Вечерняя прохлада тихо сменяет дневную жару. Солнце красным как кровь диском медленно, словно нехотя, ползет за вершину горы, что выросла здесь в древние времена. Вокруг воцарилась сплошная тишина. Словно разъяренный демон смерти прошел по этой земле, не оставляя ничего живого. Только ветер грустно и тоскливо стонет время от времени. А земля уже устала издавать эти горькие и грустные звуки. У нее не осталось больше сил на это. Она страдает и плачет, ведь на ней растянулся праздник смерти – залитое кровью поле битвы. Здесь, еще полчаса назад дрались два еще выживших самурая. Но один из них уже лежит, обнимает землю и целует ее своими мертвыми губами. Каждый, кто увидит эту картину, наверное сойдет с ума от вида красной земли и сотней человеческих тел.   Но там, чуть выше, на холме слегка заметно шевелится силуэт. Это тот самый самурай. Единственный человек, что выжил в битве. Хотя и на представителя человеческой расы он мало чем похож. Скорее это тень, которая бродит этим полем в поисках своего хозяина. И вот он уже на вершине холма медленно подходит к мирно растущему дереву. Воин подходит к нему, останавливается и смотрит, как солнце прячется, словно не хочет видеть не его, не «результат» сражения. Самурай посмотрел на свой меч. Цвет оружия стал необычным – странная помесь стали, крови и плоти. Рука медленно опустилась и разжала пальцы. Меч с глухим звуком упал на землю. Он устал от битвы, устал впиваться во вражеское тело. Теперь он непривычно мирно и спокойно лежит на траве. Самурай подошел к дереву и присел возле него. Он посмотрел на свои руки. Они были малинового цвета и липкими. Потом он осмотрел себя. О ужас! Так он весь такого цвета. Малиновая жидкость была везде: на доспехах, на одежде, и даже по всему телу. Самурай на мгновение подумал, что пришло и его время увидеться с предками. Но эта кровь была не его. Только сейчас он осознал, что битва окончена и он – единственный, кто еще дышит. Нет. Этот воин не победитель. На этом поле нет победителей, только ветер да земля, которым от увиденного болит душа.   Сидя под деревом, самурай постепенно понимает, что он – ронин. Нет, ронин не потому, что он потерял своего хозяина. Он ронин совсем в другом смысле. Там, внизу среди травы, прогибающейся от злости ветра, лежат его товарищи и друзья. Он знал их еще с детства, они вместе учились искусству войны. Но потерял их. Он потерял всех: командира, хозяина, сослуживцев, а самое главное – своих самых близких людей. Похоже, судьба решила посмеяться над ним, оставив его в живых. Но как так! Он должен лежать там, среди товарищей, а его дух – сопровождать их в царство мертвых. Но вот он, сидит, дышит, видит, чувствует… От этого у самурая впервые в его жизни по щеке потекла слеза. Почему…?! Почему вышло именно так?!   Дальнейшее существование не имеет смысла. И это можно исправить. Самурай встал, поднял меч и снова присел под деревом. Он приложил меч к животу режущей кромкой и посмотрел в бесконечную даль горизонта, глубоко вдохнул и… остановился. Нет! А кто расскажет, как дрались его товарищи, как бесстрашно они отдали свои жизни, защищая не себя, а ту землю, на которой они лежат, и всех своих родных, жен, детей, свою честь… А ведь их всех еще надо похоронить, чтобы их духи упокоились с миром. И рука самурая медленно отвела меч в сторону и положила эту несущую смерть сталь в ножны. Уже из обоих глаз потекли искренние слезы. Смешавшись с кровью, они, словно два маленькие малиновые рубины, покатились по лицу вниз и упали на и без того красную землю.   Самурай медленно встал и развернулся в сторону дороги, ведущей в его деревню. Он сделал шаг, потом второй и пошел. Ноги с трудом отрывались от пахнущей смертью земли, тело как будто налилось свинцом, было трудно дышать, а внутри образовалась черная холодная пустота. Все это не от усталости. Самурай несет тяжелое бремя – очень плохие вести сотням жен, детям, родителям и друзьям тех, кто лежит повсюду вокруг него. Самурай придет и скажет, что все они больше не увидят своих родных, не услышат их голоса, не выпьют с ними по чашке чая. Все, что родные смогут сделать – это предать их тела страдающей земле; последняя дань тем, кого они так любили и уважали. От этих мыслей самураю становилось все хуже. Он все думал о том, как посмотреть всем этим родственникам и друзья в глаза и сказать, что все их близкие лежат на этом поле, а на нем даже царапины нет!   Самурай постепенно вышел на дорогу. Он обернулся и посмотрел на поле. Оно показалось очень мрачным и проклятым местом. А ночь уже наступала. В небе начали появляться первые звезды. Такое впечатление, что небо, увидев окровавленную землю, от скорби начало плакать. Темнота, словно черная и легкая ткань, медленно стала окутывать все вокруг. Самурай развернулся и пошел по дороге в деревню. Его тело постепенно стало превращаться в темную тень во тьме. Тень с каждой минутой отдалялась все дальше, пока не исчезла в полуночном мраке. Повсюду все еще царила непривычная тишина. Все и вся скорбило за погибшими воинами. Даже холодная и темная ночь.