «Маска так приросла, что какой я на самом деле – я хз, бо не помню.»
Живешь в полсилы, не расходуясь, всё бережешь силы зачем-то «на потом», которое может никогда не наступить. Редкие всплески активности (люди называют их проблемами) будоражат, заставляют жить полно и сильно, но ты от них устаешь и желаешь спокойствия и стабильности. А та, которую любил, была естественна, хоть и воспитана иначе...
Депрессия. Ничто не радует.
Каждое утро просыпаешься с мыслью: «Еще один день, как и предыдущие», а вечером, залившись спиртным, отключаешься без мыслей и сновидений.
Однажды ты говоришь: «С меня хватит!». Это искренне. Ты решаешь как-то разнообразить свое унылое говно (зачеркнуто) существование (кто назовет это жизнью?).
Опа! А как – ты не знаешь. Ты уже не помнишь, что тебя могло бы порадовать. В юности радовала почти любая новость, а теперь – кто ж вспомнит. Конечно, ты повзрослел (как того страстно желал в детстве и юности), стал более искушенным (что понятно и нормально), и более закостенелым и негибким. Что тебя теперь порадует? Ветер в харю, снег, бездорожье?
А сколько ты зарабатываешь? А, бывает… На эту сумму раз в году кроме недели на море можешь позволить себе поход в горы или горные лыжи. Дня на 4. Да, ты там почувствуешь себя настоящим мужиком, но потом 50 недель в году будешь по воскресеньям гладить себе рубашку, ходить в гастроном за хлебом и кефиром и укачивать ребенка. Потому, что так нужно. А однажды вечером (утром-то ты торопишься и просто не до того) ты думаешь: «Жить не интересно. Зачем так жить?». 
Не устал?
А может, счастье именно в такой стабильности? Чего ж ты тогда ищешь все время?

Я всегда сам. Так получилось. Я привык нести ответственность. Но очень устал. Фраза «у тебя еще все будет» доводит меня до бешенства. Я очень долго ее слышу, скоро уже 20 лет, но ничего не меняется.

«…Но это так, сынок, тяжело…» (с)

У меня нет такого полезного человека, с которым я бы мог поделиться всем тем дерьмом, которое есть у меня на душе. И который бы мог это выдержать и – хотя бы – поучаствовать. К чему тут сочувствие? 
Был. Вернее, была. Но очень личное без риска можно рассказывать только посторонним. Близкие люди иногда перестают быть близкими и больно бьют в твое самое уязвимое место, которое ты сам им показал. Даже не специально.

«Возвращаются все. Кроме лучших друзей,
Кроме самых любимых и преданных женщин…» (с)

Подобьем бабки:
Мне уже за 30.
Любимого дела нет. Интересов и увлечений – мало.
Мечты не сбылись. Зная их тенденцию, есть сомнения в их сбываемости.
Любимая женщина? Та, которую так и не смог разлюбить… Или та девочка, что понравилась, но которая этого не знает?
Мда...