Не прошло и года после убедительной победы
Украинского Правосудия над злобными очагами популизма, хаоса и анархии, а
жизнь в стране уже продолжается и дальше! Несмотря на отмену Евро-2012,
полным ходом идет строительство НСК «Олимпийский». Строители торопятся
день и ночь, так как типа, дали трудовое обещание: сдать первую очередь
красавца-стадиона к 65-летию Президента Яндруковича!
У «народа» аж дух захватывает от грандиозной
панорамы новой жизни, в фундамент которой в эти дни вбухивают замес за
замесом. А представляете, как захорошеет все вокруг через год! Представляется это так:
МАКЕТ
Свечерело… На застеленном персидским ковром берегу Средигорского моря отдыхают в кожаных креслах Президент Виктор Яндрукович и Генеральный Администратор Сергей Лёничкин. В дальнем углу широкого стола -
200-дюймовый экран. В нем отражается заходящее солнце.
На сухопутной половине стола, перед Президентом, – пивной бокал и поднос бутербродов. Сергей заедает белое вино бисквитами и лениво пролистывает учебник географии для 11-го класса.
В правой ладони Яндруковича - позолоченный смеситель в виде двуглавого орла, в левой - платиновый тризуб (кран для холодной воды, кран для горячей и еще один для красоты). Освещенный закатом, Яндрукович в эти минуты чем-то отдаленно смахивает на парадный портрет самодержца.
Метрах в двух от берега из воды торчит какая-то куча, к ней изредка подъезжают самосвалы и подгребают баржи, сваливая булыжники. На куче стоит какой-то пацан с непрерывно трясущейся в руках удочкой.
- Ты глянь, Феофаныч, - тычет в книгу палец Лёничкин, - фотка макета уже в учебнике есть.
Поняв, что Виктору Феофановичу сейчас не до картинок, Лёничкин читает вслух, с выражением, чуть придуриваясь:
- «Средигорское море расположено в центре Европы. Оно омывает побережье Средигорья. О прежнем названии этого живописного края – Вышгородский район – сегодня напоминают лишь многочисленные вышки, которые оберегают мирный сон жителей Средигорья. Ниже по течению моря – Дамба, Абалонь»… во грамотеи засели в Минобре! - смеется Лёничкин, тянется к столу за президентским «паркером» и правит ошибки. - «Оболонь и Троещина, севернее расположен нерушимый Памятник Украинско-Российской Дружбы – величественное здание Чернобыльской ядерной электростанции имени трижды
академика Осьминоженко, - бывшего руководителя Нашей Партии, трагически и скоропостижно»…
- Тэк-с, - вырывает страницу Лёничкин, - эту фигню мне уже читали в газете… «Средигорское море – самый чистый после Байкала водоем Европы. Вот почему, дорогие ученики, воду из него пить нельзя даже после кипячения и фильтрации – эту драгоценную влагу, ребята, нам всем надо беречь!» - Лёничкин смачно отхаркнулся и нарочито плюнул через стол в море.
Рыбак вздрогнул, обронил удочку и принялся вылавливать ее ведром.
- Ну, Харитон-шлепертон, ты даешь! - Яндрукович наконец-то отвлекся от созерцания ювелирных изделий. Заметно, что нелегкий выбор им уже сделан –в пользу обоих предметов сантехники. – Ну, так что там про макет?
- «Украшением Средигорского моря станет точная копия Памятника Утопленным Кораблям (ПУК), - тут Лёничкин принялся более напыщенно кривляться, - 10-кратно превышающая оригинал, хранящийся в Севастополе.167 метров из бетона и арматуры – это будет еще один Памятник нерушимой
Украинско-Российской Дружбы! Торжественное открытие Копии ПУКа и зажжение Газового Огня приурочено к 3-летию подписания Харьковских Соглашений – еще одному свидетельству непоколебимой веры»... Вот, Виктор
Феофаныч, полюбуйся, яка цяця!
