Древним Русам Ангелы-Хранители

Весть Живую с Неба приносили!

Кружит тыщу лет порвавший нить времён

Ангел-ХОРОНИТЕЛЬ над Россией!

АСТАПОВО. В 6 часов 5 мин. утра сегодня Толстой скончался. Угасал все тише и тише, и тише. Умер не сказав ни слова.

Скорбным стоном пролетит сегодня по всему миру безысходно печальная весть о кончине Льва Николаевича Толстого.
Жало смерти не пощадило великого старца.
Только что вознамерившийся я разорвать последние цепи, сковывавшие его с миром, чтобы - свободный и одинокий – посвятить остаток дней своих жизни своего великого духа, Лев Николаевич ушел навсегда в страну того вечного упокоения, о котором так давно, томилась и горела его великая душа. В минуту, когда еще не засохла краска телеграммы, несущей миру горестное известие о смерти Льва Николаевича – не нам говорить о той безмерной утрате, котирую несем и мы, и все человечество.
Одно чувство, одна боль сжимает сердце, выливаясь в одну безнадежную мысль:
        - Толстой умер.
И блекнет все остальное, и мертвеют слова и вся жизнь, весь мир теряет всякий интерес, великое значение пред этим непреложным пред этим исполненным глубокой трагедии событием.
        - Толстой умер.

АСТАПОВО, 7 ноября. Утро. Вопрос о месте погребения Л.Н.Толстого решен окончательно. Он будет похоронен в Ясной Поляне, на что последовала его совершенно определенная воля. Незадолго до смерти, когда Толстого спросили, где он хочет быть погребенным, больной ответил:
        - В родной усадьбе, в Ясной Поляне, под тем курганом, где проводил дни детства. (Соб. кор.).

АСТАПОВО, 5 ноября. Телеграмма митрополита Антония графу Л.Н.Толстому гласит: "С самой первой минуты вашего разрыва с Церковью я непрестанно молился и молюсь, чтобы Господь возвратил вас Церкви. Быть может Он скоро позовет вас на Свой суд, и я вас больного теперь умоляю: примиритесь с Церковью и с православным русским народом. Благослови и храни вас Господь".

АСТАПОВО, 5,ХI. Прибывшая из Оптиной пустыни княгиня Оболенская, племянница Толстого, рассказывает, что там получено предписание Синода, командировать в Астапово старца Иосифа. По его слабости, командировали игумена старца Варсонофия.

АСТАПОВО, 5,ХI. Сегодня вечером прибыл в «Астапово» старец Варсонофий из Оптиной пустыни. Первопочитаемый старец Иосиф не приехал, так как слаб.
Варсонофий объясняет, что он с другим братом едет на богомолье и, узнав о тяжелой болезни графа Льва Николаевича, остановился в «Астапове», и желал бы повидаться с больным, те м более, что он слышал, будто граф, будучи в Оптиной пустыни, направлялся к нему в лес, но не дошел. Семья, опасаясь взволновать больного, признала свидание невозможным.

АСТАПОВО, 11 час. дня, 7 ноября. Как выясняется, похороны будут гражданские, без каких бы то ни было обрядов, без священников, без церковного отпевания. Такова была последняя предсмертная воля покойного. Несмотря однако на это, как духовенством, так и некоторыми почитателями покойного писателя делались попытки окружить гроб покойного церковной обрядностью. Сегодня прибыл епископ тульский Парфений с тайной миссией повлиять на предсмертную волю покойного, но, узнав о смерти Толстого, уехал обратно, не выходя из вагона. Железнодорожные служащие просили его отслужить панихиду, но он отказал. (Соб. кор.).

Печка, банная ты Печка!

Ты согрей моё сердечко,

Изгони мои хворобы –

Тело исцели до гроба!

А, внимая Небесам,

Душу исцелю я сам!

Во имя Рода, Рады и их Лада! О, Ум Творца!

Лев Толстой   Путь жизни  Одна душа во всех

ОДНА ДУША ВО ВСЕХ

Все живые существа телами своими отделены друг от друга, но то, что даёт им жизнь – одно и то же во всех.

1. СОЗНАНИЕ БОЖЕСТВЕННОСТИ ДУШИ СОЕДИНЯЕТ ЛЮДЕЙ

1

Учение Христа открывало людям то, что во всех них живёт одно и то же духовное начало и что они все братья, и тем соединило их для радостной общей жизни.

Ламенэ

2

Для того, чтобы жить доброй жизнью, нет надобности знать о том, откуда ты явился и что будет на том свете. Думай только о том, чего хочет не твоё тело, а твоя душа, и тебе не нужно будет знать ни о том, откуда ты явился, ни о том, что будет после смерти. Не нужно будет знать этого потому, что ты будешь испытывать то полное благо, для которого не существуют вопросы ни о прошедшем, ни о будущем.

