Котофейские истории. Нинзя-мститель.

  Шло время, Кот рос, умнел, но, как оказалось, детских обид своих не забыл и не проcтил.
Пришло следующее лето, и открылись настежь все окна и балконные двери в городе. Шум, крики и ругань в соседской квартире начинались внезапно уже который раз, а потом топот и непонятная беготня, с каждым днём всё громче.
- Чем они там занимаются? – недоумевала я.
   В очередной раз что-то меня насторожило, особенно, когда услышала слово «кот». Ну да, так и есть, мой «нинзя» оказался замешан! А отличился он и вправду не шутя.
   Зная планировку всех комнат в коммуне, Кот начал регулярно посещать соседскую часть. Там он (сорри) делал большущую кучу прямо в центре двуспальной кровати своих обидчиков, сидел рядом и ждал, удостоверяя авторство. Как только входили люди, Кот демонстративно-лениво убегал на наш балкон через открытое окно, доводя их до белого каления.
Предотвратить его визиты было невозможно, пока он сам однажды не счёл месть достаточной.
   Аппетит у нашего здоровяка был великолепный! Ежедневно он получал две крупных рыбины на обед, и мы лишь заворожено наблюдали «чёрную дыру» в действии-рыба постепенно уменьшалась в длину, исчезая в его огромной пасти. Так что месть его была весьма … весома.
   Другая соседка, жившая на пол-этажа ниже по лестнице, как-то раз в присутствие Пылесоса набросилась с руганью на моего сына. Совершенно безпричинно.
   Восьмидесятилетняя колоритнейшая еврейка Циля - Цецилия –  дама с очень бурным прошлым. В советское время суд (!) лишил (!) её квартиры (!) за содержание притона. Кажется, в Николаеве. И Циля осчастливила собой Одессу.
   Полтора метра рост, внешность типичной такой бабы Яги, и привычка держать свою дверь нараспашку почти в любое время года.Разум, возможно, когда-то у неё и был, то этого уже никто не помнил.
   Циля давно жила загадочной жизнью привидения, но накануне отбытия на историческую родину что-то в ней забурлило, и ей захотелось высказать своё, вероятно, несогласие с судьёй - на прощание. Уже было можно. С её зрением – перепутать судью и моего сына было элементарно. А поскольку оформление выездных документов – дело не быстрое, то у Пылюсика было достаточно времени ей отомстить.
Точнее, мстить. Долго. Вкусно.
   Циля была любительница рыбки. Наш кот – тоже.
Он знал, когда та возвращалась с Привоза. Уверенно войти и забрать самую большую рыбину, и спокойно унести её к себе, как законную добычу – не было проблемой чёрному коту в тёмной, нестерпимо «пахучей» кухне. Он даже не таился. Ещё чего.
   При этом для нас Кот был – сама безупречность. Воспитанность. Благородство. Деликатность. Чистоплотность. И вообще – всяческое украшение нашей жизни, наше холёное счастье. И любовь – действительно взаимная.
   По мере того, как удлинялись его клыки, росла и его уверенность в себе. Не было тайной для Кота и недоброжелательное отношение к нам наших специфических соседей. Коммунальную кухню они использовали как место для курения, приёма гостей, и других гораздо менее безобидных дел.
   Однажды, в очень нужный момент мой Кот вдруг особой, показательной походкой переключил внимание наглой компании на себя. А потом сел перед ними. У моих ног. И со скучающим видом зевнул … во всю ширь своей действительно незаурядной пасти. И... вызвал настоящий страх!
-  Кто знает, что у него на уме, всё же это хищный зверь! - пролепетала одна мадам, и они быстренько удалились в свои апартаменты. Навсегда.