- Угу, - бурчит Яндрукович, разглядывая фото макета на развороте учебника, - из-за этой цяци опять парад отменили и смету уже 4 раза пересмотрели. Хорошо хоть отмазка клевая подвернулась: в Макеевке-Фенольной башенный кран шлепнулся на новый админкорпус шахты имени режиссера Хамженкова. Объявили двухнедельный траур - а х...ли делать? Ко мне этот, Смердяков из Крематорска, на прием прискакал, ну, новый министр обороны, копытом себя в грудь бьет: шо за дела, Виктор
Феофанович, у осеннего призыва 100 дней до приказа, а старослужащие ни разу БТР на ходу не увидели! Типа наезжает, короче… Но я, как говорят, к нему в карман за словом не полез: а мне, ты думаешь, легко?! У меня, отвечаю, кран, бля, дембельнулся нах! Пособия, гробы за счет бюджета,
зеленка, бинты одноразовые… В общем, отставить популизм, кругом нах и марш отсюда!
- А этот… как его… прежний министр… как его… капитан… нет… адмирал! - подобрал нужное слово Генеральный Администратор. - Он-то куда делся?
Тоже сбежал?
- Пал смертью многих! – смеется Яндрукович. – Пошел снять пробу на солдатскую кухню – ну и доснимался. Двое суток на толчке, три часа в реанимации - и локальный исход!
Вдалеке послышалось наводящее жуть рычание кавказских овчарок, крики «Фу! Лежать, Тарзан, лежать! Свой! Стой!…. Фу!!... рот!!!!»
Лёночкин смахнул учебник в море, Яндрукович придвинул к себе сантехнику,оставив на поверхности стола ослепительно белую борозду. Рыбак нырнул с головой.
Кто-то черный и блестящий, словно антрацит, стремительно мчался под гору к пляжу…
БЕЗ УЛОВА
Нюх не подвел собаководов – свой. Задыхаясь и отдуваясь, по ковру прошагал министр внутренних дел Могилевич.
Настроение у Лёничкина пришло в норму: приятно знойным августовским вечерком, сидя босиком в шортах, встретить доброго знакомого, одетого по всей форме и увешенного раскаленными медалями - от позолоченных погон
до пуленепробиваемой бляхи.
Яндрукович же напрягся еще больше. Стало заметно, как у него под бронежилетом вздрогнуло сердце.
- Где он?!
- Ищем, Виктор Феофанович! И-и-щем!! – взмолился Могилевич. - Объявлен план «Перехват», бойцы вторые сутки валятся с ног…
- С ног они валятся… У тебя там что, план «Пешеход»? Гендиректор где?
- Суицид. Множественные ранения черепа, не совместимые с жизнью… Саперной, в общем, лопаткой.
- Хе-х! Толково… Возьми, как говорят, лопату – и жизнь станет лучше, и смерть веселее. Кстати, - Яндрукович посветлел лицом, - как там Миколай Яныч?
- Жив! А что?
- Пенсионерит?
- Так точно! Наружка докладывает, что вчера, в 14 часов 17 минут, объект приступил к разбрасыванию навоза - грядку под озимые сорта огурцов готовит, ага. Так за полчаса всех кур говнищем забрызгал (забору соседскому и ребятам моим тоже перепало), грабарку поломал и язык себе прикусил. Теперь вообще хрен поймешь, что он там трындит, хоть прослушку
отключай…
Все трое заливисто хохочут, Могилевич вытирает платком слезы и пропотевшее нутро позолоченной каски.
- Вот, - Яндрукович протягивает министру платиновый тризуб, - увидишь Миколая, отдай. Скажи, мол, ништяк капусту в три ствола поливать, хэ-хэ-хэ, втрое подешевеет… Свободен.
…Жара спадает, духота нарастает. Море изрядно отдает коксохимом.
Серый допил вино и закемарил. Президент раздал чайкам засохшие бутерброды и крепко задумался.
А поразмышлять было над чем. С одной стороны – все пучком. Осенью нардепы уходят на бессрочные каникулы с выплатой премий в размере, засекреченном от населения; парламентские выборы Конституционный Суд уже признал противоречащими Конституции в редакции 2012 года; Рада закрывается на ремонт инфраструктуры. Чемпионат Европы по футболу в
стране отменили и забыли (пусть поляки с немцами фигней страдают) – есть дела поважнее. А именно: КС до сих пор не получил инструкций насчет президентских выборов.
Вариантов, собственно, немного – всего два. План «А»: признать два срока президентства одним, но 10-летним, с возможностью его пролонгации. Или же ввести институт пожизненного президентского срока (план «Вышак»). Тут у любого голова закружится.
