Кернес о раскольниках-евромайдановцах и своих связяхс"титушками"

В нескольких областях Украины протестующие захватили обладминистрации, в 14 созданы народные рады. Но в Харькове ничего этого нет, и ситуация вряд ли выйдет из-под контроля властной руки Геннадия Кернеса, мэра первой столицы Украины. «Репортер» встретился с некогда героем соцсетей и звездой YouTube, чтобы поговорить о его взглядах на Евромайдан и прочие события острого политического кризиса в стране

Харьковская мэрия, центр города, площадь Конституции, 7.

— Вы к кому? — спрашивает меня на проходной паренек в форме.

— К Кернесу.

— У нас принято «Геннадий Адольфович», вообще-то. Проходите.

Геннадий Адольфович нынче нарасхват — в приемной кабинета харьковского градоначальника выстроились в очередь съемочные группы нескольких российских телеканалов. Нас просят повесить верхнюю одежду в шкаф — иначе «шеф рассердится и будет кричать».

«В Харькове баламутить воду не надо. Задавайте мне конкретные вопросы», — голос Геннадия Адольфовича звучит с «плазмы» на стене в приемной — по региональному телевидению нон-стоп транслируют интервью мэра журналисту Мустафе Найему.

Нас вводят в соседний кабинет и просят оставить фото- и видеокамеры у входа. Оказавшись в помещении, я понимаю почему. В просторной комнате собраны подарки Кернесу от всех и вся: попугай ара в огромной клетке, чучело двухметрового льва, православные иконы, Тора, множество бронзовых статуэток, среди которых статуя Ленина с лицом Кернеса, а на пьедестале, на котором стоит видоизмененный вождь пролетариата, надпись: «Генин».

Вскоре в дверях появляется Кернес — в до блеска начищенных ботинках, брюках-дудочках и стильном пиджаке, надетом поверх джемпера. Начинаем разговор.

— Как бы вы охарактеризовали протесты в Украине? Почему люди вышли на улицы?

— Хочу, чтобы вы поняли — я не один год работаю в органах местного самоуправления и постоянно общаюсь с людьми. Недовольные люди есть и всегда были. Когда президент Янукович начал проводить реформы, некоторые украинцы остались недовольными либо пенсионной, либо налоговой реформами. И это недовольство, как я понимаю, вылилось сегодня на улицы. Но недовольство в виде мирного митинга — это одно дело. Однако эти протесты повлекли за собой смерти, улица теперь ведет ожесточенную борьбу с нынешней властью, хочет сменить законную власть неконституционным способом. Я считаю, что такие действия неприемлемы. Если ответить коротко на ваш вопрос — сейчас происходит захват власти неконституционным способом.

— Вы можете спрогнозировать, к чему приведут эти протесты?

— Результаты могут быть непредсказуемыми. Есть власть, которая берет на себя ответственность за урегулирование кризиса, и есть оппозиция, которая только и говорит, что контролирует ситуацию, но ничего для этого не делает и ничего на самом деле не контролирует. Сегодня нет ярко выраженных лидеров, которые могут сесть за стол переговоров и отвечать за свои поступки и слова. Я считаю, для того чтобы говорить «что может быть дальше», мы должны понимать «с кем об этом говорить». Также нужно понимать, что кроме Западной Украины есть еще и Восточная. Население Украины составляет 46 млн человек, так почему те 100 тысяч человек, которые находятся на Евромайдане, должны решать судьбу всей страны? Поймите, у нас, у власти, есть возможности и сила остановить эскалацию конфликта, но мы за мирный путь решения этих вопросов и против закона не пойдем. Мы не будем говорить ультиматумами, для нас это неприемлемо.

— Если в столице к власти придет оппозиция, используя методы, которые вы считаете неконституционными, что вы как мэр города будете делать?

— Все определено законом, органы местного самоуправления работают согласно законодательству — ни больше ни меньше. Но если вдруг произойдет антиконституционный захват власти в Киеве, я буду действовать согласно тем реалиям, в которых живем я и наш город. В Украине есть законно избранный президент, и я буду делать так, чтобы люди поняли, что здесь, в Харькове, остается законная, а не самозванная власть. И я это делаю и сейчас.

— Как вы относитесь к тому, что Западная Украина практически подготовилась к автономии: народные рады признаны в областях, ПР И КПУ якобы запрещены, формируются отряды самообороны. Если Западная Украина захочет отделиться — ее стоит удерживать или отпустить?

