Моника Али "Брик Лейн", роман (1:2)

Тауэр Хэмлетс (Tower Hamlets), Лондон, 1985 год

Назнин помахала рукой татуированной даме. Та была всегда у себя, когда Назнин выглядывала поверх битых тротаурных плиток и мёртвой травы на стену дома напротив. Большинство квартирных окон в квадрате двора были плотно занавешены, и жизнь за ними состояла из силуэт и теней. Но у татуированной дамы вовсе не было занавесок. С утра и после полудня она сиживала на своём стуле, украшенном по краям долгими бирюльками, клонясь вперёд, стряхивала пепел в чашу, клонясь назад, посасывала из банки. Вот она выпила- и выбросила банку из окна.       
Был полдень. Назнин закончила домашнюю работу. Скоро ей предстояло начать приготовление ужина, но по собственному желанию ненадолго замешкалась. Было жарко, солнце в зените обжигало металлические оконны рамы, стёкла отражали лучи. Красные и золотистые сари висели на верхнем балконе многоквартирного  дома "Роузмид", детские нагрудники и миниатюрные джинсы- этажом ниже. Внешне дом, по-английски крепко сбитый, был похож на любой столичный, но с бенгальским оттенком. Никаких груд хлама. Никакого паркинга. Никаких игр в мяч. Двое стариков в долгих панджаби-пижамах дефилировали по дорожке, медленно, будто не желали достичь цели. Тощая коричневая собака шмыгнула на средину газона и нагадила. В лицо Назни доносился дух от переполненных мусорных баков.
Шесть месяцев минуло с той поры, как её увезли в Лондон. С того времени она что ни утро, ещё жмурясь, думала :"Если бы я могла, я знала бы, чего желаю". А затем она открывала глаза -и видела на подушке рядом одутловаетое лицо Чану, его нижняя губа отвисала и во сне. Она видела розовое трюму со створчатым зеркалом, и чудовищный чёрный гардероб, который занимал бо`льшую часть комнаты. Что за самообман? Думать "я знаю, чего желаю"? Разве это значит желать? Если бы она знала, что значит желание, она бы уже давно устроила себе его в светлице сердца.
В ответ Назнин махнула татуированная дама. Она чесала себе руки, плечи, ягодицы. Она земнула и закурила сигарету. Не мешьне двух третей плоти напоказ были в чернилах. Назнин ,всматриваясь издали,  была не в силах разобрать (в дальнейшем она так и не смогла это сделать вблизи) узоры. Чану сказал было, что незнакомка- Ангел Ада, что озадачило Назнин. Она думала, что на плоти той дамы- цветы или птицы. Конечно, уродливые, они ещё больше изуродовали обладательницу, которой было всё равно. Она не снимала маски скуки и униженности. Примерно так же выглядели лица садху, которые в лохмотьях брели по мусульманским сёлам, безразличные к доброте незнакомцев, немилосердному солнцу.
Назни временами подумывала, не спуститься ли ей вниз, во двор, чтоб затем взобраться на пятый этаж соседнего корпуса дома "Роузмид". Она могла бы обстучать несколько дверей, пока не отозвалась бы татуированная дама. Она могла бы предложите ей что-нибудь из предусмотрительно прихваченных с собою кушаний: самоса или бхаджи, и тогда бы они обменялись улыбками, возможно, они бы посидели вдвоём у окна, и приятно провели бы немного времени. Назнин думала об этом, ни ничего не предпринимала. Незнакомцы вышли бы вон, заговорили с нею. Татуированная дама могла рассердиться из-за нечаянного вторжения к ней. Ясно же, ей неохота покидать свой стул. Да если бы и не рассердилась, с чего начать тогда? Назнин знала только два английских выражения- "sorry" и "thank you". Она и следующий день проведёт в одиночестве. Просто день, такой ,как все дни.