Да еще и беглеца проклятого никак отловить не получается. И уж тут-то точно никакой Конституционный Суд не поможет…
Вспомнив о КС, Яндрукович приподнял лоб и крикнул выбравшемуся на берег рыбаку:
- Эй, Харитон! Подь сюды, обсохнешь.
Председатель Конституционного Суда Харитон Киряев схватил ведро и поплелся заплетающейся походкой к столу.
- Ну что, Харя, наловил карасей? – ласково задал риторический вопрос Президент.
Харитон в ответ затрясся, дребезжа пустым ведром.
Процесс над «лидеркой оппозиции» не прошел для молодого судьи бесследно.
Это заметно. Он сед, слеп на один глаз, весь в морщинах, как простыня
из центрифуги. И несмотря на повышение в чине и новую кевларовую мантию,
относительно безопасно Харитон чувствует себя лишь в Средигорье и
надоел всем местным до смерти (хотя собаки, например, его полюбили
сразу).
Несмотря на отпущенный Харитоном 10-летний срок косатой, та не встала на
путь исправления и продолжала проявлять неуважение к суду в своем
Твиттере. Камеру «лидерки» шмонали по три раза в сутки, специально
обученные зечки из «ссученных» обнюхивали ее с ног до головы, но
исполнить решение суда об изъятии у заключенной запрещенных средств
массовой информации не удается до сих пор. Вчера Конституционный Суд
вынес очередное постановление об удалении заключенной из камеры в карцер
– но лучше не стало: в Твиттере «лидерки» появились новые хохмы о
Киряеве. И вот ведь парадокс, сбивший с толку не только Харитона: после
ареста «лидерки» в ее онлайн-творчестве стало гораздо меньше хамства,
откровенной тупости, пошлости и «боянов». Зато иронии и проявлений
уважения к умственным способностям пользователей явно прибавилось, и как
с этим теперь бороться – загадка. Глава СБУ Холерий Ворошковский,
поддавшись всеобщему ажиотажу, чуть было не уволил с телевидения весь
«95 централ», но вовремя спохватился; интеллигенция подписала открытое
письмо с требованием наведения жесткого порядка и усиления борьбы с
коррупцией в Интернете – без толку.
Наконец, Первая вице-президент по вопросам инфраструктуры в
исправительных учреждений Юлия Лёничкина (сестра Сереги) вчера приказала
решить проблему путем отключения СИЗО от энергообеспечения. Приказ
выполнили с усердием: без света остался весь правый берег, в вагонах
метро заночевали, по уточненным данным, 258 тысяч киевлян и гостей
столицы, и матюки из-под земли раздаются до сих пор. Оппозиция уже
сделала заявление, что в тоннеле у станции метро «Лукьяновская» томятся
от 5 до 10 тысяч человек, отправившихся под стены СИЗО с целью провести
бессрочную голодовку протеста против заключения «лидерки» в карцер…
Яндрукович хотел задать Киряеву все тот же мучающий его вопрос «Где он?», но, взглянув судье не в бровь, а в глаз, передумал:
- Слышь, Харя, а ты отвар из одуванчиков, того, пьешь?
- К…к…к…к…, - кряхтит председатель КС, - м…м…муууууу!
- Клизму, понял, - одобрительно кивает головой Виктор Феофанович. – Ну, давай, выздоравливай.
Сумерки окрасили море в мутные цвета. На вахту заступил батальон охраны,
оснащенный приборами ночного видения. Но полной ясности как не было,
так и не наступило.
НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ (прямой эфир)
- Может, это, литр вина дернуть? – слышится Лёничкину сквозь дремоту голос Яндруковича. Сергей просыпается:
- Можно. А то меня до сих пор колбасит со вчерашнего…
- Да хорош уже бухать!! Я про Вовчика!
- А, этот… А он где?
- Где-где… в радЕ! – Яндрукович клацает по золотым кнопкам мобильника. –
Где ж ему быть-то? Забился, как клоп, и все никак не может поверить,
что срок полномочий ай-лю-лю, и выборов осенью не будет и никогда…
Привет, Вован! Как оно, депутаты не шалят, хэ-хэ-хэ. Ну да, ну да,
период летних отпусков, занятия в комитетах и фракциях, понимаем. Но я
вот о чем: ты не знаешь, где он? Да я в курсе, что он и раньше никогда в
Раде не появлялся – потому и звоню тебе! Усек?
