Всё как-то глупо и нескладно,

Густеет время кашей манной,

И сыпется крупой похожей,

И извлечён, кто не пригожий.

А я хочу лишь сочных яблок,

Таких как в детстве голопузом,

С деревьев рвал пыхтя от груза.

И сладким соком умиляясь,

Захлёбываясь, улыбаясь,

На свежескошенной траве

Сидел и вдохновенно ел.

Всё как-то запутанно сложно,

Присев неподнятся уж можно,

Взлетев не упьешься полётом,

Пожёстче окажется кто-то.

А я на пруд лесной хочу,

И с закадычными друзьями

Нести кошёлку с карасями,

Мечтами радужными греться,

И небояться боли в сердце.

Бредущих лугом я утят

Хотел бы прутом погонять.

Барахтаясь в финансовом болоте,

Лишь бизнесу даря заботу,

Глядишь на чужие обиды

Ты в зеркало заднего вида.

А помнишь меняли мы фанты,

И возводили замки – шалаши,

В садах исполненных тиши,

Соседских псов будили криком.

Володи опьянялись хрипом,

Терзая тёртые гитары.

Задёрнув шторы,

Свечам дав пламя,

Открылся ночи,

Мне мысли давят.

Уйду дорогой,

По думам странным,

И не с тревогой,

А просто, плавно.

Оценка действий

Не суд над днями.

Мы часто вместе

С огнём играем.

Шаги, стремленья,

Желанья жизни,

Всё так «на время»,

Всё так «под риском».

Альбомом старым

С потёртым фото,

Меняет дни

Всесильный кто-то.

И спотыкаясь,

Боясь остаться

В привыкшем старом,

Ищу оваций.

В палитре сотен

Оттенков мира,

На боль махну я

Хвостом сатира.

Пусть не угаснет,

А просто стихнет,

Но будет легче

Немного чище.

Смотрю на пламя,

И сердце светом,

Свечи горящей,

Чуть-чуть согрето.

Раскрою шторы,

Отпряли мысли,

Светлее небо,

И солнце вышло.

Спасибо солнцу

Что осветило,

Спасибо думам

Что посетили.

Перевернувшись, лист календаря,

В судьбу вписал декабрь очередной.

Ещё одна холодная заря,

Морозным солнцем прогнала покой.

Ещё одна снежинка на ладонь,

Упала, будто с утром поздравляя.

Ещё один приснившийся мне сон,

Что в памяти следа не оставляет.

Ещё один глоток из чашки кофе,

И пронесётся день весёлой чехардой.

Ещё один звонок, и в телефоне

Услышу «поздравляю дорогой!»

Ещё один промчавшийся извозчик

Увёз всегда спешащих жить людей.

Ещё один проснувшийся ларёчник,

Табличку «Open» примастырил у дверей.

Ещё один дописан к жизни день,

Ещё одна проносится минута,

Ещё одна от пробужденья лень.

У меня сорвало крышу,

Унесло куда не вижу,

Знаю только, быть беде,

Сквозняки лишь в голове.

Вышел я в мороз со снегом,

Думал стану бодр телом,

Что сознаньем просветлею,

Погашу желанья зверя.

Но напрасна дрожь по телу,

Только сопли затвердели,

Агрессивная  мысля,

Не покинула меня.

Появилось лишь желанье

Воспалённого сознанья,

Зло на ком-то отыграться,

Психануть, с цепи сорваться.

Возвратился я в тепло,

В стены дома моего.

Принял душ горячий сразу,

Может он сожжёт проказу.

Вновь застала неудача,

От струи воды горячей

Руки – ноги обожглись,

Спинка, попа и пипись.

Из парной я вышел красный,

Словно рак большой опасный,

Краснота жаровни стана,

Ужас мыслей отражала.

Мож хлебнуть немного чаю,

Но мне вряд ли полегчает.

Уж не знаю, как мне быть,

Как бредовость погасить.

И пришла мне вдруг идея,

Загасить чтоб мыслей тленье

Нужно лечь обратно спать!

Нефиг в пять утра вставать.

Ты только посмей меня бросить,

Исчезнув в натоптанном мире.

Меня!? Я ведь клеил обои,

И слив я отладил в сортире.

Ты только посмей разлюбить,

Открыв моё сердце для боли.

Меня!? Я ведь полки прибил,

Очистил я все антресоли.

Ты только посмей убежать,

Меня оставляя без ласки.

Меня!? Я отладил кровать,

Читал тебе наночь я сказки.

Ты только попробуй свалить,

Да так, что б аж пыль по дороге.

А я!? Я ведь мышки стал брить,

И стал депелировать ноги.

Ты только попробуй сказать,

Чтоо мол всё угасло меж нами.

А я!? Я ж стал хлебушек брать,

Помытыми мылом руками.

Ты только надумай стереть,

Все наши любовные снимки.

Ведь я!? перестал в ванной петь,

Стал чухать тебе нежно спинку.

Ты только попробуй лишить,

Меня приготовленной пищи.

Меня!? Я ж пельмени лепил,

Кастрюли от сажи я чистил.

Свята, забута сивими богами,

Багата і убога водночАс,

ТалАнами родюча і ланами,

Країна кОтру гнОбили не раз.

ЩедрА на землю і на ріки крові,

Синів лишала в юності життя.

Де матерІ стоять схилившись долі,

Хто жито жне, а хто сльозу хова.

Країна що віками муля очі,

Сусідам і далеким племенам,

Тут зорі заколисують щоночі,

Тут місяць сивий сон запеленав.

Глибока небом і безкрАя лісом,

ЛаскАва хвилями заплетених річОк,

Країна де один радіє хлібом,

А другий перетворений в пісок.