— У меня субъективное мнение. Но я думаю, его разделяют многие. Так вот, если подрывная «раскольническая» деятельность будет вестись и дальше — как это делается сейчас, — Украину будет очень легко расколоть. Если будет вестись патриотическая работа — у нас одна страна и одни ценности, живешь ли ты во Львове или в Харькове, у нас много общего, — расколоть Украину не сможет никто. Мы один раз уже пережили трагедию, когда был распад Советского Союза. Для нас сегодня очень важно быть вместе, ведь, для того чтобы построить стену и установить колючую проволоку, большого ума не надо. Но знал бы прикуп, жил б ы в Сочи. Кстати, скоро в Сочи начнется Олимпиада.

— Поедете?

— У меня есть приглашение на открытие.

— Сам Владимир Путин пригласил?

— Нет, я не его уровня человек. Но у меня достаточно друзей в России. Я точно так же приглашал в Харьков друзей на Евро-2012. Так вот, в Сочи — соревнование. А значит, победит сильнейший. Здесь — не олимпиада, а политика. Но у нас еще есть резервы и ресурс, чтобы дать понять горячим головам: нервничать не надо и не стоит незаконным путем захватывать власть.

— Возможно, стране поможет федерализация?

— Не хочу углубляться в эти процессы. В этом вопросе за слова нужно отвечать. Здесь камеры, и наш разговор официален, поэтому давайте не будем философствовать на эту тему. Всегда говорил, что журналисты должны быть гуманными людьми, а не мстить кому-то за что-то. Если журналисты объективно будут подавать информацию — ситуация может измениться, если будем нагнетать ситуацию — начнется эскалация конфликта, везде будет страх и паника. Хм… Если завтра сюда, в Харьков, приедут представители Львова или Ивано-Франковска — мы что, должны покинуть кабинеты? Мы отсюда не выйдем, и не потому, что мы боремся за власть, а потому, что не эти люди нам доверили управлять городом и регионом.

— Ну а если харьковская община придет и потребует освободить мэрию, мол, «мы не хотим больше видеть вас у власти», что будете делать?

— Я проанализирую ситуацию. Если люди не поддерживают мою власть, я должен буду сделать выводы. Если надо уйти — я уйду. Я не держусь за это кресло. Когда мне забрасывают, что я стоял в 2004 году на «оранжевом» Майдане, я отвечаю: не важно, кто и где стоял, важно, кем ты стал. Я отвечаю за свои поступки. Я знаю, что харьковчане сегодня поддерживают как президента страны, так и харьковского мэра.

— Однако людям, которые вышли на харьковский Евромайдан, вы сказали: «Не начинайте войну, в которой вы заведомо проиграете». Что вы имели в виду?

— Людей, которых вы назвали «евромайдановцами», в Харькове немного — максимум 250 человек. Это в солнечный день. В со-о-олнечный, — протягивает Кернес. — И то словоблудие, которое там льется, влечет за собой отчасти и те страшные события, которые сегодня происходят в Киеве. Если в столице это все прозевали и не увидели, то я не хотел бы, чтобы и в Харькове это прозевали. Мы все слышим, все видим и ничего подобного не допустим. Поэтому и принимаем превентивные меры, в том числе предупреждаем словами. Они (протестующие в Харькове. — «Репортер») не выиграют войну, которую затевают. Евромайдановцы свой «слет» проводили в церкви. Скажите, пожалуйста, какой должна быть церковь, которая открыла двери для политики?

— Украинская православная церковь Московского патриархата поддерживает власть. И никто не возмущается.

— Хм, скажите, Московский патриархат участвует в митингах?

— В митингах — нет, но настоятель Киево-Печерской лавры владыка Павел поддержал президента Януковича.

— Я считаю, что форумы Евромайдана проводить в церквях неправильно. Вот недавно был очень большой праздник — Крещение. Так вот, если бы люди верили в Бога, они бы смогли начать бойню на Грушевского? Если оценим то, что происходит в Западной Украине, и примерим ситуацию на западе страны к Харькову, то поймем, что настроения населения очень неоднозначны. А если к Харькову добавить еще настроения Донецка — мы поймем, что нас (не поддерживающих Евромайдан. — «Репортер») больше. А если взять еще и Луганскую область — то мы, Восток, и вовсе будем впереди планеты всей. Но про это не хотят говорить. Все думают, что на «базовых» территориях власти есть бунтарские проявления. Я этого не чувствовал и не видел, и не слышал даже.