3

Когда мир начал существовать, разум сделался его матерью, и тот, кто сознаёт, что основа жизни его – дух, знает, что он находится вне всякой опасности. Когда он закроет уста и затворит врата чувств в конце жизни, он не испытает никакого беспокойства.

Лао—Тсе

4

Для бессмертной души нужно такое же и дело бессмертное, как она сама. И дело это – бесконечное совершенствование себя и мира – и дано ей.

5

Мало сказать, что в каждом человеке такая же душа, как и во мне: в каждом человеке живёт то же самое, что живёт во мне. Все люди отделены друг от друга своими телами, но все соединены тем одним духовным началом, которое даёт жизнь всему.

6

Быть в единении с людьми это большое благо, но как сделать так, чтобы соединиться со всеми? Ну, я соединяюсь со своими семейными, а с остальными как же? Ну, соединяюсь со своими друзьями, со всеми русскими, со всеми единоверцами. Ну, а как же с теми, кого я не знаю, с другими народами, с иноверцами? Людей так много, и все они такие разные. Как же быть?

Одно только средство: забыть о людях, не думать о том, чтобы соединяться с ними, а думать о том, чтобы соединиться с тем единым духовным существом, которое живёт во мне и во всех людях.

7

Когда подумаешь про те миллионы и миллионы людей, которые живут такой же, как и я, жизнью, где-то за десятки тысяч вёрст, про которых я никогда ничего не узнаю и которые ничего не знают про меня, то невольно спрашиваешь себя: неужели между нами нет никакой связи, и мы так и умрём, не узнав друг друга? Не может этого быть.

И правда, что этого не может быть. Как ни странно это, я чувствую, знаю, что есть связь между мною и всеми людьми мира, и живыми, и умершими.

В чём эта связь, я не могу ни понять, ни высказать, но знаю, что она есть.

8

Кто-то сказал мне, что в каждом человеке есть много и очень хорошего, братского, любовного и много очень дурного, жестокого, небратского, нелюбовного и что потому, как он расположен, один и тот же человек бывает иногда добрым, как ангел, а иногда злым, как чёрт. И это совершенная правда.

Вид чужих страданий вызывает в одних людях жалость, а в других досаду. Даже один и тот же человек, глядя на: страдания людей, иногда жалеет, а иногда как будто радуется.

Я и на себе замечал это. Иногда жалеешь не только людей, но всякое живое существо, а другой раз чужие страдания не только не трогают тебя, но смотришь на них как будто с удовольствием.

Происходит это оттого, что мы познаём всё на свете двумя разными способами. Один способ в том, что мы признаём себя отдельным существом ото всех других. Тогда мы не можем ко всем этим чужим нам существам чувствовать ничего, кроме равнодушия, зависти, ненависти, злости. Другой же способ познания в том, что все другие существа мы считаем связанными с нами, считаем, что мы то же самое, что и они. При этом способе познания все существа кажутся нам тем же, чем и наше "я", и потому, если они страдают, мы страдаем вместе с ними, любим их.

Один способ познания разделяет нас друг от друга непробиваемой стеной, другой убирает стену, и мы сливаемся в одно со всеми. Один способ научает нас признавать то, что все другие существа не "я", а другой учит тому, что все существа то же "я", какое мы сознаём собою.

По Шопенгауэру

9

Чем больше живёт человек для души, тем ближе он чувствует себя со всеми живыми существами. Живи для тела, и ты один среди чужих; живи для души, и тебе все родня.

10

Река не похожа на пруд, и пруд не похож на бочку, и бочка не похожа на ковш с водой. А и в реке, и в пруду, и в бочке; и в ковше одна и та же вода. Так же и все люди разные, но дух, живущий в них, во всех один и тот же.

11

Только тогда человек понимает свою жизнь, когда он в каждом человеке видит себя.

12

Поговори с человеком, вглядись хорошенько в его глаза, и ты почувствуешь, что ты родня ему, что ты как будто прежде, давно знал его. Отчего это? Оттого, что то, чем ты живёшь, одно и то же в тебе и в нём.

13

В каждом человеке живёт тот дух, выше чего нет ничего на свете, и потому, чем бы ни был человек в мире: царём или каторжником, архиереем или нищим, – все равны, потому что в каждом живёт то, что выше всего в мире. Ценить и уважать царя или архиерея больше, чем нищего или каторжника, всё равно, что ценить и уважать одну золотую монету больше другой, потому что одна завернута в белую, другая, в чёрную бумажку. Нужно всегда помнить, что в каждом человеке та же душа, что и во мне, и что поэтому обращаться с людьми надо со всеми одинаково, с осторожностью и уважением.

