К вопросу о русской самоидентификации

(виловлено в інтернеті - автор невідомий)
Всю историю своего существования русское сообщество мучается вопросом к какому из противоположных полюсов мировой культуры примкнуть - к восточному или западному. Ни для кого не секрет, что Россия расположена на стыке двух материков Европы и Азии и всегда была вынуждена лавировать между ними, вбирая в свою культуру духовный и научный опыт их представителей. Но смешавшись в нашей крови и нашем характере, восток и запад, так и остались нам чужими, так и не приняли нас в свои члены. В европейских странах нас неизменно воспринимают как людей восточных, а в Азии - и подавно как чужаков, европейцев. И кажется обидным и непонятным – это наше одиночество. Почему же нам не удается пользоваться биполярностью своей культуры, с легкостью находить общий язык с представителями востока и запада?
Основная причина лежит в нашей истории. В самом начале складывания русской государственности, славяне породнились с остатками кочевых народов пришедших из-за Каспия и финно-угорскими племенами, проживавшими на северо-востоке, таким образом смешав в своей крови черты различных культур. Сделав своими первыми князьями варяжских воевод и приняв христианскую веру из Византии, они выразили свою готовность с равным интересом и уважением воспринимать влияние культур, друг другу противоположных, и признали свое ученическое положение по отношению к ним. Тем самым предопределив суть будущего русского характера - легкое, демократичное отношение ко всему иностранному и консервативное до агрессивности отношение к себе (только после репрессий Ивана Грозного и Смуты начала 17 века, когда основная масса мыслящего населения страны была уничтожена, эта черта характера была временно утеряна и русские люди как бы выпали из мирового культурного сообщества, закрывшись в себе и пытаясь восстановить страну).
Эта потребность в непрекращающемся потоке знаний, опыта из соседних государств обусловило такие близкие отношения с Византией - духовного и культурного наставника древней Руси. Поэтому когда Александр Невский решал от кого в первую очередь нужно спасать Новгород - от шведов или татар, он помнил еще и о том, что далеко на юге источники русской духовной жизни - Киев и дальше Константинополь. Выбрав войну с западными соседями, с которыми Русь в то время ничего не связывало, он выразил основу русской культурной политики - ее направленность на юг и готовность ради этого идти на уступки татарам.
Действительно, западные мелкие и разобщенные государства в то время не могли сравниться с богатой и высококультурной Византией. Даже после того, как крестоносцы разорили Константинополь и увезли в Европу большую часть его сокровищ. Но Византия слабела, в арабских странах, под влиянием мусульманства, с его всеобъемлющим консерватизмом, приостановилось развитие науки и философии, но русские все также верили в восток, а запад всерьез не воспринимали (конечно, нельзя забывать о плотных культурных связях России с балканскими государствами и Италией). Поэтому они с такой легкостью в 15 веке расплевались с католической церковью, которую они, в первую очередь, не уважали, как часть запада. Россия оставалась одна и в религиозном, и в культурном отношении. С востоком ей уже было не по пути, а Запад все еще не вызывалее интереса. И русским даже показалось, что теперь они будут нести знамя культурного и духовного лидера мира. Москва стала гордо именоваться "третьим Римом", причем, третий Рим априори был лучше первых двух - западного первого Рима и восточного второго - Константинополя.
И вдруг оказалось, что мы ужасно отстали. В Европе в 17 веке произошел гигантский научный скачок и она вырвалась далеко вперед, а мы оказались у разбитого корыта: все пропустили и свою религиозную сплоченность в Расколе потеряли. Пришлось перестраиваться и признать учителем теперь Европу. Так готовность узнавать новое и принимать чужое опять не дали русским жить своей жизнью.
С 18 века начинается великая безответная любовь России к Европе. Неслучайно очень долго русские называли всех европейцев одним словом и брезгливо "немцами". Это первые проявления неравнодушия, потребности выразить свое отношение, свои чувства. Мы и сейчас такие. Поэтому Наполеон до сих пор окружен для русских ореолом романтики. Самый необыкновенный европеец, потерявший все ради попытки захватить Россию. Получается Европа ему показалась мала и он как бы отказался от нее ради нас. Разве где-нибудь еще кроме Франции и России так любят Наполеона?
К началу 19 века целое поколение русских дворян было воспитано на идеях французского гуманизма. И в войне с Наполеоном они старались соответствовать образцу цивилизованного европейца, даже превзойти его в цивилизованности и культуре. Но не смотря на это, после того как русские войска, по окончании компании, поквартировав несколько лет во Франции, уехали домой, по всей Европе укрепилось мнение, что русские - это варвары - романтичные, эксцентричные и непредсказуемые. С тех пор у французов сохранилась поговорка, что русского солдата не достаточно убить, его уже мертвого нужно еще толкнуть, чтобы он упал. Это уже портрет мифического берсерка, а не человека.