Её надо поторопиться с ужином. Ягнёнок карри приготовлен. Она запекла его минувшей ночью, с помидорами и молодым картофелем. С прошлого раза, когда доктор Азад был зван в гости, но в последнюю минуту отказал, в холодильнике остался цыплёнок. Оставалось стушить дал, и приготовить салаты, растолочь пряности, промыть рис, приготовить соус для рыбы, которую Чану принесёт этим вечером. Ей надо вымыть стёкла и протереть их газетой чтоб заблестели. Несколько пятен на скатерти надо вывести. А если она оплошает? Рис может оказаться переваренным. Она может пересолить дал. Чану может забыть купить рыбы.
Наступил обед. Обычный обед. Одна гостья.
Она не затворила окно. Забравшись на диван , она потянулась к верхней полке, которую нехотя устроил Чану, достала оттуда Святой Коран (Къуръан). Назнин полча как смогла распалилась, ища убежища от Сатаны, стиснула кулаки, впилась ногтями в плоть ладоней. Затем она наугад раскрыла книгу и прочла:
"Аллахово суть всё, что есть земное и небесное. Заклинаем вас, как Мы заклинали тех, кому Книга дана была прежде вас, страшиться  Аллаха. Если вы отвергаете Его, знайте, что Аллахово суть всё, что есть земное и небесное. Аллах самодостаточен и достоен поклонения".
Слова утешили её нутро- и Назнин упокоилась. Пусть даже доктор Азад не внимает Аллаху. Богу принадлежит все, что заключено в Земле и в Небе. Она повторила эту фразу несколько раз вслух. Она сосредоточилась как прежде. Ничто не потревожит её. Никто. Один Бог, если примется за неё. Пусть Чану порхает и квакает как чайка, ведь доктор Азад явится к обеду. Пусть помечется. Богу принадлежит все, что заключено в Земле и в Небе. Как это звучит по-арабски? Гораздо милее, нежели на бенгали, она полагает, ибо те Слова- истинно Божьи.
Она закрыла книгу, осмотрела комнату: достаточно ли чисто. Книги и бумаги Чану были сложены стопками под столом. Их следует передвинуть, не то доктор Азад заденет их ногами. Коврики, которые она вынесла было на балкон и выбила деревянной трепалкой, следует принести назад. Всего три их: красно-оранжевый, зелёно-пурпурный и коричнево-голубой. Стопроцентный нейлон, сказал было Чану, очень стойкий. Диван и кресла здесь были цвета коровьего кизяка, , практично. Их спинки венчали пластиковые чехольчики, чтоб Чану головой не маслил обивку. Здесь было множество мебели, столько Назнин не видала прежде ни в одной комнате. Даже если стащить в один покой всю родительскую мебель, добавить к ней тётушкины пожитки, и дядюшкины, всё равно, здесь её числом больше. Тут и оранжевый столик из пластика со стеклянным верхом, троица сочленённых столов-секций из дерева, большой стол, на котором они с Чану ужинают, книжный шкаф, уголок, полка для газет, вертушка с папками и скоросшивателями, диван и кресла, два стола чтоб класть на них ноги, шесть "обеденных" стульев и застеклённый сервиз. Обой на стенах в жёлтый и коричневый квадратик, и кружки на них, дв такие гладкие стены. Ни у кого в Гурипуре не было ничего подобного. Назнин теперь гордилась семейным достатком. Её отец, второй богач села, не мог похвастать ничем наподобие этого богатства. Он устроил славную свадьбу своей дочери. Среди убранства здесь были блюда , не для еды, а напоказ, на крючках да на проволочках. Некоторые из них-  с золотой каймой. "Золотыми венцами" называл их Чану. Его дипломы в рамках висели на стене вперемешку с призовыми тарелками. Всего у неё здесь вдосталь. Столько прекрасных вещей.
Она поклала Коран на место. На той же полке покоилася другая, ещё более священная Книга, упакованная в футляр, Коран на арабском языке. Назнин коснулась футляра кончиками пальцев.
