Ледник

 Говорят, что у всех душ есть вибрации - некий код, который резонирует со всем окружающим в мире и ведёт человека либо к счастью, либо к вечным поискам себя. Очень хорошо, когда эти вибрации совпадают с вибрациями близких людей и мест. Но Але, наверное, достались такие вибрации, которые вечно заставляли её бежать по кругу: всё не то, не тот мир, не та вселенная; и она почти что ощущала их физически - тонкий осторожный звон внутри, хрупкий и тревожный, как сердцебиение птенца -     и нарушить боязно, и остановить невозможно. Этот звон требовал от Али постоянной смены мест, может, искал свою гармонию, - и Аля ему подчинялась.

Как-то под Новый она поняла: хватит. И на ум пришло одно слово: ледник. В то время муж Али ещё был настолько ею не испорчен, что безоговорочно втягивался в любую авантюру. Потому решено было быстро: до ледника нужно было всего-ничего: собрать детей, погрузиться в небольшой самолётик, пролететь над Андами, проехать пару часов на машине и проплыть несколько часов на небольшом суденышке.  

Сказано - сделано.

В первые же секунды после выхода из самолёта Алю обдало ветром. Ветер был настолько сильным, что устоять на ногах было практически невозможно, но Аля сразу поняла: оно. Что-то в этом месте, с его дикими ветрами, с несколькими десятками человек, населявшими этот крохотный городок, стойко влившийся  в патагонскую бесконечную равнину, что-то во внеземных пейзажах за окном бусика упрямо твердило Але: иди, иди, иди! Сердцебиение птенца нарастало и готово было пробить тонкую грань грудной клетки, отделявшую действительность от заветной недостижимой гармонии. 

А пейзажи были поистине потрясающими.

Никогда ещё Аля не видела такого низкого и активного неба - казалось, вся его жизнедеятельность, обычно скрытая от человеческих глаз, разворачивалась здесь, над равнинами Патагонии. Так, наверное, ученый, впервые взявший в руки микроскоп, не мог оторваться, наблюдая за движением и жизнью микроорганизмов, скрытую от него ранее, - так и Аля рассматривала в гигантский микроскоп мельчайшие подробности небесного действа: как собирались вместе облака, в секунду превращаясь в мощные предгрозовые бури, как через пять минут они же, рассасываясь, являли миру солнце и на окаймлённых верхушками Анд равнинах тут же образовывались темные пятна-тени, то ли от облаков, то ли от невидимых духов этого загадочного места.

Иди, иди, иди!

И Аля шла.

Равнины сменялись горами, горными реками, хвойными посадками - аккуратными ровными квадратиками на склонах гор, будто кто-то связал для них зелёные коврики, чтоб не замёрзли.

Люди поражали своей дикостью.

Не так.

Одичавшестью.

На прогулке вокруг отеля на Алю и её детей чуть ли не показывали пальцами - несколько местных мальчишек с интересом разглядывали новоприбывших и неотрывно следовали по пятам за чужаками, говорящими на неопознанном  языке, носящих чужой светлый оттенок кожи, одетых в слишком вычурную одежду как для игры в палки и катания на старой площадке, поросшей сочной травой.

Сам отель был очень уютен и практически пуст. Удивительно, как такое огромное здание выживало при таком малом количестве посетителей.  Позже к ночи прибыла большая группа местных студентов-медиков, которым также захотелось поглядеть на ледник. Студенты были весёлыми и шумными и Алин муж завис с ними на верхней палубе корабля практически на всю поездку к леднику.

Но это было неважно.

Аля стояла на смотровой площадке и глубокими вдохами впитывала кристальный воздух. 

Вот оно.

То, зачем она сюда прилетела. Наконец-то звон утих и можно было расслабиться и просто наслаждаться тишиной внутри себя. Такая роскошь.

И, оказывается, так мирно, когда тихо.

Но какой всё же вкусный воздух!

Аля могла бы вдыхать его бесконечно и была почти уверена, что он заменил бы ей и еду, и воду. Даже кожа на этом воздухе становилась другой - и по ощущениям, и внешне. Вокруг ходили потрясающе красивые люди с мраморными точёными лицами, с лёгким румянцем на щеках из белоснежного мрамора. Казалось, что это место обладало каким-то волшебным секретом молодости, и воздух был его эликсир, который даже не нужно было принимать внутрь - достаточно просто в нём быть. За бортом пенился след, оставляемый небольшим корабликом -единственным транспортом, который видели здешние горы. А впереди Алю встречал ледник - блестящий, цвета голубого летнего неба, снисходительный к очередной группке людишек, которых он пережил за своё время уже немало. 

На Алю и детей надели оранжевые яркие жилеты, помогли спуститься в качающийся на воде зодиак и лодка отбыла по направлению к голубой горе. Слишком близко подплывать не разрешалось, впрочем, ушлые студенты подговорили гида и он подвёл лодку немного ближе положенного минимума, вставать - тоже, но всё же Аля изловчилась и выудила из воды один из многочисленных кусочков прозрачного стеклянного льда. Дети тут же приватизировали улов и начали облизывать находку, веселя народ в лодке. Алиному примеру последовали несколько студентов-медиков, лодка начала подозрительно раскачиваться, гид заволновался, как вдруг от голубой стены ледника отломился огромный кусок, вертикально ушел вглубь, вынырнул через несколько секунд, перевернулся и плашмя лег на воду, подняв большую волну, которая, расширяясь, направилась прямо к зодиаку, приподнимая на своём пути куски льда, которыми была усеяна вся поверхность моря. Аля только и успела, что быстро посадить детей на дно лодки - и вдруг почувствовала рывок и воду в ушах. За ним пришёл холод. Холодно почему-то было только лицу - ни руки, ни ноги, ни тело, скрываемое под неудобным и неуклюжим жилетом, воды не чувствовало. Кусок льда каким-то образом оказался зажатым между воротником жилета и шеей, и Аля хотела уже закричать - но её уже тащили наверх чужие руки. Дети плакали, с корабля что-то кричали в рупор на взволнованном испанском, муж растирал ладони - почему именно ладони? Аля хотела сказать, что ладоням вовсе не холодно, только лицу, и вообще, чего вы плачете, дети, это же так весело, ваша мама только что приняла посвящение в свою внутреннюю гармонию, - но именно Алю никто не слушал. Студенты суетились вокруг и пытались стащить неудобный жилет, гид уже направил лодку обратно, но  всё это было так неважно. А звон внутри разрастался с новой силой - вот оно, вот, твоё место, бери и радуйся! Нашла? Или это только начало?