14

Главное в учении Христа, это то, что Он всех людей признавал братьями. Он видел в человеке брата и потому любил всякого, кто бы он ни был и какой бы он ни был. Он смотрел не на внешнее, а на внутреннее. Он не смотрел на тело, а сквозь наряды богатого и лохмотья нищего видел бессмертную душу. В самом развращённом человеке Он видел то, что могло этого самого падшего человека превратить в самого великого и святого человека, такого же великого и святого, каким был Он сам.

По Чаннингу

15

Дети мудрее взрослых. Ребёнок не разбирает звания людей, а всей душой чувствует, что в каждом человеке живёт то, что одно и то же и в нём и во всех людях.

16

Если человек не видит в каждом ближнем тот же дух, который соединяет его со всеми людьми мира, он живёт, как во сне. Только тот проснулся и живёт по—настоящему, кто во всяком ближнем видит и себя и Бога.

2. ОДНО И ТО ЖЕ ДУХОВНОЕ НАЧАЛО ЖИВЁТ НЕ ТОЛЬКО ВО ВСЕХ ЛЮДЯХ, НО И ВО ВСЁМ ЖИВОМ

1

Мы сердцем чувствуем, что то, чем мы живём, то, что мы называем своим настоящим "я", то же самое не только в каждом человеке, но и в собаке, и в лошади, и в мыши, и в курице, и в воробье, и в пчеле, даже и в растении.

2

Если сказать, что птицы, лошади, собаки, обезьяны совсем чужие нам, то почему же не сказать, что и дикие, чёрные и жёлтые люди чужие нам? А если признать таких людей чужими, то с таким; же правом могут чёрные и жёлтые люди признать чужими белых. Кто же ближний? На это есть только один ответ: не спрашивай, кто ближний, а делай всему живому то, что хочешь, чтобы тебе делали.

3

Всё живое боится мучений, всё живое боится смерти; познай самого себя не только в человеке, но во всяком живом существе, не убивай и не причиняй страдания и смерти.

Всё живое хочет того же, чего и ты; пойми же самого себя во всяком живом существе.

Буддийская мудрость

4

Человек не потому выше животных, что может мучить их, а потому, что он способен жалеть их. А жалеет человек животных; потому, что чувствует, что в них живёт то же, что живёт и в нём.

5

Жалость ко всему живому нужнее всего для того, чтобы подвигаться в добродетели. Кто жалостлив, тот и не обидит, и не оскорбит, и простит.

Добрый человек не может быть нежалостлив. А если человек несправедлив и зол, то такой человек наверное нежалостлив. Без жалости ко всему живому не может быть и добродетели.

Шопенгауэр

6

Можно отучить себя от свойственной всем людям жалости к животным. Это особенно заметно на охоте. Добрые люди приучаясь к охоте, мучают и убивают животных, не замечая своей жестокости.

7

Не убий относится не к человеку только, но и ко всему живому. Заповедь эта была записана в сердце человека прежде, чем она была записана на скрижалях.

8

Люди не считают дурным есть животных оттого, что ложные учителя уверили их в том, что Бог разрешил людям есть животных. Это неправда. В каких бы книгах ни было написано, что не грех убивать животных и есть их, в сердце каждого человека написано яснее, чем в каких бы то ни было книгах, что животных надо жалеть и нельзя убивать также, как и людей. Мы все знаем это, если не заглушаем в себе совести.

9

Если бы только все те, кто едят животных, сами убивали их, большая половина людей отказалась бы от мяса.

10

Мы удивляемся на то, что были, да и теперь есть, люди, которые убивают людей, чтобы есть их мясо. Но придёт время, и наши внуки будут удивляться тому, что их деды убивали каждый день миллионы животных для того, чтобы съедать их, хотя можно было вкусно и здорово, без убийства, питаться плодами земными.

11

Можно отучить себя от жалости даже к людям, и можно приучить себя к жалости даже к насекомым.

Чем больше в человеке жалости, тем лучше для души его.

12

То, что во всех нас, людях, есть одно и то же, мы все живо чувствуем; то, что это одно и то есть в животных, мы уже не так живо чувствуем. Еще менее чувствуем это в насекомых. Но стоит вдуматься в жизнь и этих мелких тварей, и почувствуешь, что то же самое живёт и в них.

