как ты смогла упрятать в свои глаза

все что ищу, все что ценю, все что люблю.

Хочется сразу про многое рассказать,

улыбка - как трапик к летучему кораблю.

Рядом с тобой серьезным быть не могу

- очень-приочень твой обожаю смех,

яркий как снег легкий как снег чистый как снег.

И только ледышкой ты не была ни разу

- доменной печью плавишь мою руду,

страстью своею выпив до капли разум

- и без печальки что назад не найду.

Прикосновенья наши разбавят вакуум

черными новыми дырами, жрущими время,

в котором прячется неотвратимый фатум,

что ставит на нас на всех невидимо клейма.

Сорвем с орбит и перемешаем циклы

- у мироздания будет новый повар.

Пеной уйдет все то к чему так привыкли.

теперь позабудем и станем пробовать снова)

В этой тесной до шовного скрипа куртке он ощущал себя мрачным тореадором. Что живет неживым до самого выхода на арену, небрежно владеет шпагой и свыкся играть со смертью.

Размытый от солнца свет, что едва различимым шрамом. Ну что ж хотя бы в этом мы с ним сегодня на равных. Он Toro Bravo - практически Мистер Зло, в замесе страх, восхищенье и уважуха. И даже смерть от него - с зубовным скрежетом процедят мол повезло. Ну а бессмертьем - трофейные оба уха. И простакам невдомек что красный мулеты цвет - лишь символ крови, которой не будет мало. С его дихромом палитра пофиг, и мне забавно дразнить коллег - пускай хоть в горошек... условность чертовски достала.

Итак он Черный - а я espadas, и в нашем мире без полутонов: или выверенная эстокада - или мир без красок и снов. И пусть я точно не Манолете, и даже тенью его не мыслю, но пусть попробует заслужить прощенье - в моих артериях тоже ртуть а не рислинг.

Уже вторая терция, бандерильо фехтует для потехи на зубочистках. А в первой пикадоры запороли дело - к его загривку не смогли подобраться близко. За внешним кругом моя беззубая кавалерия, а я внутри - Повелитель Его Файены. Клянусь что не расстрою публику предупреждением - и чью-то тушу уволокут с арены.

Твою шестилетнюю вольницу давно пора подытожить, ты зол, раздражен и умело загнан. Твои рога не подпилены, не замотаны кожей, я тоже не новильеро, и мой эсток куда надо загнут. Сегодня как и вчера - за корриду шестеро, в регламенте строго 20 минут на драму. Мгновения мимолетной славы  - или быть проткнутым с честью - все лучше чем прочь плестись под подушек градом...

Прервался настрой на бой объявленной остановкой...

но то что я мега крут - глаза мои не соврут.

...не наступить бы на край плаща, на лед тротуарный упав неловко.

иначе в грязь

золотая нить,

и пикадоры не отобьют

на поисковый запрос "блоговка" родной сайт выдал массу полезной информации про уход за головкой члена, профилактику фимоза, преимущества обрезания а также методы форсирования двигателя и пр. спам.(

....теперь если и пойду на пьянку - то токо с помытым согласно инструкциям писюном)))

а снег идет серебристой искристой пылью, и даже самим снежинкам сегодня слишком

Распахнуты рты и жабры человечьих рыб, но воздух кристаллизован и не податлив. Ты снова желаешь мне хорошего дня – а я тебе – позабыть про смерзшие даты.

А город в белесой дымке и трубы фигурно дымят, как будто натужно всасывают ураганы.

И сердце звенящей льдинкой. И кровь не греет меня. Нам нагло врут про весну и жаркие страны.

иии унооосит миняяя, унооосит миняяя

в ближааайший ночной гастрономм...

надеюсь - вернусь, давай "на коня",

за встречу...стобой...подстолом)

Они любили уединяться на крыше,

он брал с собой вино, гитару и два стакана.