Домівка котру згубили посЕльці,

Дітей перетворивши на хлопІв,

Тут чуються жахливі крики смерті,

І ангелоподібний плинний спів.

Країна де майбутнє лиш на слові,

Ділами ж розруйнована й скупА,

Тут гріх палати сповненим любові,

За честь пробігтись лезом по братАх.

Та сплине час і вернеться до люду

Всерода непохитна благодать.

Повстане Україна зпопід бруду,

Был полон солнцем день и нежилась природа

Лучами теплоты и света упиваясь.

А лес звучал листвой и криками народа,

Зверья и птиц живущих, гамом наполняясь.

Жил в том лесу молодчик воробей,

Что зло держал на всех за их приколы.

Тревожили насмешки всех зверей

В сравнении его с орлом огромным.

На радикальный шаг решился мелкий птах,

Сменить всё то, чем мать природа одарила.

К медведю обратился он в мольбах,

Тот был фармацевтический барыга.

Консилиум двоих явил решенье живо,

Чтоб устранить проблемный недочёт

Мальцу объём скорей набрать необходимо,

И отработать взлёт – посадку, сам полёт.

Для выполнения поставленной задачи,

И достижения намеченных вершин

Был выбран препарат из мишкиной заначки

С названьем неказистым – протеин.

Прописан цикл употребленья препарата

Чтоб постепенно вырасти в орла,

Но слишком жадно ожидая результата,

Воробышек сожрал все три кила.

И разнесло беднягу ненашутку,

Разросся массой тела воробей,

Он больше видом походил на утку

Иль на пингвина антарктических степей.

Не выдержали лапки трансформаций

И подломились, рухнул оземь он,

От зрителей  раздался шум оваций

Следивших за беднягой воробьем.

Спикировав на землю, это чудо

Мгновенно стало пищей для волков,

Известных хлюпаньем желудочного сока,

Что из дремучих выбрели лесов.

Шось пусто в моїй хаті, одіноко.

Припало пилом все і ліжко не зім*яте.

Присутність пустоти не тішить око,

І килим заскучав по женських п*ятах.

Візму залишені тобой парфуми,

Побризькаю я ними пустоту,

Присяду в крісло я, і стану думать,

Шо ніби вийшла ти, сказала «щас прийду».

Чи забіжу в цирюльню за будинком,

Візьму волосся довгого там я,

Згадають пальці хай, як декотрої днини

Виплутував його із гребінця.

А може я візму брудні каструлі,

Відмию їх, бо в них якась фігня,

Розставлю їх на кухні й буду думать,

Шо файна ти хазяйка у міня.

А ще я можу збігати в магАзін,

Купити там для гігієни лабуди,

Порозставляти теє все у ванні,

І напустити мильної води.

Чи презіка собі під ліжко кинуть,

А потім, ненароком так, знайти.

І згадувать в самотності натхненно,

Шо ніби то кохались я і ти.

Засумував мій мозок за приємним,

А іноді страшнючим голоском

Твоїм, шо лається нечемно,

А іноді лоскоче слух добром.

Та замість того шоб страдать хєрнею,

Я мабуть просто подзвоню тобі.

Скажу «мала, мені з тобою буть приємно!

Давай бігом до мене пріхаді!»

Жила звезда на небе тёмном,

Не великА и не мала.

Звезда, каких ты видел много,

Но ничего о них не знал.

И серебром она светила,

Мерцала уж немало лет.

Жила в надежде быть любимой,

Лишь тем, кто видит её свет.

С высот небесных простилала

К земле лучи свои звезда.

Увидит кто? она не знала,

В душе её была мечта.

Мечта о том, что будет тот,

Кто вскинув голову небрежно,

Увидит свет её одной,

И воспылает чувством нежным.

И возведёт дорогу к ней,

Придёт и трепетно коснётся,

Заменит он прохладу дней

Непрекращающимся солнцем.

Бродили по земле лучи

Ища пристанища скорей,

Дрожащим светом огоньки

Мерцали лицами людей.

Лесами тёмными брели,

Горами, полем, меж домами,

Уж землю всю прошли они

Но жаль успеха не познали.

А свет звезды всё угасал,

Теряла постепенно веру,

И вскоре страшный миг настал

Когда она вдруг посерела.

Не в силах вынести всю боль

И одиночества пороки

Сорвалась вниз она, и вот

Меж трав лежат её осколки.

Он проходил травою той

И увидав лишь слабый отблеск,

К звезды осколкам подошёл

И душу ослепила горесть.

Собрав в ладонь, осколки все,

Сложил он звёздочкино тело,

Но слабый тихий серый свет,

Не замерцал. Звезда не грела. 

Узнал он звёздочку свою,

Что на неё смотрел ночами,

И видел как её лучи

Бродили рядом меж домами.

Но, то ли злой бесовский рок,

Иль спешный поиск среди нас,

Лучи звезды той отвернул

От обращенных к небу глаз.

Себя не помня от досады,

Не в силах горе то снести,

Залился горькими слезами

Звезду прижав к своей груди.

За что судьба несправедливо

В их жизнь подмешивала яды…

Ему - надежду, взор с мольбою…

А ей - лишь поиски услады…

Я утренним солнцем умылся,

Я ожил прохладой зари,

И небу благому открылся

Весну в своё сердце впустив.

Забыл я обиды и боли,

Всё смыто рассветной зарёй.

Очистил я душу от соли,

Что в тело привнёс непокой.

От сора и древних скелетов

Избавил свои я шкафы,

И к людям забытым мной где-то,

Я заново строил мосты.

На сердце заштопал я раны

Лишь верой в пришествие блага.

И, пусть это кажется странным,

Убрал паутину со взгляда.

В объятьях своих успокою,

Согрею теплом, сохраню,

Я ту, что живёт лишь зимою,

Но сердцем всем ищет весну.