13

"Но неужели не убивать мух, блох? Каждым движением нашим мы невольно губим жизни незаметных нам существ", – так говорят обыкновенно, думая этим оправдать людскую жестокость к животным. Те, кто говорят так, забывают то, что человеку ни в чём не дано достигнуть совершенства. Дело человека только приближаться к совершенству. То же и в деле сострадания к животным. Мы не можем жить, не причиняя смерти другим существам, но мы можем быть более или менее сострадательны. Чем сострадательнее мы будем ко всем животным, тем лучше будет для души нашей.

3. ТЕМ ЛУЧШЕ ЖИЗНЬ ЛЮДЕЙ, ЧЕМ ЯСНЕЕ ОНИ СОЗНАЮТ ЕДИНСТВО ТОГО БОЖЕСТВЕННОГО НАЧАЛА, КОТОРОЕ ЖИВЁТ В НИХ

1

Людям кажется, что они все отделены друг от друга. А между тем, если бы точно каждый человек жил только своей отделённой  от всех жизнью, то жизнь людей не могла бы продолжаться. Возможна человеческая жизнь только оттого, что во всех людях живёт один и тот же дух Божий и что они знают это.

2

Иные люди думают, что живут по—настоящему только они одни, что они – это всё, а все другие – ничто. И таких людей много. Но бывают и такие люди, разумные и добрые, которые понимают, что жизнь других людей и даже животных так же сама по себе важна, как и ихняя. Такие люди живут не в одном своём "я", а и в других людях, даже и в животных. Таким людям бывает легко жить и легко умирать. Когда они умирают, в них умирает только то, чем они жили в себе; то же, чем они жили в других, остаётся. Тем же, которые живут только в одном себе, бывает и жить тесно, и умирать мучительно, потому что, умирая, такие люди думают, что в них умирает всё то, чем они жили.

По Шопенгауэру

3

Помни, что в каждом человеке живёт тот же дух, какой живёт и в тебе, и потому чти как святыню и свою душу и душу каждого человека.

4

Отчего нам бывает хорошо на душе после всякого дела любви? А оттого, что всякое такое дело утверждает нас в том, что наше истинное "я" не в одной нашей личности, а во всём живом.

Если живёшь только для себя, то живёшь одной частичкой своего истинного "я". Если же живёшь для других, то чувствуешь, как твоё "я" расширяется.

Живи только для себя, и будешь чувствовать себя среди врагов, будешь чувствовать, что благо каждого мешает твоему благу. Живи для других, и будешь чувствовать себя среди друзей, и благо каждого станет твоим собственным благом.

По Шопенгауэру

5

Счастье своё человек находит только в служении ближним.

А находит он счастье в служении ближним потому, что, служа ближним, он соединяется с тем духом Божиим, который живёт в них.

6

Вполне понятен становится нам тот божественный дух, которым мы живём, только тогда, когда мы любим ближних.

7

Всякое истинное доброе дело, такое, когда человек забывает себя и думает только о чужой нужде, есть дело удивительное и необъяснимое, если бы оно не было нам так естественно и привычно. В самом деле, зачем человеку лишать себя чего—либо, беспокоиться, тревожиться не для себя, а для человека, которого он не знает, и такого, каких много на свете? Объяснить это можно только тем, что тот, кто делает добро не себе, а другим, знает, что тот, кому он делает добро, не отдельное от него существо, а то же самое существо, каким живёт и он, только в другом виде.

По Шопенгауэру

8

Всё, что мы познаём, мы познаём или нашими пятью чувствами, то есть тем, что видим, слышим, ощупываем вещи, или тем, что переносимся в другие существа, живём их жизнью. Если бы мы познавали вещи только пятью чувствами, мир был бы нам совсем непонятен. То, что мы знаем о мире, мы знаем только потому, что мы можем посредством любви переноситься в другие существа и жить их жизнью. Люди телами своими разделены и не могут понимать друг друга. Любовью же они все соединены, и в этом великое благо.

9

Если живёшь духовной жизнью, то при всяком разъединении с людьми чувствуешь духовное страдание. Для чего это страдание? А для того, что как боль телесная указывает на опасность, угрожающую телесной жизни, так это духовное страдание указывает на опасность, угрожающую духовной жизни человека.

10

Индийский мудрец говорил: "В тебе, во мне, во всех существах живёт один и тот же дух жизни, а ты сердишься на меня, не любишь меня. Помни, что мы с тобой одно. Кто бы ты ни было ты и я – одно".

11

Как бы ни был дурён, несправедлив, глуп, неприятен человек, помни, что, переставая уважать его, ты этим обрываешь свою связь не с ним одним, а со всем духовным миром.

12

Для того, чтобы было легко жить с каждым человеком, думай о том, что тебя соединяет, а не о том, что тебя разъединяет с ним.

