Интервью с Одри Тоту...

- А в жизни вы тоже сторонница «политики мелких радостей», которую изо дня в день проводит Амели Пулен? - Наверное, это - самая большая житейская мудрость: находить каждый день повод для новой радости... Я люблю проснуться от лучей солнца, играющих на лице. Хороший, солнечный день - разве это не радость? Счастье Амели состоит в том, что она осознала это в двадцать лет, а - скажем - не в семьдесят. Ведь, организовывая бытовые, элементарные чудеса для других, Амели преображается сама, становится душевно богаче. Она еще молода, и у нее достаточно сил «выпрямлять» жизнь других. Где-то я читала, что существует некая инерция добра: если для вас совершили добро, то и вы, в свою очередь, тоже захотите сделать лучше чью-то жизнь. Если угодно, своеобразная цепная реакция. Разве не так?

- В общем, ваша Амели - это маленькая добрая фея третьего тысячелетия, ангел-хранитель с Монмартра двадцать первого века. Кстати, а есть ли у вас собственный ангел-хранитель, как вы полагаете? - А, поняла! Вы вспомнили о том, как на церемонии вручения «Цезаря» я, держа награду в руке, сказала: «Посвящаю ее моему ангелу-хранителю»... Почему бы и нет? И вообще: где кончаются реалии и начинаются мечты? Где зыбкая граница между ними? Что мы должны предпринять, чтобы мечты захватили нас, не превратившись при этом в самоцель, а значит - в полный бред? Как и моя героиня, я постоянно задаюсь этими вопросами.

- Как мне кажется, между вами необычайно много общего. Не играли ли вы в «Амели», предпочитающей любовному приключению съесть стаканчик заварного крема с сахарной корочкой, саму себя? - Многие так считают, но это неверно. Амели - лучше, целомудреннее меня. Образу ее я многим обязана. Благодаря Амели я поняла, что каждый человек - совершенен, уникален в своем роде, абсолютно неповторим... Призвание маленькой официантки Амели - изменять людям жизнь. Если же говорить о том, что меня с Амели объединяет, так это мир сказок. В детстве я тоже в нем жила: все время сочиняла для себя мою собственную вселенную.

- Но «Амели» «выпрямляет» жизнь только другим - не себе! На себя, любимую, у вашей героини времени почему-то не хватает... - Чего не скажешь обо мне. Я люблю жить не спеша, со вкусом. Наверное, это степенное отношение к жизни досталось мне от предков-крестьян. Мои дедушка и бабушка и по сей день обрабатывают землю в Оверни.

- И среди ваших родственников нет никого, кто бы был актером, играл в театре или кино? - Абсолютно никого. Мой папа - дантист, а мама занята в ассоциации, которая борется с безграмотностью. Они живут в старинном овернском городе Монлюсоне, где училась в школе и я. Это чудный город - с большим замком, с собственным музеем средневековых музыкальных инструментов. Недалеко застыли сосновые леса, кратеры потухших вулканов, покрывающихся зимой толстым слоем снега... Моя артистическая судьба началась с музыкальной школы, где я разучивала Генделя на гобое, и - конечно - со школьных кулис. В лицее мы разыгрывали самодеятельные спектакли, где я порой была и главным действующим лицом, и режиссером. Так бы это все и продолжалось с крестьянской задумчивостью, если бы родители не решили сделать мне подарок.

- Какой? - Растроганные моими ученическими успехами отец с матерью спросили меня накануне летних каникул, что бы я хотела от них получить взамен хороших оценок: поездку в молодежный лагерь, какую-нибудь дорогую памятную вещицу или еще что-то... Я же попросила их дать мне возможность записаться на летние театральные курсы «Флоран». Родители сперва удивились, но затем пошли мне навстречу. Надеюсь, что они об этом сегодня не жалеют.

- И что потом? - Все - как обычно: на театральных курсах всегда вывешивают на доске объявлений приглашения слушателей на всевозможные кастинги. На просмотры действующих лиц в кино- и телефильмах, рекламных роликах... Как и большинство моих товарищей по учебе, принялась ходить по этим просмотрам и я. И дело пошло-поехало!.. Кино во всех его ипостасях меня страшно интересовало. Это потрясающе - быть режиссером, оператором, инженером монтажа! Я стала актрисой только потому, что все остальные профессии кино оказались мне тогда недоступными по возрасту. Учиться, набираться опыта времени у меня не было. Мне хотелось войти в мир кино как можно быстрее. К тому же, честно говоря, мне тогда ужасно надоел строгий порядок, неизменно царящий в родительском доме: каждая вещь - на своем месте, все в жизни размеренно, разложено по полоч кам. Мне же в ту пору хотелось движения, бури!