- Может, - Яндрукович вдруг переходит на шепот, - он нарочно там прячется, где шмонать не догадаются…
Президент выслушивает ответ и вновь орет:
- Ну и что, что нет никого?! Слушай, Литрвин, последнюю мою, как
говорят, директиву: поднял жопу и пошел по кулуарам, нечего свое кресло
караулить, никому оно и на хер не нужно!.. Давай, шевели булками!
Наберешь, доложишь, - Яндрукович бросает трубку на стол.
При ее столкновении с двуглавым орлом раздается приятный звон, чудится,
будто едешь ты по прекрасной стране, дедушка играет с тобой в шахматы - и
разрешает переходить, а в соседнем купе чокаются подстаканниками…
Лёничкин понял, что вновь засыпает, и сделал над собой усилие:
- Может, в натуре, по пять капель?
Но тут в небо Средигорья одна за другой взмывают три зеленые ракеты; гладь моря заиграла зигзагами.
Яндрукович нащупал пульт и врубил телевизор на полную громкость:
- Учебник по географии для 11-го класса уже напечатан и представлен под
суд… э, нет, не так! Сначала: и представлен на суд высокому жюри
профессионалов. А учебники для всего класса мы напечатаем уже к весенним
каникулам… май-июнь… где-то так, - радостно рапортует с экрана,
подглядывая в бумажку, министр образования, науки и досуга Казбек
Тыдеев.
- Во! – ошеломленно воскликнул Лёничкин. – А тот, как его… дворянской нации… где?
- Димыч? – смеется Президент. – Пытался какую-то теорему доказать - про
сумму то ли квадратов гипотенузы, то ли корней… ну и того… не доказал.
Лечили долго, а как откинулся с Павловки - обнес все могилы на Байковом,
шалаш себе забацал из венков и живет там, в нос не дует, конфеты
лопает. Говорит, это фамильный склеп. Хотя, тут еще, как говорят, с
какого боку разобраться. Они ж хитрые, эти жи…
Хлопок, шуршание - и с неба осыпается уже красная ракета. Яндрукович вновь схватился за пульт:
- Блин, не тот канал!!
Теперь на экране – полюбившаяся всем киевлянам и гостям столицы панорама
НСК «Олимпийский», густо украшенного кранами, монтажными лесами и
имиджевыми баннерами со слоганами на 5 языках. Потом – вид сверху.
Следующая «картинка» - внутреннее убранство арены. По полю, с которого
бульдозеры сдирают изумрудный газон, по-хозяйски прохаживается
вице-премьер-министр по инфраструктуре Борис Колесниченков и что-то под
рев моторов втолковывает журналистке. На девушке – строительная каска,
на Борисе Викторовиче – хоккейный шлем.
- …я повторяю и еще раз подчеркиваю - на данном этапе строительства!! В
русле модернизации всей страны к Зимней Спартакиаде народов СНГ, –
раздраженно завершает свою мысль вице-премьер и разворачивается к выходу
со стройплощадки, по пути пожимая руки рабочим.
- А зачем тогда все поле заливать? – журналистка попалась явно не из робкого пула.
- Вы, я вижу, не болельщица со стажем, - переходит на снисходительную
интонацию Борис Викторович. – Хоккей с мячом требует бОльших масштабов
игровой площадки, нежели хоккей канадский, и, соответственно, бОльших
затрат. Эти законы экономики, спорта, шоу-бизнеса не нами придуманы - и
не вам их обсуждать. Или в медиа-бизнесе как-то по-иному зарабатываются
деньги?
- А летом как быть со льдом?
- Девонька, ну подумайте своей прелестной головенкой – кто ж летом в хоккей играет?
- Большое спасибо, Борис Викторович, за исчерпывающий комментарий. С вами была…
Колесниченков возвращается в кадр и перебивает:
- Я закончу, если вы позволите. Только давайте все же пройдем в тень,
под крышу… Так вот, при Советском Союзе хоккей с мячом был очень
популярен в Украине, поэтому его и называют русским хоккеем! – Надо
признать, Бориса Викторовича всегда приятно послушать, чувствуется, что
человек искренне увлечен тем, о чем говорит, и старается быть
максимально убедительным. – У людей моего поколения до сих пор на устах
легендарные названия мировых грандов хоккея с мячом: это и красногорский
«Зоркий», это и красноярский «Енисей», это и краснознаменный ансамбль
имени…
Раздается такой грохот, что Яндрукович даже чуть убавил звук. Когда пыль
и помехи рассеиваются, в кадре вновь возникает девушка с микрофоном:
- Как только что сообщили нам из машины «скорой помощи», это были
последние слова вице-премьер-министра инфраструктуры. До новых встреч в
прямом эфире! С вами была Дарья Щепак, канал «5+5».