13

Считается большим непростительным грехом надругаться над иконами, священными книгами, храмами, и не считается грехом надругательство над человеком. А между тем в человеке, в самом испорченном, живёт то, что выше всего человеческого. Все же книги, иконы, храмы – только произведения рук человеческих.

14

Легко переносить горе, когда оно не от людей, а от болезней, пожаров, наводнений, землетрясений. Но особенно больно бывает человеку, когда он страдает от людей, от братьев. Он знает, что людям надо бы любить его, а вот они вместо этого его мучают. "Люди, все люди ведь то же, что я, – думает такой человек. – Зачем же они мучают меня?" От этого-то и бывает легче переносить горе от болезней, пожаров, засух, чем от недоброты людей.

4. ПОСЛЕДСТВИЯ СОЗНАНИЯ ЕДИНСТВА ДУШИ ВО ВСЕХ ЛЮДЯХ

1

Понимаем ли мы наше духовное братство? Понимаем ли мы, что одно и то же божественное начало в душах всех людей, так же, как и в нашей душе? Нет, мы ещё не понимаем этого. А между тем это только одно может дать нам истинную свободу и благо. Не может быть и не будет свободы и блага до тех пор, пока не поймут люди своего единства. А между тем, признай только люди эту основную истину христианства – единство в людях духовного начала – и изменилась бы вся жизнь людей и установились бы между людьми такие отношения, которые мы не можем представить себе теперь. Тогда те оскорбления, огорчения, угнетения, которые мы теперь делаем людям—братьям, не замечая их, возмущали бы нас больше, чем теперешние величайшие преступления. Да, нам нужно новое откровение, не о рае и аде, а о том духе, который живёт в нас.

Чаннинг

2

Если человек хочет отличиться от других богатством, почётом, чинами, то сколько бы он ни возвеличивался, ему никогда не будет довольно, и он никогда не будет спокоен и радостен. Если же он поймёт, что в нём живет то божественное начало, которое живёт во всех людях, то он тотчас же станет и спокоен и радостен, в каком бы он ни был положении, потому что будет понимать, что в нём есть то, что выше всего на свете.

3

Чем больше живут люди, тем всё больше и больше понимают они то, что жизнь их только тогда истинная и счастливая, когда они признают свое единство в одном и том же духе, живущем во всех.

4

Любовь вызывает любовь. И это не может быть иначе оттого, что Бог, проснувшись в тебе, пробуждает Себя и в другом человеке.

5

Хорошо при встрече с каждым человеком, хотя бы он казался самым неприятным и противным тебе, вспомнить, что ты имеешь через этого человека возможность общения с тем духовным началом, которое живёт в нём, в тебе и во всем мире, и потому не тяготиться этим общением, а быть благодарным за то, что имеешь это благо.

6

Ветвь, отрезанная от своего сучка, тем самым отделилась от целого дерева. Так и человек при раздоре с другим человеком отрывается и от всего человечества. Но ветвь отсекается чужой рукой, человек же сам своей ненавистью отрезает себя от ближнего своего и не думает о том, что он этим отрывает себя от всего человечества.

Марк Аврелий

7

Нет такого дурного дела, за которое был бы наказан только тот, кто его сделал. Мы не можем так уединиться, чтобы то зло, которое есть в нас, не переходило на других людей. Наши дела, и добрые и злые, как и наши дети: живут и действуют уже не по нашей воле, а сами по себе.

Джордж Элиот

8

Тело человека хочет добра себе одному, и люди поддаются этому обману. А как только человек живёт для одного своего тела, а не для души, так он расходится с людьми и с Богом и не получает того добра, которого ищет.

Приглашаю в мой фотоальбом Живопись Константина Васильева,

а также  в мой клуб http://clubs.ya.ru/4611686018427421612/

Творец устроил наш мир, значит, познавая мироустроение, мы познаём Творца!

Предиктор  Людмила  Песнь вторая

ПЕСНЬ ВТОРАЯ

Вообще-то, головы без тел —
Особый повод для раздумий —
И в части мавзолейных мумий,
И в смысле повседневных дел...
Поэт блестяще передал
Трагедию такого рода:
Ведь власть от своего народа
Была оторвана всегда.
А может видел наяву
Расстрел жестокий на Урале,
Когда российскую главу
Друзья свободы оторвали?[1]...
Дом Ельцин снёс (такой каприз),
Кто б охнул:«Ты не прав, Борис! »

