В песочнице призрачной жизни.

 Я сидел в песочнице и лепил очередной замок из песка. Иногда я здесь создавал воздушные замки. Они были красивые, хоть и эфемерные. Тогда жизнь в песочнице приобретала особые краски и наполнялась кажущимся смыслом.

  Но меня всегда влекла жизнь за углом большого дома. Говорят, там всегда царила атмосфера дружелюбности, и никто не пытался разрушить чужие песочные замки.

  И вот однажды я осмелился и заглянул на большую площадь за углом дома. Она была многолюдной, но люди там стояли небольшими группами, создавая плотные круги тесных компаний. Их взоры были направлены вовнутрь, и лишь изредка они оглядывались, чтобы присмотреться к лицам соседних компаний.

  Но что меня удивило, так это плакаты в их руках. Каждый держал по большому плакату, на котором были начертаны различные чужие умности. Надписи на плакатах периодически сменялись, а вот люди оставались молчаливыми. Не слышно было грубости, и только изредка кто-то мелом на стене соседнего дома оставлял теплую надпись своего мнения.

  Этот мир показался мне скучным. Ни тебе замечания, что замок получился кривой, ни тебе шутки с острой иголочкой и уколом по самолюбию. Всё, как говорится, чинно и благородно.

  Кругом были лица, чужие и не знакомые. От этого мир за углом казался также чужим. Я смотрел на него, пока не услышал недовольное замечание в адрес моего замка в песочнице. Мол, башни у него кривые. Это у моего то замка башни кривые?

 Я оживился и побежал обратно к своей песочнице, чтобы до хрипоты в голосе доказывать, что мой замок очень даже ничего. А если оппонент будет настойчивым, то чтобы вкусно послать его туда… Впрочем, не важно куда. Главное, что здесь все были такими, как они есть на самом деле. Раскрепощенными от условностей мира, в котором они лишь отражения в рамках взоров подобных себе лиц.

  Я бежал к своей родной песочнице и случайно за что-то зацепился. От встряски окружающий мир резко изменился. Я поднял голову и посмотрел на стоявшие напротив часы. Была глубокая ночь. Монитор давно перешел в дежурный режим и лишь системник компьютера неустанно тихо жужжал о чем-то своем.