- Прервал свою, как говорят, рекламную паузу, - беззлобно констатирует
Президент и переключается на другой канал. – Ну вот, прикинь сам, Серый,
какой, нах, парад на Крещатике? Траур, как говорят, маст гоу хоп… гоп?…
Стоп, забыл, невозможно сосредоточиться.
Лёничкин помалкивает и как бы скорбит. Увиденное живо воскресило в его
памяти нью-йоркские события 11 сентября 2001 года, когда под завалами
«близнецов» была погребена одна приглянувшаяся ему фирмочка.
ТАНДЕМ
Окружающая Средигорье темень сгущается вокруг экрана.
Яндрухович возмущен увиденным в телевизоре и давит кулаком пульт:
- Блин, вот и Штирлица уже под Владимировича перекрасили, никаких
святынь не осталось на Руси, никакого, как говорят, почтения перед
подвигом ветеранов!.. Это ж надо такое придумать - «1777 мгновений
весны»!! Серый, ты прав - херня полная, эти выборы президентские. Вон в
Москве: все друг другу свои, да и то в марте грызлись как не родные,
чуть до второго тура дело не дошло. А кино это ОРТ запустило когда,
помнишь? – правильно, 1 января. А тут уже осень на носу, уборочная,
урожай рекордный - а у нас колхозники всем селом еще 400 серий сутками
напролет будут смотреть: интересно ж, блин, как он Мюллера на этот раз
разведет…
- Это, Феофаныч, так задумано. Проект долгоиграющий, типа
нанотехнологий, кавказской войны и поднимания страны с колен. На
опережение питерцы работают, о внуках уже сейчас думают… На два срока
вперед смотрят.
Виктор Феофанович не может смекнуть: Серый это в натуре о российских
«лидерах» говорит или ему какой-то намек предъявляет? Лёничкин
невозмутим: закинув ногу за ногу, он покручивает правой рукой перстень,
украшающий большой палец левой ступни, которым он не прочь щегольнуть в
элитном педсалоне «Морозка», и продолжает методично излагать особенности
российской политики на данном этапе:
- А эта блестящая идея по нивелированию навязанного извне имиджа
«тандема»? Ведь тандем – это, по сути, велосипед, когда один смотрит
далеко вперед, а второй из года в год видит перед собой лишь жопу
впередсмотрящего - и крутит педали, как раб на галерах. А раз ты не
педик, то какого хера ты носом в очко товарища уткнулся и никак не
отлипнешь?
- Западло, - соглашается Виктор Феофанович, на сей раз даже не
заподозрив, что и в этих словах Лёничкина завуалирована подлянка в его
адрес. Тем более, что дальше Генеральный Администратор повел речь о
вещах более близких Президенту – о транспорте:
- И на мартовских выборах они просто виртуозно обыграли образ мотоцикла с
коляской «Иж-Калина»! Один – рулит, второй – руководит. Супер!
- Ну и кто там теперь рулит, а кто руководит?
- А хер их знает, - пожимает плечом Лёнечкин, - какая разница? Тем более
– тебе. Не потей, Виктор Феофанович, у тебя своих забот полон рот и
маленькая тарелка.
- Да! - вспоминает Президент. – Так вот, продолжу выражать, как говорят,
свою логику. Ну, так и хрена нам эта суетень? Тоже будем кино снимать? А
я в роли кого? Джеймса, бля, Бонда? А кого под Юльку прикажешь
гримировать, кто будет косу отпускать?
- Людмила твоя, - подсказывает Лёничкин.