Но нам пора рассказ вести,
Как Голова теснит Руслана,
Сильней любого урагана
Так дует, что не подойти.
Руслан смекнул, чем взять башку,
Явив немалые таланты,
Придал значенье ЯЗЫКУ
Как инструменту пропаганды.
В момент пронзает он копьём
Язык хохочущему диву.
А взявши инициативу,
Всё — дело техники потом!
(О, пресса наших радикалов
С неумолкающим враньём,
Когда народ проткнёт копьём
Твоё раздвоенное жало?!)
Удар в опавшую щеку,
И Голова, рванувшись странно,
Уже лежала на боку,
А МЕЧ сверкал в руке Руслана...
От возбужденья вне себя,
Герой летит и дальше рушить
И обрубить ей нос и уши,
(Как агентуру КГБе?).
Но слыша стон Главы сражённой,
Узрев тоску погасших глаз,
Остановился вдруг смущённый
И слушает её рассказ:

«Ты вразумил меня!» — «Ну вот», —
Руслан подумал равнодушно, —
«Бывает власть и впрямь послушна,
Когда народ её прижмёт.
Теперь, когда окончен бой,
Лишь покаяний не хватало».
«Виновна я перед тобой!» —
Тотчас же Голова сказала.
«Семья, где я ребёнком рос,
В братишки мне взяла урода;
Имел он “самый глупый рост”
Как символ “малого народа”.
Но ум у дьявола купил,
Умел логично строить схемы,
И силу в бороде хранил
Кредитно-денежной системы!
Копаясь в древних книгах, он
Насобирал туманных знаний,
Что некий МЕЧ хранят славяне,
Которым будет умерщвлён
Наш договор, скреплённый братством,
Он — сгинет со своим богатством,
Я — буду головы лишён!
Меня меж тем уговорил он скоро,
Что МЕЧ тот должен быть у нас;
И, взяв на плечи Черномора,
Я в путь пустился в тот же час.
В подвале на краю земли
Мы всё же этот МЕЧ нашли.
Меж нами спор произошёл,
Кто истинный владелец клада?
И Черномор сказал, что надо
Найти консенсус... И нашёл!
Уловку выдумал масон!
К земле советует прижаться,
И кто услышит первым “звон” —
“Свобода! Равенство! и Братство!” —
Тот до конца мечом владей,
А значит и толпой людей!
Припал я к зелени травы,
Стремясь не пропустить ни звука,
И... вмиг лишился головы!
Вот нашей простоте наука!
Мой остов, символ русских бед,
Библейским тернием обросший,
Остался на века отброшен
От мудрости славянских Вед!»

Читатель, стоп! Куда спешить?
Прошу отвлечься от сюжета,
Чтобы совместно разрешить
Загадку Первого Поэта!
Признаюсь, что не в силах я
В одном вопросе разобраться:
Зачем понадобилось “братцам”
Тащиться в дальние края,
Искать предмет, который может
В определённый кем-то миг
Практически угробить их?
А коль нашли... так уничтожить
Есть смысл немедленно его,
Чтоб избежать судьбы печальной!
Но прятать... прятать для чего,
В башке отнюдь не гениальной?
Пора символику раскрыть!
МЕЧ — это ЗНАНИЯ! Конечно,
Их можно временно “зарыть”,
Как поступил колдун, но вечно
Скрывать нельзя. За этот труд
И вправду голову сорвут!

«Так», — продолжала Голова, —
«Я был коварно обезглавлен!
И злою волей колдовства
Хранить опасный МЕЧ поставлен.
О, витязь! В сонме длинных лет
Мне думать времени хватало;
Не откажи мне в просьбе малой,
Народу передай совет:
Пока не вникнет россиянин,
Что враг ему не царь, не барин,
Не вор и не аристократ,
Не коммунист, не бюрократ,
Не зарубежный попечитель,
Не многословный обличитель,
Не дымный город, не село,
А — сионистское мурло!
Пока он это не осилит
И на словах, и на делах,
Томиться матери-России
В международных кандалах!
И будет красное ли знамя,
Трёх или больше -цветный флаг,
Пока мы ходим под жидами,
Русь будет превращаться в прах!
Они в усердии и страсти,
К народам не скрывая злость,
Концептуальной служат власти,
Которой Русь, как в горле кость!
Ты спросишь, как же инвалиды
С одной абстракцией в мозгах
Дошли к вершине пирамиды,
Откуда правят всем на страх?

Здесь всё историей сокрыто...
Но некий Флавий выдал факт:
В колено древнее левитов
Внедрился жрец-иерофант![2]
Вот кто хранитель древних знаний,
В Египте запасённых впрок,
Строитель вавилонских зданий,
Вершитель судеб и пророк!
Лишь он подписывает ордер
На жизнь и смерть любой страны,
В его руках масонский орден,
Безумный сеятель войны;
Правительства — его игрушки,
А приоткрывших тайну в дверь —
Будь это Моцарт или Пушкин —
Яд или пуля ждёт теперь...
Народов стародавний вор
И есть он — карла Черномор!
Да помни! Не был русский флаг
Трёхцветной тряпкою масонской!
Светилось золотое солнце
На чёрном фоне... Злобный враг...»