Назнин пристально вгляделась в сервиз, где за стеклом было напичкано множество глиняных зверушек, фарфоровых статуэток и пластиковых фруктов. Она подивилась тому, как внутрь полок проникает пыль, и окуда она только берётся. Всё это принадлежит Богу. Она задумалась, Его знамениям: царапинам на полировке, безделушкам и пыли.
А затем, расслабившись и отпустив думы на волю, она начала цитировать по памяти Святой Коран, одну из сур которого выучила в школе. Она не знала, что значат арабские фразы, но речитатив утешал её. Её грудное дыхание переменилось брюшным. Вдох и выдох. Покой. Тишина. Сомлевшая Назнин, засыпая, опустилась на диван. Ей привиделись изумрудные рисовые поля, и лебедь в холодном тёмном пруду. Рука за руку с Хасиной она шагала в школу, они среза`ли путь: споткнулись было обе, отряхивали теперь ладошками пыльные колени. И птицы мина* кричали с ветвей, и козы семенили мимо, а большие, печальные буйволы плелись с водопоя словно катафалки. А небо над головами- оно было таким бескрайним и чистым, а равнина тянулась вдаль, и видать был край её, синюю полоску, где земля сьыкалась с небесами.
Когда она очнулась, было уже почти пять. Она опрометью метнулась на кухню, принялась шинковать лук, да прижмурилась- и вскоре порезала палец на левой руке, под самым ногтем. Она пустила в раковину холодную струю, сунула в воду палец. Чем занята Хасина? Эта мысль постоянно не давала ей покоя.  Ч т о   о н а   д е л а е т   и м е н н о   с е й ч а с ? Это была даже не мысль, а чувство кола в горле. Одному Богу ведомо, когда свидится она с сестрой.
Её непокоило то, что Хасина непокорна доле. Ничего хорошего из этого не выйдет- и все согласны с этим утверждением. Но ,если всмотреться глубже, разве Хасина не следует согласно своей, пусть непутёвой, доле? Чему быть ,тому не миновать, а тогда не важно, как ты противишься судьбе: может быть, Хасине суждено было сбежать от родителей с Малеком? Может, она боролась с   т е м  , а  т о  оказалось неподдающимся личной воле. О, да что гадать о давно, давно минувшем, о былых вызовах доле, да только вот знать бы, как судьба окликает тебя? А здесь каждый новый день был похож на минувший. Если Чану , прийдя вечером, и найдёт квартиру неубранной, а ужин неготовым, заломит ли она вот так руки свои, скажет ли супругу: "Не спрашивай меня, почему ничего не готово, не я вольна, Судьба за меня решила"? Жён заслуженно бьют и за мешьшие оплошности.
Чану не бил её. Он даже не замахивался и не злился. Действительно, он добр и благороден. Впрочем, и так верно: глупо надеяться, на то, что он никогда не побьёт её.  Назнин вспомнила, что она "хорошая работница" (подслушала реплику говорившего по телефону Чану). Он расстроится, если вдруг она оплошает.

_________Примечание переводчика:______________________
* Мина  (mynah)- птица размером с галку, светлобрюхая, сверху тёмная, жёлтоклювая. См. фото по ссылке: http://www.google.ru/imgres?imgurl=http://aminus3.s3.amazonaws.com/image/g0005/u00004251/i00107802/9931febd3600622e1bece625ad1aea44_large.jpg&imgrefurl=http://paulosantos.aminus3.com/image/2007-08-27.html&h=533&w=800&sz=82&tbnid=hD_4sjYI_HG39M:&tbnh=95&tbnw=143&prev=/images%3Fq%3Dmynah&hl=ru&usg=__lm4I2Y7DphrntkxGwtjqKnQPYhw=&ei=48SKS5mdEJOKngPMzZC0BA&sa=X&oi=image_result&resnum=5&ct=image&ved=0CCQQ9QEwBA

продолжение следует
перевод с английского Терджимана Кырымлы