Яндрукович смотрит в глаза молодому соратнику. Заметно, что он хочет
высказаться в том смысле, что, мол, некоторые граждане-начальники сами
своих сынков воспитать прилично не смогли, а невинных сирот на второй
срок в исправительной колонии оставляли… а я учил!.. тьфу, бля, а я
шапку не брал!... то есть брал, но не крал, то есть просто поднял и
хотел вернуть, а он, сука, убежал, а я побежал за ним, но в другую
сторону… Тут мысль Президента уткнулась в тупик: он уже и сам не помнил,
в какой из посвященных ему книг серии «ЖЗЛ» («Жизнь замечательного
Лидера») изложена наиболее соответствующая текущему историческому
моменту версия его алиби; где там про крестного отца-космонавта
(Президент забыл, что это был фотоальбом «Он сказал: Поехали, Витя!»), а
где про выстрел в упор ивано-франковского гранатометчика, от которого
будущего Президента спас лишь бронежилет, который он и хранит на себе с
того самого осеннего дня 2004 года.
- Да ну нах, - встряхивается, как от наваждения, Президент. – Так что ты
про колонию, тю, блин, что ты про колено говорил?.. А, вот и именно: на
митинги с больным коленом ходить, всяким дятлам опять обещать «уже
сегодня». А что им сказать? Все ж давно обещано. А им, сукам, все
мало!..
- Ну так я ж тебе о чем битый год долблю: суд объяснил, что нет такой
статьи, чтоб за предвыборный чёс сажать, так что свободно можешь
обещать, все что придумаешь.
- Типа каждому ветерану войны по «бехе» и Манькину книжку в подарок?
Друзья смеются. Но история про книжку «Черновная Кариатида» (проще ЧК)
заслуживает отдельной главы, учитывая статус ее автора Манны Хернам –
президента Союза писателей Украины, лауреата премии Украинского филиала
московского Института Нобелевских премий им. Задулина.
- Вопрос лишь в том, как от выборов отмазаться, - продолжает гнуть
серьезную тему Лёничкин. – Харя, сам видел, в износ пошел, а без него в
Конституционном Суде ни одного толкового юриста не осталось. Военное
положение? – да ну их к черту этих колхозников с автоматами – и себя, и
нас перестреляют с голодухи. ЧП или стихийное бедствие? – так столько за
год всего уже было, что Фукусима с Голодомором отдыхают. «Против всех»
раскрутить? – так они и раньше возле проходного барьера околачивались, а
теперь кого поднимешь на борьбу за честное будущее нации? Виктора
Андреевича с Ляжком?
Смеются.
- Ну так как отмазываться предлагаешь? – с нескрываемым нетерпением вопрошает Президент.
- Очень просто. Ни отменять, ни переносить выборы, ни фальсифицировать
не нужно; никаких правовых реформ - в Конституции вообще уже черт ногу
сломит, один Харитон, наверное, первую статью еще помнит, да и то не
уверен, ты уж не обижайся…
- Так что, сдаться?! – Виктор Феофанович аж распрямился в кресле.
- Вот за что я тебя, Феофаныч уважаю, так это за то, что горячий ты
мужик, отважный. Успеешь сдаться. Суть такова: доходчиво, но настойчиво
объясняем избирателям, что на выборы ходят лишь слабоумные, лохи,
бездельники или того хуже, в общем, все те, кто тупо не просекают, что
лучше не будет и не надо!.. Ну, вот, наглядный пример.
Лёночкин возит пальцами экран своего айпода:
- Российские наноразработки. Вот, послушай, полюбуйся.
Над спящим Средигорьем разносятся переливы кремлевских курантов, затем -
звонкий голос Ксении Общак: «Выступает краснознаменный ансамбль пенсии и
пляски «Лубяночка» - бессменный лидер Национального хит-парада! Слова –
народные, музыка Шнуркова. «Выборы!»
Милые, почти детские, но слегка развратные голоса полураздетых солисток хора выводят:
«Выборы, выборы – голосуют п…ры!»
Виктор Феофанович уже пляшет вовсю, аплодирует и просит повторить, но тут трезвонит мобилка.
- Доброй ночи, Вова… фу, дай отдышаться… Да, работаем еще, представь
себе, не покладая!.. Ну так что?... Да-а?... А в курилке смотрел?... Ах
да, он же не курит, фигуру бережет. В сортире?.. А в женском?.. Так
посмотри, блин!! Учить мне тебя надо - или у кого из нас брат
пограничник?! Овчарку? Можно и овчарку… лучше бешеную. Давай!
Президент хватает со стола золоченный двуглавый смеситель и зашвыривает его в морскую тьму:
- Лети, сука!
Бульк – и тишина.
В тишине слышен шепот:
- Не, ну в натуре, Сережа, дорогой, ну где он?..