«Умереть в своей постели — это так буржуазно…»

«Умереть в своей постели — это так буржуазно…» Сорок дней назад в Пскове отпели и похоронили отца Павла Адельгейма

Специальный репортаж из осиротевшей церкви отца Павла Адельгейма

Сорок дней назад в Пскове отпели и похоронили отца Павла Адельгейма. Мы с коллегой приехали к отцу Павлу прошлой зимой, перед Рождеством.

Пришли почти так же, как позже — убийца: посторонние люди, ночью. Честно предупредили, что считаем себя атеистами. Нас усадили за стол, жена Адельгейма Вера Михайловна попыталась уступить мне свою кровать. Думали, что едем брать интервью, а остались жить. Не задавали вопросы, а слушали, до поздней ночи сидя с отцом Павлом на кухне: о конфликте с епархией, судах, вере, политике, лагере, литературе, духовном поиске, отношениях с Богом и людьми. Об этом и хочется вспоминать.
* * *

— Плохо пост вела, не соблюдала, это один грех. А второй — когда молодая была, так это... гуляла! Мужу изменяла. Ой, изменяла! Аборты делала, великий грех. Молодая была...

Древняя старуха не встает с постели уже полгода, а кается таким громовым голосом, что слышно по всей квартире. Я сижу на кухне в грязной хрущевке, пытаясь не слышать доносящейся исповеди.

— Господь и Бог наш Иисус Христос... Прощено чадо Зинаида... — тихо, на выдохе, молится отец Павел.

— Все теперь померли, а сама ногу сломала, лежу... — жалуется чадо Зинаида.

— Прощаю от всех грехов твоих, во имя Отца, и Сына, и Святаго духа...

Оба голоса затихают. Успокаивается, облегченно всхлипывает Зинаида.

Отец Павел выходит на кухню, садится: усталый, отяжелевший.

— Представьте взрослого человека, — говорит он, — который впервые в жизни приходит в церковь и говорит: я убил человека. Или: я изменил жене.

Конечно, можно сказать: «Ты теперь 20 лет причащаться не можешь», — а он и не причащался никогда. Все, что могу, — отпустить его грех. Сказать: давай приходи, проси у Бога прощения. Чтобы хоть тогда началась его сознательная жизнь. Она не измеряется количеством лет, а той полнотой, которую человек способен принять от бытия. День в бытии — уже дар.

* * *

Имя 75-летнего протоиерея псковской церкви Святых Жен-мироносиц стало известно несколько лет назад, когда он громко заявил о самоуправстве церковных иереев, стал воевать против реформ РПЦ и выступил в защиту Pussy Riot.

В советское время отец Павел отсидел в лагере, в новое — был уволен из двух приходов и едва не запрещен в служении. Несмотря на это, восстанавливал и строил храмы, брал на воспитание больных детей, создал регентскую школу и спаянную, преданную ему общину. Харизматичный, искренний и свободолюбивый батюшка стал примером хорошего попа даже для ненавистников РПЦ. Он был дан нам как человек идеальной, но не существующей церкви — образец пастыря, каким его представляет паства: жил скромно, носил старую рясу, выстаивал службы на деревянном протезе (ногу потерял в лагере в 1971 году), никому не отказывал в помощи, приюте и разговоре, а в проповедях не поднимался в метафизические выси, а говорил понятно, просто, красиво.

Удивительная для священника вещь: Адельгейм оставлял своей пастве свободу мысли, говоря о любви и бытии чаще, чем о покаянии и долге, и не требовал тупого соблюдения церковных правил.

«Подсвечники» или «захожане» — называл он обычных посетителей церкви: «Они приходят помолиться о том, чтобы муж не бил, сын не пил, внук не болел... Что еще им надо? Живут, принимая за церковь народные верования, самые примитивные: купание в проруби, блины на Масленицу... На самом деле вера — это то, что меняет человека, как его меняет любовь».

Младший лейтенант

С рождественской службы возвращаемся глубокой ночью. Всю дорогу Адельгейм молчит, мрачно глядя вперед на асфальтовые ухабы, отвалы черного снега и унылые панельные пятиэтажки, — стандартный псковский пейзаж.

Вести праздничную службу отцу Павлу не дали. В 2008 году указом епископа Псковского Евсевия протоиерей был разжалован из настоятелей храма Жен-мироносиц (который сам же и восстановил) в простые священники.

Переводя на армейский язык, полковника поставили на должность младшего лейтенанта.

* * *

Конфликт отца Павла с псковской епархией начался лет 10 назад.

Священник — единственный в епархии — пошел на открытый конфликт с митрополитом Псковским и Великолукским Евсевием. Главное, против чего три последних года протестовал Адельгейм, — новая редакция приходского устава, единая для церквей РПЦ. Едва приняв сан, патриарх Кирилл добился его регистрации в Минюсте.

Согласно старой редакции, приходом управляло приходское собрание из двадцати прихожан. В новой редакции устава эти полномочия перешли к епископам. Прихожан и священников лишили возможности решать, что будет происходить в их храме, вся власть перешла к патриарху и епископам.

Отец Павел не стерпел. В апреле 2011 года приход церкви Жен-мироносиц отказался голосовать за новую версию устава. Голосование перенесли — и 24 человека, которые отказались голосовать (включая тех, кто своими руками восстанавливал церковь, создавал приход), были исключены из приходского совета. Оставшиеся приняли устав едино- гласно.

Прихожане обратились в Псковский городской суд. Прошло десять заседаний, все — в пользу епархии.

Священник твердил: все процессы в церкви идут параллельно процессам во власти. Если там строят вертикаль, делят должности, берут взятки, пилят бюджет — о,кей, в церкви будет то же.

Вернувшись из Пскова, я попыталась найти другого священника, который отказался бы принять новый устав. Отец Павел оказался единственным.

* * *

Слушая, как Адельгейм рассуждал о церковных реформах, строительстве властной вертикали и патриархе Кирилле, действительно можно было принять его за либерала, раскольника, инакомыслящего от веры. На самом деле Адельгейм был консервативен.

Это первые, древние христиане не думали о власти. Не жаждали богатства и славы. Были терпимы к иноверцам. Как и они, отец Павел дословно следовал Библии, по которой «несть ни эллина, ни иудея», а не РПЦ, которая увлеклась патриотизмом: «РПЦ отталкивается от православных канонов, но это не православие. Это идеология».

По его конфликту с РПЦ становилось предельно понятно, что следование старым догматам и православным традициям для церкви — раскольничество.

Поэтому Адельгейм — не Лютер, а скорее протопоп Аввакум.

Кажется, свободомыслие для нынешней РПЦ — ересь. Если так, отец Павел был выдающимся еретиком.

«А вы пробовали чифирь?»

В храме Жен-мироносиц — воскресная служба. Церковь тесная, людная, темнеющая к высокому куполу. Мечутся по беленым стенам тени, молятся, стоя плечом к плечу, люди, отражаются в темных старых иконах огни свечей.

— Причащается раба Божия Евдокия... Катерина... Федор... — отец Павел встречает каждого прихожанина отдельным, только ему предназначенным взглядом: мягким, ласковым, почти интимным; помнит почти всех, может долго рассказывать про их судьбы, проблемы, страхи. И от этого нет в службе торжественности, обычного ощущения себя пылинкой перед Творцом, но есть и трогательность, и будничность, и единение одиноких усталых людей.

— Благословен Бог наш всегда, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Страницы: 1 2