Желание быть похожими на европейцев не осуществилось и в самой России с провалом декабристского восстания. Разочарование и Николаевская цензура создали новый тип человека - скрытного, равнодушного и неудовлетворенного. Стало ясно, что нам никогда не стать Европой. И теперь туда ехали не для вдохновения, а просто отдыхать. Приоритеты изменились. Русские смирились со своей инаковостью, со своей восточностью. Тем более, что ко второй половине 19 века в Европу стало выезжать все больше русских и среди них русские купцы, многие из которых еще совсем недавно вышли из народа и себя с Европейской цивилизацией совсем не идентифицировали. Жизнь на Западе была дешевле, чем в России, и европейцам казалось, что все русские невероятно богаты.А богатство, роскошь - вещи тоже сказочные, восточные. Так к началу 20века вслед за мнением европейцев, русские признали свои восточные корни и сами поверили в них. Это выразилось сразу в нескольких направлениях русского искусства и, в первую очередь, в балетных постановках Дягилева, имевших невероятный успех на западе в большой степени благодаря своему восточному характеру. Русские объявили "поход Востока на Запад", говоря словами художников авангардистов того времени И. Зданевича и Н. Гончаровой. А затем у нас была революция, придавшая русским еще больше ярких, романтических красок в глазах европейцев. Границы закрылись и Россия захлопнулась, как арабская жемчужная шкатулка, на долгие годы.
Русские эмигранты, наводнившие в 20-х годах Европу, оказались в плену у окончательно сложившихся стереотипов. Не смотря на то, что уехать из России могли только обеспеченные, а значит образованные люди, которые, можно со всей уверенностью сказать, являлись представителями европеизированной рафинированной части русского общества, их все также продолжали воспринимать как выходцев с востока. Следуя этим стереотипам, находчивые эмигранты стали открывать в европейских столицах "русские" ресторанчики, которые только назывались русскими, а на деле имитировали внутреннее убранство арабских гаремов. Все, что указывало на дикость, восточность России имело у западной публики большой успех. Снималось множество фильмов о русской революции, издавались романы, где русские герои жили в никогда не существовавшей России. Мода на все русское, начавшаяся с выступлениями "русских сезонов" в Европе, как видно, была очень поверхностна. Европейская публика хотела знать лишь о русском варварстве или, если точнее, русское искусство тогда вызывало такой же интерес, как и искусство малых народов у современного человека. То есть как что-то малоизвестное, существующее в ограниченном количестве и находящееся под угрозой исчезновения. Поэтому очень скоро, с наступлением экономического кризиса в Европе, в начале 30-х годов, русские надоели европейцам, как старая игрушка перестает быть интересной ребенку. На дверях общественных заведений стали появляться надписи вроде: "собакам и русским вход воспрещен" (как свидетельствует дочь русской эмигрантки, написавшая большое исследование о жизни русских во Франции, Е.Менегальдо). Русские казались чужими, потому что сами не хотели перестраиваться на лад западной жизни, надеялись вернуться на родину, и потому что, пытаясь заработать себе на жизнь, использовали самый доступный путь - вторили моде и утверждали стереотип русского варвара.
Но не смотря на такое отношение к России западного мира, она все равно оставалась близкой ему и в духовном и в территориальном отношении. На протяжении 70 лет существовало целых два гигантских коммунистических государства - СССР и КНР. И вот, что интересно, европейская музыкальная культура создала сразу несколько произведений о закрытом советском государстве, самая известная из которых "back in USSR" "Битлов", а вот про Китай мы не знаем ни одной. Это в большой степени подтверждает ту мысль, что Россия, с некоторыми оговорками, воспринимается как часть западного сообщества, в то время как истинно восточный Китай - как часть незнакомого далекого и даже чуждого востока.
В самой же советской России на протяжении почти столетия, в совершенном вакууме, восточность и западность развивались отлично от восточности и западности остального мира и к началу 21 века русские опять оказались перед выбором к какому полюсу примкнуть. Россия определила свой выбор избрав еще до падения коммунистического режима своего первого президента. Она отказалась от восточного варианта единовластного правления, и со всей свойственной ей одержимостью стала впитывать в себя то новое, что могла предложить нам тогда самая передовая Америка.
Сейчас пыл поутих, и русский человек снова смотрит в сторону Европы. Но общая неудовлетворенность, обида на историческую несправедливость, которая определила ход истории нашей страны в 20 веке, заставляют нас комплексовать перед спокойными и самодовольными иностранцами. Из-за этого многие русские ведут себя за границей как-то не по-русски и порой даже глупо. Особенно интересна неизменная ситуация с русской водкой. Мы везем ее в Европу, потому что дешево и эффектно. Мы ее привозим, мы ее в основном и выпиваем, лишь для того что бы произвести впечатление, ане потому что делаем это каждый день дома. Так современный россиянин попадает в плен устоявшегося стереотипа и сам же утверждает его снова и снова.
Судя по всему мы еще долго будем стремиться к единению с Европой и бороться с неверными представлениями о нас. Но, похоже, выбор сделан в нужном направлении. Россия любит новое и прогрессивное, перерабатывает его и создает свои неожиданные формы в культуре и науке. Только бы не мешала нам память о существовавшей некогда фантастической "Москве-третьем Риме".