Тут Голова закрыла очи
И замолчала... больше с ней
Не будем головы морочить,
У нас задачи поважней!
«Так!» — рассудил Руслан, — «я два
Уже источника имею!
И Финн, и эта Голова
Дают ключи — через еврея
К его почти что божеству,
Предиктору незримой власти.
Но где таится этот мастер?
Как с ним столкнуться наяву?
Чтоб от ошибки уберечь
Себя, источник нужен третий!
И этим третьим будет МЕЧ —
Методология столетий!
Вперёд! К грядам швейцарских гор!
Там то ли Ра-ви, то ли Ле-ви —
Короче, карла Черномор
Штампует цепи русской деве!»

И вновь Руслан помчался в путь,
В себе уверенный отныне...
А нам пора передохнуть
Перед явленьем героини!...

Гусейнов Советские идеологемы… Матерный пласт Мат теневая генералия официальной идеологии

Гусейнов Гасан Чингизович Советские идеологемы в русском дискурсе1990-х

ГЛАВА III

Матерный пласт идеологического языка (с. 143)

§ 1. Мат — теневая генералия официальной идеологии

В канонических идеологических текстах советского времени мы не найдем ука

заний на то, что мат — такая же генералия официальной советской идеологии,

как лозунг коммунистического манифеста «Пролетарии всех стран, соединяй

тесь!» или как одно из тех «выработанных человечеством богатств», «знания» ко

их требовал от каждого коммуниста В. И. Ленин.396

Более того, можно утверждать, что на официальной поверхности советской

идеологической речи всегда присутствовало требование «повышения культур

ности», или «культурного уровня».

Вот почему, даже если ничего не знать о существовании матерного языка или

полагать, что он представлял собою в советское время едва заметное маргиналь

ное явление, никак не соотносимое с разросшимся языком идеологии, даже

и в этом случае наблюдатель вынужден был бы отметить, что конец советской

эпохи сопровождался всплытием на поверхность общественной жизни мата,

вторжением его на страницы самых разнообразных изданий, движением по всем

каналам СМК и живейшим обсуждением данного факта общественностью.397

«Гласность наша имеет общую природу с матом»398.

Сопротивление мату было во время перестройки знаком сопротивления са

мой гласности.399

В сознании многих миллионов современников конец эпохи совпал с двумя

публичными матерными высказываниями из высочайших уст Михаил Горбачев

21. 08. 1991 назвал членов ГКЧП «мудаками» и рассказал по ТВ, как в Форосе «он

послал их куда русские люди посылают». На протяжении всего 1992 года слова

Горбачева «Ну что, доигрались, мудаки?» переадресуются другим деятелям рос

сийской политики, становятся motto политических обзоров. В дни августовского

путча 1991 г. виолончелист и дирижер Мстислав Ростропович, прилетевший

в Москву на защиту Белого дома, в интервью радио «Свобода» (ставшего тогда од

ним из главных источников информации для десятков миллионов людей по

всей стране) повторил свой ответ на вопрос пограничника в Шереметьево, не на

конгресс ли соотечественников он приехал, — «да ебал я этот конгресс!».400

Это были немыслимые (разумеется, немыслимые — только в отношении пуб

личности) — по старорусским и советским меркам — высказывания. Но слово

было мгновенно пропечатано ударными перестроечными газетами — Коммер

сантомъ и Независимой — на первой полосе.401 Появившийся вскоре в продаже

11 номер «Литературного обозрения» с главными сочинениями матерной рус

ской поэзии402 и популярный русский философ, обозреватель радио «Свобода»

Борис Парамонов, объявивший по радио и в Независимой газете «пиздец социа

лизму»403, довершили дело «освобождения подсознания русской культуры от отя

гощающего ее бремени»404: матерный пласт русского языка начал публично сли

ваться с официальной нормой. Вот как — под рубрикой «Наболевшее» —

откликается на это патриотическая газета:

Читатель наш неискушенный, у которого еще жива привычка верить печатному слову, видит

воплощенную в книге брань и непотребщину и воспринимает их уже как литературный языко5

вой обиход!405

Но об этой же «привычке верить печатному слову» за два года до автора «Ли

тературной России» несколько иначе высказывался главный редактор самиздат

ского рокжурнала из Ижевска:

Силен страх русского народа перед печатным словом. Социологи упорно не рассекречивают

данные, что в мозгу этого ёбаного народа слово «хуй» на печатной бумаге кажется в два раза

длиннее и толще, чем на стенке лифта или заборе.406

Требования свободы совпали с требованием расстаться с морализаторским

отношением к языку в той точке, где официальные требования идеологии совпа

дали с национальной традицией культурного лицемерия, или отграничения вы

сокого и низкого.