- Молодых актрис много. Но вы, несмотря на то, что вам чуть больше двадцати, добились признания необычайно быстро и споро. Как вам это удалось? Наверняка тут есть какой-то секрет... - Мне повезло. Кому-то должно повезти, в конце концов! На этот раз повезло мне... Я записалась в парижский университет на филологический факультет, но вместо того, чтобы сидеть на лекциях, бегала по бесчисленным, порой совершенно дурацким, кастингам, на большинстве которых меня попросту не замечали. Но какие-то дела начались и вырисовываться... Так, после моего эпизодического участия в телевизионных сериалах о добрых полицейских - «Жюли Леско» и «Кордье» - меня пригласили к известному режиссеру Тони Маршал на просмотр претендентов на участие в ее будущей картине «Институт красоты Венера». (В дальнейшем этот фильм был награжден четырьмя «Цезарями» - К.П.). Я ужасно волновалась, готовилась к прослушиванию... Когда же поехала на кастинг, потерялась на выходе из парижского метро. Спрашивать прохожих, обращаться за помощью к первому встречному? Лучше смерть, чем это! Я по натуре застенчивая. В общем, пока разобралась в паутине столичных улиц, опоздала почти на час, и это при том, что я обычно очень пунктуальная. Кастинг уже завершался. «До свидания, - сказал мне ответственный за кастинг. - На сегодня просмотр закончен. В следующий раз не будете опаздывать». Как? Я так расстроилась, что заревела, как дурочка. Честное слово, я - не из породы плакс! Не припомню, когда плакала до этого. Но мне в тот момент вдруг так  стало обидно, что слезы полились сами собой, как вода из крана...

- Как я вас понимаю! - ...И тут меня увидела Тони Маршал, вышедшая в коридор. «Ладно, - говорит, - раз уж пришли, так заходите!» Специально для меня устроили дополнительный просмотр. Он, на удивление, длился всего пять минут. Я поняла, что мне скорее всего ничего не светит. Так расстроилась, что уехала из Парижа и вернулась домой. Однако через несколько дней, когда я была в гостях у подружки, раздался звонок. Это была Тони Маршал, которая сказала, что роль - моя. Мне это показалось настолько невероятным, что я сперва подумала: «Это наверняка ошибка. Что-то здесь не так!» Прямо об этом режиссеру и сказала: «Проверьте... По-моему, речь тут идет не обо мне». Однако все оказалось верно. Мне привалило большое счастье: я снималась у Тони Маршал рядом с такими великолепными, знаменитыми актрисами, как Натали Бэй и Матильда Сенье.

- Вы обычно переживаете, когда готовитесь к роли, когда работаете в кадре? - Как когда... В картине Тони Маршал в одном из эпизодов, где я играю девочку, изображающую из себя женщину, моим партнером должен быть стать Робер Оссейн. Для меня это живой памятник, монумент! Чего стоит только его Жофрэ де Пейрак в прекрасной серии картин об Анжелике Маркизе ангелов... Так вот, прежде чем выйти на съемочную площадку вместе с Робером Оссейном, в течение двух ночей я не могла глаз сомкнуть - так волновалась. Но все кончилось на редкость хорошо.

- А знаете ли вы, что Робер Оссейн так же, как и его учителя замечательные французские актеры Соколов, Балашова, Питоевы, русский по происхождению? - Нет, я об этом ничего не слышала... Я, вообще, еще плохо знаю историю кино и театра. Когда-то дала себе зарок: каждый день обязательно читать пьесу или книгу. Но - увы! - не получается. Не потому, что я - лентяйка. Просто слишком много творится всего вокруг, а мне все в жизни интересно...