— Вот как раз в Харькове сожгли типографию, которая печатала листовки Евромайдана. Вы считаете, это совпадение или, как вы выразились, превентивные меры?

— В последнее время СМИ потакают революции. Насколько мне известно, было только возгорание — пожара никакого не было. Это очередная хитрая уловка СМИ. Для того чтобы обвинять власть, нужно говорить фактами и доказательствами, прекратите говорить огульно. Почему мы должны терпеть это все? Почему, когда власть говорит, что некоторые представители оппозиции нарушили закон, никто на это не обращает внимания?

— А какую роль, на ваш взгляд, играют СМИ в нынешней революционной ситуации?

— СМИ — самый главный источник информации сегодня, и поэтому медиа должны максимально объективно освещать события. Ведь именно они формируют восприятие ситуации. У нас сюжеты на телевизионных экранах начинаются трагедией и заканчиваются трагедиями. Одни разрушения, одни разрушения… Неужели вы считаете, что жизнь в стране остановилась из-за того, что происходит сейчас? Или вы считаете, что у нас нет других тем, кроме Майдана?

— СМИ обращают внимание на самые больные и острые точки страны. В Украине — в некогда мирной стране — пролилась кровь, а за гражданскую позицию тебя могут похитить и убить. По-моему, достаточно доводов как для главной темы репортажа.

— Можно объясню? Главная тема другая. Рождаются новые украинцы. И это тоже главная тема. В какой стране они будут жить? Будет ли у них светлое будущее? Давайте будем писать о том, что принят бюджет. Как для городского главы мне важно, каким образом будет развиваться город в этом году. Построим ли мы храм музыки? Будем ли участвовать в Евро-2015? Ведь сейчас с этим коллапсом я не могу понять, будем ли продолжать эту работу или нет? А что с медицинской реформой? Мы на днях должны открыть филиал детской поликлиники. Я, кстати, должен это проконтролировать. А это, на секундочку, 4 тысячи детей, которые будут находиться на учете в этой поликлинике. Что, об этом писать не надо?

А о состоянии коммунального хозяйства говорить не надо? А к снегопадам мы готовы? А Харьков готовил сани летом — закупили новые снегоуборочные машины. Вот о чем надо говорить. А вы — Майдан-Майдан-Майдан. Что, другой темы нет? А можно свадьба-свадьба-свадьба?

— Когда сообщают, что за гражданскую позицию пытают и отрезают уши, то журналистам необходимо разобраться: что, когда и кто. Когда на улицах появляются «титушки», так называемые парни спортивного телосложения, и избивают протестующих, становится не до сообщений о снегоуборочных машинах.

— Значит, так. По поводу «тушек-титушек». А почему журналисты сами себя не могут обозвать? Журналисты всем дают прозвища. Не знаете почему?

— Родоначальником понятия «титушки» был Вадим Титушко, в мае 2013 года избивший журналистов. Вот и получилось общее название этого явления. Кстати, как вы относитесь к появлению этих парней на улицах Харькова? Многие говорят, что вы поддерживаете их деятельность, так как являетесь якобы организатором бойцовского клуба «Оплот» и у вас дружественные отношения с лидером клуба Евгением Жилиным.

— Я знаком с Евгением Жилиным, ребята из клуба «Оплот» выступают на соревнованиях, гордо несут имя своего города. Вот вы приехали в Харьков, вы здесь встретили бойцов «Оплота»? Здесь было много съемочных групп, и никто не заявлял, что на улицах Харькова кто-то встретил бойцов «Оплота». Если Евгений Жилин делает какие-то заявления, то он имеет полное право выражать свою гражданскую позицию. А что касается ваших слов, то скажу следующее: ребята спортивного телосложения, которые ходят по улицам по-спортивному одетыми, не заслуживают того, чтобы к ним прилипало вот это ваше выражение «титушка».

— Так кто же такие, по вашему мнению, эти «титушки»?

— Это сами журналисты рисуют так свои страхи. Сейчас… сейчас… — Кернес копошится в телефоне. — Хочу вам одну песню дать послушать. Она еще советских времен. Только до конца послушайте. Вот я ее сам нашел и иногда слушаю.

