Сухо щелкает аварийка, ты неровно дышишь, повизгиваешь, как щенок, лежишь на гравии под бампером автомобиля. С него что-то капает тебе на лицо. Рядом суетится водитель с трясущимся мобильным телефоном возле уха, он с ужасом смотрит на тебя и пытается говорить с кем-то посиневшими, испачканными рвотой губами. Шок отобрал у тебя способность чувствовать, ты переводишь взгляд на ребристый протектор прямо перед собой и замечаешь, что с него свисает нечто светло-розовое с синим отливом, оно судорожно трепыхается, и из него на влажный асфальт высыпается смутно узнаваемое тобой то, что ты съел на ужин со своей милой женой вчера.
Ты видишь, как нелепо дергаются чьи-то ноги за колесом, как будто собираются привстать, ты слышишь животное мычание, а машины объезжают вокруг, и в их окнах напуганные и любопытные, отворачивающиеся взгляды. И вот проходит минута пустого созерцания, прежде чем ты начинаешь понимать, что это мычишь ты, что с тобой что-то случилось. И тут до тебя начинает доходить. СТРАХ. Ты ощущаешь запах паленой резины и дождя, и страх. Его и нарастающее чувство безысходности. Ты вспоминаешь весь предыдущий вечер, день, неделю, жизнь. Все хорошее и все плохое, тебе становится очень обидно и жаль себя. Ты пытаешься заплакать, хлопаешь глазами, вместо слез текут минуты, а безысходность теперь вытесняет даже страх.
Ты постепенно сознаешь, что никто и ничем тебе теперь уже не поможет. Ни участливые взгляды случайных свидетелей, пожилых женщины и мужчины, на молодого тебя, ни вибрирующий где-то на отлете зуммер твоего мобильного телефона - тебе остается только лежать и ждать, и созерцать. И, если тебе повезет, ты еще успеешь заметить профессионально отстраненные лица санитаров, забирающих носилки с тобой, скрежет железа, белое нутро скорой помощи и хлопок двери.

я стоял в саду посреди дынь
я щупал их каждую.
их сорт меня не интересовал
я искал самую влажную.

я иду по улице,
мне это очень нравится.
дворники целуются,
звери не кусаются.

много солнца бежевого
на людей бросается.
снега, снега нежного
в лужи собирается

я иду по улице,
пахнут мелом овощи.
розовая пуговица
в траве зовет помощи.

Эти худые типчики, с цыплячьими шеями и узкими плечами, их трогательные удлиненные волосики и опасливый взгляд из-за широкой спины подруги. Как же они меня раздражают! Тихое перешептывание этой парочки, скучные, ни чем не примечательные разговоры подросшего школника-хорошиста – а ведь такой считается крутым парнем в компании из таких же, девочек-горилл и парней-оползней. Его зовут на перформенсы, считают продвинутым чуваком в плане литературы, музыки и кино, рисуют стенку вконтакте бодрыми мужицкими письменами типа «как ты после вчерашнего, чувак?», звонят ему постоянно, когда он в компании с вами идет немного на расстоянии со своей большой подругой, и пишут смс. На расстоянии, потому что боится вас, потому что чувствует, что вы видите его насквозь и вам ничего не стоит публично и обидно его изобличить. Для себя он наверняка объясняет это все особым складом своей «тонкой натуры».  Хотя всего бунтарского в нем и в них, может быть, только длина аккуратно расчесанной гривы, черная торба с заковыристым нашлепком какой-нибудь рок-группы и ботинки-чудо сапоги с железными вставками, с обычно спрятанной их вызывающе обтягивающей ногу верхушкой под штанами. На досуге, почти наверняка такой неформал питает Интернет своей фотографией в темных, черно-белых тонах  или упражняются в треньканье на  гитаре.  На какой-нибудь хоть даже маломальский антисоциальный поступок, вроде прохода в метро без жетона, этих героев, как правило, не хватает. 

Мне конечно все равно
То, что думает гавно
Мое милое гавно
Соблознительное

Но, гавно своё люблю
От ерша, воды струи
Я его оберегу
Умилительное

Я счастливый капрофил
Славный любящий дебил
Но люблю я не помаду
И не плитку шоколада
И не старый табурет
Нет
Но
Я люблю своё гавно
Мое сладкое гавно
Восхитительное

Умный в гору не пойдет - умный гору обосцыт!

Ты живешь в никуда - сказал Антон, шагая!
Шагая!

Ветер обнимает меня за бока,
машины шипят лужами.
Снег разливается под облака.
Люди, утомленные стужами -
белые, слабые, носами хлюпают,
ходят без шапок туда-сюда.
Желтыми зубьями улыбаются, слушают,
как приходит весна, весна.

мощным плечем
сильным, красным
замки двери жизни ломая
осклабясь лицом,
беги напролом
кроша, разметая, пугая

и если вдруг
сволочь какая
нагло сплюнет семечкой
души, бей, дери говно
по асфальту вози темечком!