И под его нехитрое пение,

которое в жизни кроме нее никто и не слышал,

они отчаливали к призрачным берегам Зурбагана.

Он вечно не кстати лез с поцелуями жаркими,

не чувствуя перемены ее настроения.

А впрочем это было ему как бы подарками:

отверженный поэт – она  знала точно

– разродится вскоре новым стихотворением.

Когда его не было –она звала Дождь

– и тот приходил и смывал печали,

и серые мрачные лица людей,

чтоб больше уж ей никогда не встречались

Никто никого не лечит, никто ничему не учит,

мы просто меняем платья, мы просто хотим быть лучше.

Мы просто рихтуем души на жизненной автостраде,

мы просто хотим быть лучше – а ты говоришь - я странный.

Ты даришь свои рецепты и злишься не понарошку.

Ты словно репейник цепкий, и я тобою обросший.

Никто ничего не тырит, никто ничего не дарит.

И если по жизни чирей – то жизнь тебя давит, давит.

Никто никому не должен, никто никого не выше,

никто никому не Боже, не планка, не план, не крыша,

не адова с серой лава, не с райским жасмином кущи.

Отмеряно всем с избытком,

кому то хлебать погуще.

Я поправлю лямку от копья, прихвачу кисет тобой расшитый,затяну мотив давно забытый, и отправлюсь в дальние края.

Пролегло немало долгих верст вехами меж мною и тобою. Пешим не угнаться за судьбою, и не лей прошу горючих слез.

У беды воронее крыло, у кручины тесные объятья, ты сейчас одна в исподнем платье молишь бога - чтобы повезло.

Чтобы отводил лихой удар, чтобы присмотрел в горячей сече. Волосы распущены на плечи, а вглазах беснуется пожар.

Я уже давно испепелен пламенем оставленных селений, слух терзают крики чьих то теней, я не разделяю явь и сон.

Мы тупили острые мечи, о врагов и принимали сами тучи стрел сомкнутыми щитами....  кто в живых остался - вновь точил.

На моем кафтане чья то кровь пропиталась глубже червоточен. Самый крепкий щит увы непрочен, но ратнику всегда найдется кров.

А с утра едва споет рожок бодрую солдатскую побудку - скидываю сон звериный чуткий, и с котомкой тощей за порог.

Лишь надеюсь - будет день и час, но когда настанет он - не знаю. верховые строятся под знамя, скоро уж дойдет черед до нас.

Я поправлю лямку от копья, затяну кисет тобой расшитый. Если упаду стрелой убитый - поровну имущество друзьям.

И едвали скажут про меня в ус крученый слово генералы, лишь товарищь выкурит устало трубочку, укрывшись близ огня.

Ну а если подвиг совершу, если в плен живым возьму султана, чин и денег требовать не стану - я домой вернуться отпрошусь. 

А когда ступлю на твой порог, и тебя прижму и расцелую, я пойму лишь истину простую - что твоей любовью выжить смог.

Ну а нынче ... лямка от копья мне плечо натерла - нету мочи. Будет битва на исходе ночи, все уснули, отдохну и я

специфической жаждой мучимый в эти сумеречные часы понял сразу  - при первом же случае я полезу тебе в трусы. Ты сидела в теплой компании и конечно же не одна. Мне бы там подстелить заранее - только это бездна без дна. Я курил и бессовестно пялился всю тебя прожигая взглядом. Ждал чтоб случай все же представился, и не видел того кто рядом. И дразнило твое смятение. И смешило его лицо. Под куражное настроение - не задумываясь  - за кольцо.

А потом объявили медленный, и когда я встал и пошел, ты вдруг стала такою бледною, ну а мне - совсем хорошо.

Все стандартно - с недобрым прищуром встал один а за ним другой. А меня распирает мыслями, то что ты еще не со мной.

Мы с тобою уйдем через двери.

....на коленях твоих))) .....ну что ж... 

лишь помехою

- в подреберьи

- с перламутровой ручкой

 нож