В Украине есть некие «зародыши» гражданского общества. К таким прообразам гражданского общества я отношу пока три структуры, три организации, которые созданы сами из «внутренних соков» социума. Это, как я их называю, «коррупционные тройки», типичные элементы нашего крайне искаженного гражданского общества, которые cоставляют как бы карту социума. В эту тройку входит глава администрации, местный прокурор (иногда — начальник милиции или кто-то из этой страты), которых никто не заставляет собираться раз в неделю в сауне, проговаривать правила игры на конкретной территории, собирать дань с подведомственных бизнесов и устанавливать правила общежития для граждан, которые проживают на их территории. Это один элемент. Второй элемент — это футбольные фаны, которые тоже создаются в режиме самоорганизации (хотя у нас есть ноу-хау — это когда сверху пытаются создавать фан-клубы). Третий — это, в основном, националистические движения, которые тоже создаются не сверху и даже не снизу, а как бы сбоку — через педалирование ненависти к сопредельным соседям.
На данный момент я отношу к таким глобальным вызовам три, на мой взгляд, самых важных, связанных с тремя ошибками Украины.
Первый вызов связан с ошибкой, которую мы совершили 20 лет назад, но до сих пор не можем ее ни переосмыслить, ни решить. И я причастен к этой ошибке. Она заключается в том, что нам казалось 20 лет назад, что независимость, самостоятельность автоматически означают и модернизацию.
А оказалось, что нет никакой автоматической связи. Можно быть независимым государством — и от Востока, и от Запада, и от Севера — и при этом не проводить никакие модернизационные проекты. За 20 лет мы не начали ни процесс модернизации, ни хотя бы мобилизации, — то есть концентрации интеллектуальных усилий и политических условий для того, чтобы создать психологическую, интеллектуальную, тем более, финансовую базу модернизации. И за последние 20 лет я в парламенте ни разу не слышал слово «модернизация». Тем более, применительно к экономике, культуре, качеству жизни и т.д.
Вторая ошибка связана с тем, что нам казалось, будто независимость автоматически означает создание собственного этноса. Оказалось, что и здесь нет никакой автоматической связи. Этнос возникает тогда, когда, по Гумилеву, есть общность судьбы, целей и ощущения жизни. Парламент вообще не проговаривает такого рода тонкие психологические, философские материи. Здесь я не вижу и не предполагаю никаких прорывов.
Третья глобальная ошибка связана с тем, что нам казалось, чем у нас прочнее границы — в административном, законодательном плане — тем у нас больше шансов помочь своему производителю. Оказалось, что и здесь совершенно другие связи. Согласно мировому опыту, все совсем как раз наоборот: чем прозрачнее границы, тем, как правило, сильнее конкуренция, и тем лучше, эффективнее внутренний производитель, поскольку выживает не в аквариумных, тепличных условиях, а в условиях жесткой конкуренции. Поэтому эта ошибка привела к тому, что мы не помогли, а фактически убили своего производителя.
Сейчас я пришел с переговоров с одной крупной зарубежной фирмой по поводу развития самолетостроения с одной крупной страной. И оказалось, что у нас нет людей, которые могли бы руками делать то, что делали 20 лет назад. Должны были сделать совместный стенд летных испытаний, и когда понадобилось делать какие-то детали, то оказалось, что нет соответствующих слесарей, токарей, которые могут выточить эти детали или сделать. И тогда зарубежные коллеги спросили: «Чем же вы занимались 20 лет? Мы думали, что вы развиваете свое самолетостроение, ведь вы так тщательно охраняли свои границы, бизнесы. А на самом деле вы убили не только конструкторов, но еще и слесарей, токарей и тех, кто работает руками».