Кернес включает на своем iPhone 4S песню. Из динамика доносится: «Переведи меня через Майдан…»

— Эту песню пели в 1970-х годах. Когда слушаешь ностальгические песни, думаешь, мол, подожди, может, это с нами уже было? А ведь, действительно, было — в 2004 году.

— Крови в 2004 году не было. Не было так, что наверху договариваются, а низы калечатся и гибнут.

— Я сожалею, что страдает мирное население. Сожалею, что страдают журналисты, но когда избивают журналистов, они сразу заявляют, мол, «мы пострадали». А когда страдают правоохранители, то журналисты об этом помалкивают. Когда пострадали митингующие, журналисты гарцевали на этой теме. Я вот не слышал ни одной команды от правительства совершать преступления, брать оружие и разбирать мостовые.

— Уже есть убитые.

— Царство небесное тем, кто погиб. Но пусть правоохранительные органы раскроют эти убийства и получат ответ на вопрос, кто на самом деле их убил. Кстати, а почему при Ющенко — президенте и Луценко — министре внутренних дел не было раскрыто ни одного резонансного преступления? Почему при президенте Януковиче был найден исполнитель убийства Гонгадзе — милиционер Пукач? Почему при Януковиче начались реформы? Почему про это забывают? Почему сейчас говорят, что у нас коррупционная судебная система?

А почему тогда оппозиционеры руководствуются судебными решениями? Говорить сегодня, что журналисты страдают — правильно. Но журналисты, снимая острые-острые сюжеты, должны понимать, что идут на передовую боевых действий. На войне, как на войне: за спиной правоохранителей гражданское население, а впереди — экстремисты-радикалы, которые прячут свои лица. И журналисты среди них. Журналисты же не стояли со стороны правоохранителей, и в них не попал булыжник или коктейль Молотова. Потому что журналистов не было там, где им следовало бы быть. Сейчас журналисты разжигают конфликт между людьми. Модераторы даже за комментариями под материалами не следят! У журналистов в Украине очень непрофессиональный подход. Не то что в России… Вот я вчера смотрел дискуссию писателя Олеся Бузины и депутата Владимира Жириновского. У каждого была возможность высказать свою точку зрения. И я увидел, что зрители и дискутирующие очень переживали за нашу страну. У нас такого нет, у нас на Украине такого нет. Почему? Да потому, что журналисты не хотят создавать условия для таких передач. Еще я смотрел программу на «Первом канале» с участием представителя президента в парламенте Юрия Мирошниченко и Геннадия Москаля. Так это ж надо было слышать, что говорит Москаль в адрес своих людей и своей страны! Он себя, кстати, называет губернатором Луганской области. Давайте спросим у луганчан — помнят ли они его. Помнят, как при нем города замерзали? Cегодня есть политический запрос большинства населения на мир и стабильность в стране. И надо этому большинству подчиниться. Предлагать радикальный путь действий, мол, «камня на камне не оставим, власть свергнем, кого надо — повесим, кого надо — посадим, а потом уже разберемся» — это не выход. И что же получается? Протестующие обвиняют власть во всех бедах, а сами-то не лучше.

— Люди изначально вышли на Евромайдан за проевропейский геополитический курс страны. Протестующие хотели идти тем путем, о котором власть говорит на протяжении двух лет. А теперь заявляют, что мы разворачиваемся в Таможенный союз.

— Никто не имеет права говорить без доказательств. Нигде нет документов о том, что наша страна вступает в Таможенный союз. Этот договор с Европой не был подписан, потому что не были учтены интересы наших предприятий, нашей страны, наших граждан. Нам никто даже не пообещал безвизовый режим.

— Чтобы было понятней, объясню по-другому. Это все равно, как если бы вы своей жене два года подряд обещали купить соболиную шубу, а в итоге купили пуховик.

— Хе, я знаю другой анекдот. Мужчина ухаживает за женщиной и, добиваясь ее, обещает купить шубу. А как только добился, говорит: «В старой походишь». А если серьезно — в отношениях с Россией нас не надо обвинять. В Харькове, к примеру, большая часть населения выступает за тесные отношения с Российской Федерацией.

— Харьков — это не вся Украина.

— А зачем тогда говорить, что Майдан — вся Украина?

