Если уметь, как Наташка, то...

Я завидовала ей, потому что она была очень умной. Просто так умной - не от того, что много книжек прочитала, а от естественного врожденного свойства ума. Она первая рассказала мне о существовании альтернативной истории, и она первая внесла в мой больной цветом и звуком мозг теории профессора Потебни.

Я жалела её, потому что она была о-оочень толстой. Не потому что много ела, а потому что гены. И еще я жалела потому, что она всё время влюблялась в красивых мужчин, ослепительных, как горение газовой сварки. Всегда безответно. Ум они в ней признавали, а толстой некрасивостью – брезговали. Однажды я подслушала разговор о ней в курилке: «Да знаю я, что она классная, но как её трахать-то?!» И я ничего не могла с этим поделать, она всё равно влюблялась и страдала.  Кстати, однажды она взяла и похудела за год. И стала красивой. Но тут её постигла другая беда. Может, и не беда, но, на мой взгляд, беда.

Она стала слышать какой-то наш параллельный мир. 

Не помню, видела она этот мир или нет, и как там ориентировалась, но слышала - точно. Например, она могла общаться со своим неким астральным мужем, не воплощенным в этой реальности рядом с ней за какие-то её личные ошибки в жизни. Но она могла его слышать и говорить с ним… Виделись мы с нею редко, с интервалом – в полгода где-то…

Однажды (события 6-7 летней давности) встречаю Наташку зимой. Происходит такой приблизительно диалог:

- Хотела бы познакомить тебя с моим Анатолием!

Она говорит легко, гордясь наличием мужа и очень приветливо, как будто я ребенок-олигофрен.

- Ну, знакомь, очень буду рада…

Я оглядываюсь растеряно... Никого не вижу вокруг, кто мог бы претендовать на роль её мужа, и я ёжусь от дурных предчувствий.

- … … …

В длинной паузе Наташка внимательно смотрит на меня, склонив голову набок, по куриному.

- Наташ, ну, давай, знакомь, и я побегу, а то холодно!

Я окончательно раздражаюсь и пытаюсь быстренько смыться. Я же уже вижу, что Наташка одна и устраивает опять свой спектакль. Вся наша компания, которая раньше была большой и дружной, давно распалась, но все предупреждены, что с Наташкой что-то не так и она чудит.

- Он уже видит тебя. Он возле тебя, он говорит, что ему очень приятно познакомиться с тобой! Наташка говорит это приветливо и назидательно, как медсестра – пациенту, рассказывает о полезности лекарства… Я осознаю масштабы Наташкиного сумасшествия. У меня волосы встают дыбом под шапкой.

- Наташ, скажи, что мне тоже приятно, и я прощаюсь!

Я делаю полубоком пару маленьких вежливых шагов в сторону дома.

- Он передает тебе привет от ТВОЕГО МУЖА!

Наташка жалостливо, как будто извиняясь за причиненное неудобство, улыбается мне. А же ж точно знаю, что не замужем и в ближайшее время ничего такого не планировала, поэтому торможу и снова ввязываюсь в диалог, теперь уже потея от ужаса. Решаюсь быть посмелее.

- Наташ, а попроси своего Анатолия, чтобы он спросил  моего «мужа», почему он не со мной! Наташ, спроси, почему я одна без него, а он где-то шляется! И вообще, пусть придет или хотя бы приснится, я на него посмотрю!

То есть я как б пытаюсь поставить Наташку вопросами в тупик. Но не тут-то было.

- Хорошо, тебе во сколько будет удобно увидеться с ним? Твой муж пока рядом с тобой не воплощен, но он есть, он - воя настоящая половина. Но он не явится тебе во плоти, пока ты не очистишь свое сердце, например, от Лешика...

Про Лешика не знает никто, кроме Лешика и меня, Лешик – моя тайная тайна, вообще-то он Лешка, но я зову его "Лешик", он младше меня, я нашей разницы в возрасте стеснялась и ото всех скрывала факт наличия молодого Лешика в моей жизни на тот момент... Я нахожусь от Наташкиного знания сокращенно-шуточного имени Алексея в полуобморочном состоянии, а она продолжает.

- Еще хочу тебе передать, что твой муж себя плохо чувствует, потому что ты куришь. Вы же половины друг друга, и всё, что с собой делаешь ты, сказывается и на нем… В общем, ты сможешь увидеть его в воскресенье  около 6 часов утра, и он просит тебя предупредить, что если ты решишь, что это – сон, то он – не сон. Он будет в белой рубашке…

В общем, видела я этого своего «мужа». Андрей Харитонов («Овод», 1980г.). И правда, худой и чаморошный, я ведь еще пью иногда…