До тех пор, пока повсеместно в литературных журналах табу на мат не будет последовательно пре5

одолено, повседневная жизнь во всей ее сложности будет по5прежнему подвергаться лакировке.407

Другие увидели в этом же освобождении от перегородок

промискуитет, неразличение добра и зла.408

Очевидно, что анализ русского дискурса совершенно немыслим без обраще

ния к матерному языку — и как к одному из компонентов построения дискурса,

и как к методу развертывания ключевых суждений.

Гусейнов Гасан Чингизович. Советские идеологемы в русском дискурсе

1990-х. — М.: Три квадрата, 2003. — 272 с.

   Неукоснительное следование закону седьмы необходимо предполагало предельно высокий уровень эротической культуры, сравнимой с лучшими образцами мировой эротики, практикуемой в дао любви, тантре и ряде других инициатических сексуальных традиций. При этом особенность окской эзотерики пола – отсутствие изощренной сексуальной техники, компенсируемое визуализацией энергетической цветоносности гормональных секретов. Эта способность достигалась благодаря искусству дость.
   Дость – что-либо изливающееся через край: зрелая мысль; сдержанность; умение управлять собой (ср. со словами «достаточно», «достижение», «радость»).
   В основу контроля над желаниями заложены физические упражнения, связанные с ритмом сердцебиения и дыхания, что способствовало проявлению осознания в любых случаях жизни, в том числе и в оргиастические моменты.
   Важный компонент эротической культуры – способность противостояния соблазнам. Выстоять против полового соблазна означало защитить грядущие поколения от случайного внедрения в седьму вредных проявлений генетического фонда.
   Наука о близости супружеских пар и нормах их поведения уделяла специальное внимание искусству преумножения здоровья за счет незавершенного полового акта, в результате чего половые партнеры оставались в постоянном горении крови, привлекающем пространственные положительные частоты, способствующие формированию ауры. Постоянное стремление к завершению акта и преднамеренное воздержание от этого в течение ряда дней, недель и даже месяцев обеспечивало постоянный жар в крови, полностью испепеляющий зачатки недугов и многие болезни.
   Троекратное деторождение ограничивало дальнейший приплод в семье. Но супружеская связь на половом уровне продолжала существовать и развиваться с неослабевающей силой и желанием. В этом случае дость как сдерживание обили оказывало неоценимую услугу супружеской чете. Секрет, выделяемый мужским детородным органом в виде кристально чистой слизи, и женским половым органом – в виде такой же прозрачной слизи, концентрирует в себе присущую им светоносную ауру. Слияние секретов создает усиленный окрас светоносной ауры и рождает импульс к проявлению дремлющих энергий. Сдержанная обиль, растворяясь в крови, очищает проток спящих каналов для циркулирующей ауры.
   Особый свод знаний тула указывал на порядок взаимоотношений супружеских пар. Ведуньи учили вдов и вдовцов с большой осторожностью подходить к касанию внутренних секреций. Нередко к слагаемым аурам партнеров привлекались состоящие в браке члены общества. При этом их контакт был анонимно защищен от окружающих и от самих же лиц, вступающих в половую близость. Это достигалось особым символическим ритуалом. Угощение, преподносимое на ритуальном предмете блюда, делилось на определенное количество частей, что соответствовало условному числу встреч партнеров. По количеству долек, положенных на блюдо и съедаемых по одной части, партнеры судили о количестве предстоящих встреч в течение суток.
   Очищение ауры и целение организма достигали успеха в том случае, если партнеры к условному времени являлись на встречу с наличием блюдь – секретом, выделенным половым органом.
   Блюдь обладает светоносным цветом ауры, присущим ее владельцу. Слияние блюдь обеспечивает смешивание аур с последующей доминацией цветности более сильной ауры. Случайное слияние блюдь способно пробудить спящий недуг и вызвать болезнь ауры, что выражается в ее обесцвечивании и приглушенной светоносности.
   Слово «блюдь» полностью утратило свой изначальный смысл, трансформировавшись в понятие «блуд». Со словом «блюдь» связано также понятие «блюда», означающее ритуальный предмет с кушаньем, предназначенным вызвать неотвратимый позыв к половому акту. Современное слово «блюсти» проистекает из слова «блюда», хотя и с утраченным изначальным смыслом. Но значение в какой-то степени сохранилось. Блюсти – значит оставаться в рамках дозволенного.