"...война будет в каждом отдельном человеке. Война – с собственным невежеством, агрессией, раздражением. И только коренное преобразование каждого отдельного человека может стать началом мирной жизни всех людей».

***
Мне тогда было восемь. Знаешь, какое лето в белорусском полесье - трава достает до плеч… И бежишь в ней, хохочешь, собака несется следом, как устанешь бежать – можно в теплую зелень лечь и смотреть в облака, и бинокль сложив из пальцев, сочинять: это лошадь, а это – ее седло… Возле заводи шумно, мальчишки зовут купаться, там, где мелко - вода прозрачная, как стекло. Видно маленьких рыбок – их можно ловить руками, только жалко: смешные, беспомощные мальки… Накупавшись до одури, мчишься обратно, к маме – ее руки, слегка белесые от муки, пахнут сдобой и травами… Ждет на столе картошка, и кувшин молока, и еще не остывший хлеб… Я смотрю, как летит самолет – далеко, в окошке… Его тень, как беда, расстилается по земле. Я смотрю, как летит самолет… Молоко в кувшине начинает дрожать… Через поле солдат бежит…

- А потом что случилось, дедушка? Расскажи мне!

- А потом началась война.

И я стал большим.

© Кот Басё

***

<iframe src="http://vk.com/video_ext.php?oid=5570237&id=151625150&hash=ea8c0e700e0d8432&sd" width="607" height="360" frameborder="0"></iframe>

***

***

Был я столько раз так больно ранен,
добираясь до дому ползком,
но не только злобой протаранен —
можно ранить даже лепестком.

Ранил я и сам — совсем невольно
нежностью небрежной на ходу,
а кому-то после было больно,
словно босиком ходить по льду.

Почему иду я по руинам
самых моих близких, дорогих,
я, так больно и легко ранимый
и так просто ранящий других?

(Е.Евтушенко) 

***

Хрупкий дождь черепицу держит

В равновесии. Балерина

Никогда не научится

Литься и прыгать,

Как дождь...

(Поль Элюар) 

          Ende gut alless gut...

***

Как я ждала тебя давно—
Час ослепительного гнева!
Врывалось огненное небо
В мое раскрытое окно.
Сверкала яростная высь,
Раскалывая тишь ночную.
И море дыбилось, ревнуя
К неукротимой страсти — Жизнь.
Спасением являлся вдох:
Свет опалял зрачки и жилы,
Душа рвалась неудержимо
За край привычек и эпох.
И запредельная тоска
Охватывала робкий разум:
Во мне, теснясь, кричали разом
Мгновенья, годы и — века!
...Зигзаги молний — вперехлест,
Ревуще рвущиеся тучи...
И голос Истины, зовущий
Через поток дождя и слез:
Час очищения жесток,
Но выше блага нет —
Очнуться
И в свете молний оглянуться
И на исток,
И — на итог.