Бывают дни, когда печалей круг сжимает горло, сдавливает сердце, когда с тоскою понимаешь вдруг, что некуда от этой жизни деться, что все заботы не преодолеть, что все обиды претерпеть не сможешь, хоть будешь и судьбой чужой болеть, к своей судьбе ее ты не приложишь. И верить ты словам перестаешь, глаза - навстречу - кажутся пустыми, и зря от каждого чего-то ждешь, и шепчешь - зря чужое чье-то имя.

О, Господи! Хватило б только сил себя понять и не возненавидеть, других - принять, за многое простить, не оттолкнуть, всю слабость их увидя.

Молю тебя: дай путь пройти мне свой, чтоб все отдать и не жалеть об этом, позволь мне дольше жить - пусть и в душе другой, дай мне проникнуть в Вечности секреты.

Немного я прошу. Ведь краткий миг Моей души мелькнет - и среди звезд растает. Пусть стану всем для всех, и ничего, что так никто об этом не узнает

*******************

Автор неизвестен.

Долго снились мне вопли рыданий
твоих,-
То был голос обиды, бессилия плач;
Долго, долго мне снился
тот радостный миг,
Как тебя умолил я - несчастный палач.

Проходили
года, мы умели любить,
Расцветала улыбка, грустила печаль;
Проносились
года,- и пришлось уходить:
Уносило меня в неизвестную даль.

Подала
ты мне руку, спросила: "Идешь?"
Чуть в глазах я заметил две капельки
слез;
Эти искры в глазах и холодную дрожь
Я в бессонные ночи
навек перенес.
**************************
Афанасий Фет.

На заре ты ее не буди,
На заре она сладко так спит;
Утро дышит у ней на груди,
Ярко пышет на ямках ланит.

И подушка ее горяча,
И горяч утомительный сон,
И, чернеясь, бегут на плеча
Косы лентой с обеих сторон.

А вчера у окна ввечеру
Долго, долго сидела она
И следила по тучам игру,
Что скользя затевала луна.

И чем ярче играла луна,
И чем громче свистал соловей,
Все бледней становилась она,
Сердце билось больней и больней.

Оттого-то на юной груди,
На ланитах так утро горит.
Не буди ж ты ее, не буди,
На заре она сладко так спит!

Ты письмо мое, Милый, не комкай.
До конца его, друг, прочти.
Надоело мне быть незнакомкой,
Быть чужой на Твоем пути.

Не гляди так, не хмурься гневно.
Я любимая, я Твоя.
Не пастушка, не королевна
И уже не монашенка я -

В этом сером, будничном платье,
На стоптанных каблуках...
Но, как прежде жгуче объятье,
Тот же страх в огромных глазах.

Ты письмо мое, милый, не комкай,
Не плачь о заветной лжи,
Ты его в Твоей бедной котомке
На самое дно положи.

Любовь.
То змейкой, свернувшись клубком,
У самого сердца колдует,
То целые
дни голубком
На белом окошке воркует,

То в инее ярком
блеснет,
Почудится в дреме левкоя...
Но верно и тайно ведет
От
радости и от покоя.

Умеет так сладко рыдать
В молитве
тоскующей скрипки,
И страшно ее угадать
В еще незнакомой улыбке

Я сошла с ума, о мальчик странный,
В среду, в три часа!
Уколола
палец безымянный
Мне звенящая оса.

Я ее нечаянно прижала,
И,
казалось, умерла она,
Но конец отравленного жала
Был острей
веретена.

О тебе ли я заплачу, странном,
Улыбнется ль мне твое
лицо?
Посмотри! На пальце безымянном
Так красиво гладкое кольцо.

Еще весна таинственная млела,
Блуждал прозрачный ветер по горам
И
озеро глубокое синело -
Крестителя нерукотворный храм.

Ты был
испуган нашей первой встречей,
А я уже молилась о второй, -
И вот
сегодня снова жаркий вечер...
Как низко солнце стало над горой...

Ты
не со мной, но это не разлука,
Мне каждый миг - торжественная весть.
Я
знаю, что в тебе такая мука,
Что ты не можешь слова произнесть.
1917г.

Ах, дверь не запирала я,
Не зажигала свеч,
Не знаешь, как,
усталая,
Я не решалась лечь.

Смотреть, как гаснут полосы
В
закатном мраке хвой,
Пьянея звуком голоса,
Похожего на твой.

И
знать, что все потеряно,
Что жизнь - проклятый ад!
О, я была
уверена,
Что ты придешь назад.
1911г.

Белая ночь.
Небо бело страшной белизною,
А земля как уголь и гранит.
Под
иссохшей этою луною
Ничего уже не заблестит.

Женский голос,
хриплый и задорный,
Не поет - кричит, кричит.
Надо мною близко
тополь черный
Ни одним листком не шелестит.

Для того ль тебя я
целовала,
Для того ли мучалась, любя,
Чтоб теперь спокойно и
устало
С отвращеньем вспоминать тебя?
7 июня 1914
Слепнево

Самые темные дни в году
Светлыми стать должны.
Я для сравнения
слов не найду -
Так твои губы нежны.

Только глаза подымать не
смей,
Жизнь мою храня.
Первых фиалок они светлей,
А смертельные
для меня.

Вот, поняла, что не надо слов,
Оснеженные ветки
легки...
Сети уже разостлал птицелов
На берегу реки.
*******************
Декабрь
1913
Царское Село