- А на какую актрису вам больше всего хотелось бы походить? Кто является для вас примером в кино? Кумиром, если хотите? - Не знаю... Мне очень нравится Фанни Ардан. И еще - Жанна Моро. Но я - совсем другая, вовсе не похожая на них. Сама их жизнь напоминает кинороман. Они много страдали. А я не хочу страдать. А я не хочу страдать. Даже ради известности, славы. Если мне предложат выбрать между любимым человеком и кино, выберу первое.

- А мне почему-то раньше казалось, что вы любите рисковать... - В профессиональной жизни? Никогда. Это, видимо, потому, что у меня пока что все получается слишком гладко: пришла, увидела, победила. Я, вообще-то, никогда не готовилась быть актрисой. В школе, где я неизменно хорошо училась, особенно любила зоологию. Мечтала стать биологом и специализироваться на изучении жизни приматов. Моим любимым фильмом была картина «Горилла в тумане» с американкой Сигурни Уивер в главной роли. В ней рассказывалось о женщине-ученой, живущей в африканских джунглях среди диких горилл. Обожаю обезьян! Но, как видите, вышло в жизни совсем по-иному, и я об этом ни чуточки не жалею.

- Скажите мне откровенно: вы тщеславны? -Когда я впервые увидела свое огромное изображение на рекламной тумбе, глазам не поверила: неужто это я? Сначала мне, сознаюсь, было приятно, а потом стало как-то не по себе. Меня же все начнут на улицах узнавать, сама себе я больше не принадлежу, я перестала быть самой собой!.. Нет, я не тщеславна. Мне не доставляет никакого удовольствия исповедоваться репортерам, позировать перед папарацци или лицезреть себя на глянцевой обложке модных журналов. Стать объектом медиатизации - вовсе не мое призвание. Актерский же успех - дело наживное. Нет ничего более мимолетного, чем слава... Наверное, во мне говорит разумная, крестьянская закваска овернских предков.

- А вам не хочется, как ваши французские коллеги Эмманюэль Беар, Виржини Ледуайен или Катрин Денев, рекламировать косметику, духи, одежду с маркой известных кутюрье? - Пока что никто мне этого не предлагал. А что будет потом? Поживем - увидим...

- И тем не менее: изменилась ли ваша жизнь после оглушительного, поистине всемирного, успеха «Амели»? Ведь только во Франции этот фильм видели почти девять миллионов зрителей - едва ли не каждый шестой француз! - Я-то сама осталась прежней. А вот отношение ко мне моих друзей стало иным. Если раньше я из-за нехватки времени не встречалась подолгу с какой-либо подругой, никаких проблем из-за этого не возникало. То теперь стоит мне отказать кому-то из друзей поужинать с ним, тут же слышится в мой адрес: «Зазналась!.. Нос задрала!..» Конечно, мне приятно больше не брать денег у родителей, быть самостоятельной, иметь возможность делать подарки сестренке. Скажем, сразу после съемок «Амели» я решила поехать в Индонезию. Взяла с собой младшую сестру. Мы дурачились там без родителей, как только могли...

- Почему именно в Индонезию? - Из-за обезьян, неужто неясно!.. Я продолжаю увлекаться изучением приматов, а Индонезия - это рай для обезьян. Я там поездила по стране и видела такие экземпляры орангутангов, которые не найдешь ни в одном западном зоопарке. Причем, видела их в естественной среде обитания. Потрясающе интересно! Сестре, кстати, тоже очень понравилось... Если бы у меня не было в кино внушительных гонораров, разве смогла бы я доставить сестре такое удовольствие?

- Кстати, насчет удовольствия. Утверждают, будто каждой начинающей актрисе неизбежно приходится пройти через съемки в костюме Евы. Приходилось ли вам уже сниматься обнаженной? - В фильме режиссера Габриэля Агиона «Распутник», где я исполняла роль девственницы, мечтающей стать женщиной, мне пришлось участвовать в съемках так называемых смелых сцен. Не скажу вам, что это меня вдохновило на повторение. Более того: теперь, когда подписываю контракт на мое участие в картине, обязательно уточняю, будут ли там по сценарию постельные сцены или нет. Если да, то какие?.. Не хочу углубляться в детали. Одно ясно: после начала съемок «Распутника» отступать мне было уже некуда.

