*
Мы станем скошенною травой, мы станем силосом для голодных - давай за честный финал без слез и бравурной фуеты
поэтому выиграть этот бой – иначе не вырваться на свободу: не любят во тьме подыхать без звезд такие как я
и ты

**
и ты
остаешься
– и это уже не бред
и я растекаюсь радужной тонкой пленкой
как тот мотылек летящий в ночи на свет сжигающий крылья усики перепонки
ведь ты остаешься
– и это важней всего
и значит меня отпоИшь
                                 оживишь
                                          оттаешь
мы станем когда то скошенною травой
но ты остаешься
– и дыры мои латаешь

Та колесница снится мне третий день
еду на ней и взмахом моей руки дальние земли вмиг накрывает тень и легионов поступь вздымает пыль и оставляет город который пал на разграбленье жадному воронью словно погибший город лежать устал к северу стопы и головой на юг
а впереди не взятые города где гарнизонный сторож шлифует меч
в реках течет без крови пока вода
и голова ничья не упала с плеч

Снятся мне страны в райских своих садах или в полях засеянных по весне и землепашцев тех неподдельный страх
зерна что ввысь собой пробивают снег

Там не ступали ноги моих солдат что принесут разящий удар копья и запустенье в тот разоренный сад где от цветенья всякий бывает пьян

Снятся мне пляски женщин еще чужих чьими устами мне опьяненным быть
им на решение будет всего лишь миг - жало кинжала или в оковах жить
или в окно, распахнутое пока - или терпеть надеясь что хватит сил
те кто не терпят - смотрят на облака
неразличимы из глубины могил

Глухо трещат разбитые черепки - мнет колесница гнетом своих колес
сделав мои шаги небесно легки, под ноги мне настелят ковры из роз.

Ненависть стрелы будет в меня метать, те, от которых жертвенно заслонят: новой мишенью перед стрелою встать не побоится Преданность за меня

И потрясая за рукоять мечом кровью клянясь служить до истока дней будет Предательство размышлять о том как бы в постель подкинуть коварных змей.

Ну а когда на стены полезет враг и обреченно Трусость покажет зад
Мужество лишь останется на ногах Ложью оклеветанное за глаза

... я безраздельно властвовал и казнил в жизни истекшей
царственной и земной
- радость дарю и прибавляю сил, чашею став
из лобной и теменной

Та колесница мчится во весь опор, кони неутомимы и так легки
внемля любуюсь видом лиловых гор
остерегаясь взмаха своей руки

это облако - это я, на поверхности где то - ты. рябью - контуры городов,
различимые с высоты
планы улиц и площадей разлинованы в штрих-пунктир.

в лабиринте жила квартир - до того, как стала

ничьей

до того, как стала ничьей - а разлучник наш стал грозой. ты теперь поутру с зорей
на траву ложишься росой

он пронзает меня насквозь, сотрясая весь небосвод.

до того как стали мы врозь,
ждали - может само пройдет

может - вырулит в компромисс, может - выберешь одного, никого не подвинув вниз,
и чтоб обиды ни у кого

рябью контуры городов - только камень не дарит сил. их ни стало ни у кого,
только я не того просил

только я не о том молил безымянный анклав богов, не ища подходящих слов,
я в безмолвие вопросил
сделать каждому хорошо - но лишь тонкое не убив...

 

видно - нужные не нашел
или просто продешевил

каждый стал из того чем был - он - из гнева, я из мечты. ожерельем небесных бус
в солнца проблесках стала ты

увлажнятся бутоны роз от твоих невесомых рос, все что грезилось - не сбылось
и всего лишь один вопрос
- сколько вечностей нам троим
врозь?

я живу как дворовой пес - ни хозяев ни друзей нет полагаюсь лишь на свой нос - что почувствует беды след хоть клыки мои острей шпаг - огрызаться не люблю жуть и пускай не каждый мне враг - но пусть попробуют меня пнуть

а мне б укрытие в сезон стуж, и в знойный полдень отыскать тень я так давно лакаю муть луж что родники уже искать лень 

и хоть нигде не дорогой гость и пусть не каждый пятый - мне друг но я наверное возьму кость из твоих протянутых рук и я наверно придержу рык и за тобою поплетусь сам и на коврике - чтоб я дрых - за ухом свежий покажу шрам и если я тебе такой люб - тебе отныне не нужна дверь с тобой попробую не быть груб я за тобою присмотрю верь

А она говорит - прием, я жду, приди 
а он мелькает то между то впереди 
она все списывает на занятость и на рок банально не веря в правду которая между строк 
и даже когда он не ставит фикус в окне в оговорЕнный срок 
с запада на восток 

И когда ее пеленгуют и время менять парик и полотенцем втугую ее выбивают крик. но только ни капли правды из прокушенных насквозь губ. а они лишь тому и рады что выложат на ютуб

И он не вписался, что ты, не высадил дверь со зла - он с кем то крутил кого то домучивая дела... а как она рисовала эффектный его визит - где гнев с порога металлом мучителей поразит пока у его беретты затвор не заклинит в ноль 
она рисовала это, как ретушь кладя на боль

Ее отпустило время - сменяло на трех других. она оказалась кремень оставшийся при своих невыпытанных секретах невыплаканных слезах 
а он потерялся где то - и с ним потерялся страх

А время аккупунктурит высекая искры из сигарет, болтает в стакане бури страстей 
которых в помине нет 

она не таит обиды, она говорит - держись 
ведь в ампуле с цианидом 
все та же отрава  
жизнь

Кто-то полюбит твои глаза
а кто-то быть может даже за них умрет
откуда-то сверху сорвавшись вниз
или уйдя под лед

но может конечно все будет не так острО
и даже сложится зашибись
найдется сразу судьбе назло
тот
кому
достанется
главный приз

и будет холИть и лелеять и пыль сдувать
к ногам твоим сыпать жемчуг и перламутр
пока не проснешься с мыслью в одно из утр
что хочется
это все
повторить опять
что ты совсем не готова на навсегда
поскольку это всего лишь слово
а слово текучее как вода

а тот который следующий, другой
совсем не торопится небо закрыть собой
он мешкает в паузах, забавно щурит глаза
хоть все твои против давно победило за
и хоть бы намеком азимут подсказать

ты просто боишься что этот другой уйдет
страшнее чем вниз
безнадежнее
чем под лед

Черная точка у самого дальнего берега - торпедный катер ли? аварийный плот?
чтобы тебя не сглазить стучу по дереву. черных кошек за борт - и мне повезет
все что без капли разума - это порно. все кто глазливы - замерли мордой в пол
все кто с пустыми ведрами - вне закона
все козыря припрятанные - на стол

В этом немом безветрии веет штормом и не к добру натянутый такелаж
все что притворно светлое - это порно. легковоспламеняющийся багаж
как мне не прозевать тебя в пенном гребне, выхватить руку, вовремя бросить круг
тот на кого надеялся - блеет бледный
в сумерках тает призраком экипаж

В этой гидродинамике простора синяя бездна заняла вертикаль
все что еще не смыто - исчезнет скоро и не поможет канатов тугая сталь
веры не ймут взбесившиеся компАсы - жизнь не увяжешь вычурностью узлов
огнеопасны лоции и матрасы
все что хоть чуть угроза - сегодня зло

Словно на нас нацеленные торпеды - стая акул в кильватере за кормой
те кто неумолимо идут по следу
нашей с тобой питаются слабиной

и потому
до скрипа задраив люки
и штормовые выкинув паруса
- только в свои штурвал доверяешь руки
- только твои во мгле маяком глаза