— Я так не говорю.

— Если бы вы были руководителем предприятия, то больше всего вы бы хотели, чтобы бизнес был высоколиквидным. Ни один президент не хотел худшего для нашей страны. Если президент говорит, что надо делать выводы и исправлять ошибки, и он готов к этой работе, — не надо ему мешать. И здравомыслящие люди это понимают. А те, кто радикально настроен, — не поймут никогда. Даже если ты их с днем рождения поздравишь, то они в тебя кирпичом запустят. Был ли смысл захватывать киевскую мэрию? Был ли смысл разбирать улицу Грушевского? За чей счет, скажите мне, пожалуйста, все это будут ремонтировать?

— Бизнесмен и депутат Петр Порошенко пообещал отремонтировать улицу Грушевского, к примеру.

— Петр Порошенко пообещал это очень хитро и неоднозначно. Он сказал, что сделает улицу Грушевского и стадион «Динамо». А что он сделает со стадионом? Он что, восстановит колоннаду и положит мостовую? Никакие деньги Порошенко не компенсируют потерь, которые понесли люди. А разве это не заигрывание с людьми? А я вот знаю, что автобусы «Богдан», которыми владеет Порошенко, постоянно ломаются, а их сервис не обслуживает эти автобусы. Пускай лучше туда деньги вольет и обслужит автобусы, которые у него люди покупают за кредитные деньги (Петр Порошенко продал корпорацию «Богдан» в 2013 году. — «Репортер»). Вот так вам. Когда Петру Порошенко закрывали доступ на российский рынок, за него боролась вся страна и правительство. Мы, как власть, не разбирались, когда отстаивали его бизнес, на чьей он стороне — на Майдане или со стороны власти. Свой — не свой, на дороге не стой!

— Вы очень активный пользователь соцсетей. В частности в Instagram вы публикуете много личных фото. Кое-кто критично воспринимает такие гламурные публикации на фоне конфликтной ситуации в стране.

— Какие это еще гламурные публикации? Какие публикации на странице Gepard59 вы можете назвать гламурными?

— С женой на отдыхе, вы в автомобиле класса люкс…

— Многие, кстати, спрашивают, что это за фигуру из двух пальцев я показываю на фото. Так вот, иногда это может означать «победа», а иногда «заткнись» — пусть каждый думает, как хочет. Лайки (отметки «мне нравится». — «Репортер») для меня не главное, я не из-за лайков выкладываю фотографии. Я это делаю для того, чтобы люди видели, как живет Геннадий Кернес, как живут его дети. Если вы думаете, что я буду что-то скрывать, вы ошибаетесь. Я ж не Яценюк. И не Тягнибок.

— А они, по-вашему, что-то скрывают?

— Да я уверен, что скрывают. Вот если не хотят обсуждать личную жизнь журналиста Портникова, то почему вы мне задаете вопросы о личной жизни? Я понял, что оправдываться и что-то доказывать бессмысленно. Помню, когда был сюжет о том, что в Харькове закуплены трамваи с нарушением закона. Я опроверг эту информацию в суде, однако в СМИ не посчитали нужным дать опровержение. Так о каких ценностях мы будем с вами говорить здесь? Вот выходит человек на сцену Майдана и мнит себя ангелом-хранителем страны, самым-самым честным. Кто дал право Яценюку объявлять улицу Грушевского территорией Майдана? Он кто такой вообще? Председатель топонимической комиссии? Или кто?

— Яценюк — один из лидеров украинской оппозиции.

— Так пусть остановит кровопролитие, которое он же и создал. Говори по делу, отвечай за свои слова!

— У вас есть доказательства, что он создал кровопролитие?

— А кто объявил улицу Грушевского территорией Майдана? Не надо уходить от ответственности.

— Ну и в конце такой вопрос. Объясните просто свою позицию: каким геополитическим курсом должна идти Украина? Таможенный союз? Европейский союз?

— Украина должна стремиться к лучшему. Если мы говорим, что в Европе жить лучше, тогда нужно внедрять европейские стандарты. Если говорим, что жить лучше в России, значит необходимо прививать российские правила. Качество жизни определяется опытом.

— Ну, у вас европейского опыта достаточно. Вы часто бываете в Европе и не понаслышке знаете о качестве жизни европейцев.

— Хе, так в Европе такие протесты за 20 минут разогнали бы.