- Верите ли вы в случай? Мудрецы утверждают, что случайностей не бывает. - Бывают, еще как бывают! Возьмем, к примеру, картину «Амели». В принципе, Жан Пьер Жене, в последнее время живущий и работающий в Америке, собирался снимать в этой картине в главной роли англоязычную актрису. Уже была достигнута предварительная договоренность с англичанкой Эмили Уотсон, не так давно с успехом снявшейся в фильме «Рассекая волны» датчанина Ларса фон Триера. Обратите внимание: даже имя героини было выбрано Жаном-Пьером Жене специально для Эмили. Но совершенно неожиданно Эмили Уотсон в последний момент отказалась сниматься. Почему? Для меня это до сих пор секрет. Потребовалось срочно найти замену. Жану Пьеру Жене показали «Институт красоты Венера», и он тут же меня заприметил. Прислал мне сценарий, попросил подготовиться для кастинга. Я увидела «Амели» и влюбилась в нее. Перечитала три раза сценарий и поняла, что эта роль создана для меня. На следующий день разыграла перед Жаном Пьером Жене несколько сценок. Он смеялся до слез, но никакого вердикта не вынес. Только попросил еще сыграть несколько эпизодов и пригласил присутствовать на просмотре своего помощника. Опять они оба хохотали-заливались... Я ничего не понимаю. Остановилась и спрашиваю: «Ну а как роль-то? Моя?» Они оба удивились: "Конечно, твоя! Ты же ее уже играешь.." В самом деле, к съемкам в «Амели» почти не готовилась, только прическу сменила на более короткую.

- Что для вас самое трудное во время съемок? - Не рассмеяться во время работы, если снимается забавная сценка. Я ужасно смешливая.

- Во время вручения «Цезаря» вы были в вечернем платье от Жана Поля Готье. Вы одеваетесь у этого знаменитого парижского кутюрье? - У меня нет предпочтения, отдаваемого кому-либо из мастеров от-кутюр. А с Готье я познакомилась совершенно случайно. Мы оказались рядом во время вечера по «запуску» на экраны Франции «Амели». Жан Поль предложил мне одну из его последних работ - вечернее платье - для торжественной церемонии по вручению наград. Он уже тогда верил в успех нашей картины, так оно и случилось... Если же говорить о моих вечерних туалетах, то их у меня просто нет. Одеваюсь я на редкость просто и утилитарно, ходить же по модным бутикам страсть как не люблю.

- А что вы любите в жизни? - Мне нравится запах бензина... Еще люблю ходить по снегу, ощущать, как он скрепит у тебя под ногами. Люблю мягкие и покрытые лесами овернские горы.

- А что не любите? - Машины, мчащиеся на красный свет. Дождевую каплю, которая падает с листа мне прямо на темя, а оттуда медленно и противно сползает по ложбинке между лопатками на спине.

- Есть ли у вас мечта? - Конечно. Страстно хочу хотя бы еще один раз в жизни получить такую великолепную роль, как Амели Пулен.

- Ваш мужской идеал? - Такой мужчина, как известный французский актер Жерар Ланвен. Немолодой, уверенный в себе и при этом несколько далекий от жизни, чуть скептический и отмеченный тайной. Физическая красота - далеко не самое главное в человеке.

- Известный персонаж, который вам хотелось бы воплотить в кино? - Джульетта в «Ромео и Джульетте». Понимаю, что надо спешить. Через несколько лет мне эта роль в силу возраста уже будет недоступна.

- Ваш любимый писатель? - Пожалуй, британец Оскар Уайльд. Из поэтов? Наверное, француз Жак Превер.

- Не переживаете ли вы по поводу вашего маленького роста? - Я - маленькая? Кто вам сказал?.. Мой рост: 1,63 метра. По французским меркам, это рост вовсе не ниже среднего... Я, вообще, никаких комплексов несовершенства не испытываю.

- Ваш принцип жизни? - Все в мире взаимосвязано. Порой достаточно лишь одного неосторожного движения крыла бабочки над Атлантическим океаном, чтобы вызвать тайфун в океане Тихом.

- Будет ли у «Амели» продолжение? Скажем, телевизионный сериал под таким же названием? - Повторю слова Жана Пьера Жене, которому задали такой же вопрос. Он ответил: «Вы что, шутите? Это невозможно».

- Что вам кажется самым трудным в жизни актера? - Находить столько работы, чтобы всегда иметь возможность жить на гонорары