Я расскажу всю правду о трагедии в Казани.

Мария Чернова, мать ребенка, погибшего на теплоходе
«Булгария»: «Я расскажу всю правду о трагедии в Казани. Теперь крепитесь
вы и слушайте»

Я уже приняла смерть сына как рок, судьбу. Но то, что творилось в
Казани, просто непостижимо, мне теперь жить в этой стране не хочется.

Я чувствую себя униженной.

По телевизору все врут. Теперь я никому не верю. Психологов нет — это
федералы, надевшие значок-вилочку. У них одна работа — забота о
порядке, они делают всё, чтобы паники не было, им наплевать на людей.

Они, зная, что выживших больше нет, вселяют надежду, говорят о чуде и
заставляют людей надеяться, и люди верят и ждут чуда. И всё это, чтобы
паники не было.

Все сволочи и суки. Еще ни один российский
канал не сказал, что из экипажа выжило 23 человека, а погибло всего 12.
А из пассажиров выжило 54, а погибло 100. Чувствуете соотношение? А
знаете, почему среди погибших в основном женщины и дети? Потому что
мужики-амбалы отпинывали от больших спасательных плотов женщин! А
маленькие плоты были все в дырах, и их затыкали пальцами. Когда прибыли
спасатели, им было по грудь воды, и это в плотах!

В
воскресенье в речном порту не было штаба, никого, прохождение через
карету «скорой помощи» выжившими было чистой формальностью.

В
понедельник родственники погибших были на опознании. Нас разместили в
Центре ядерной медицины: там онкологию облучают. А рядом находится
судмедэкспертиза, куда и привозят тела. Их перевозят на рефрижераторах с
мясокомбината. Потом вскрывают, фотографируют и показывают
родственникам.

В морге тела лежат друг на друге. В 1 или 2 часа
во вторник приехал премьер-министр Татарстана на встречу с
родственниками. На вопрос, будут ли вскрывать детей, ответил
по-татарски. Я переспросила, он еще даже возмутился и сказал: «Сделаем
всё, что в наших силах».

Поняла, что дело нужно брать в свои
руки. С утра я стала обращаться к следователям — по поводу заявления
об отказе от вскрытия. Они ответили, что не знают, как писать заявление. Я долго ходила от следака до главврача и начальника морга, и они мне прямым текстом заявляли, что не знают, как писать заявление. И что возбуждено следствие, поэтому все должны быть вскрыты.

Позвольте, а как же отказ от медицинского вмешательства, а как же
добровольная госпитализация, а как же мои права?! Я встретила свою
преподавательницу, и вместе с ней мы сочинили заявление в произвольной
форме: «Я отказываюсь от вскрытия по своим внутренним
убеждениям, так как я мать и считаю, что моему ребенку это не нужно, а
следствию это никак не помешает». Заявление я отдала некоему
Новикову (главному следаку). Он посмотрел и сказал, что, когда будут
поступать трупы детей, он рассмотрит мое заявление, а пока он не может
его принять, и убедил меня, что фотографируют они еще целых. Когда я
опознала своего сына, то сразу же помчалась к нему, чтобы он прошел со
мной и сказал, кому надо, чтобы не делали вскрытия. Видимо, этого он не
ожидал, что я так оперативно сработаю. Его слова: «Как? Кто вам дал фотографии?! Я вам ничего не обещал». В его глазах был ужас.

Поняв, что сын еще не вскрыт, а они даже и не думали мое заявление
рассматривать, и есть время, я пошла к следователю для подтверждения
опознания, а затем опознания трупа. С этого момента началась игра не по
правилам всякой морали. Следователь специально стал тянуть время. После всех дознавателей и т.д. Новиков сказал, что сейчас уже вскрыли, и всё, поздно, а следак вообще пропал.
Потом, через 20 мин. вышел и сказал, что сейчас приступят к вскрытию. В
итоге после опознания фото я увидела тело только через час, вскрытое.
На мои вопросы: «Чей это сын, мой или государственный?»
— они молчали. Я оказалась бессильна против системы. Права человека
ничего не значат в нашей стране, главное — следствие, чья-то задница и
т.д. Мой кроха просто закрыл пробел в их протоколе. И мне противно
после этого. Люди мне предложили судиться со следователем, которому я отдала заявление, я нашла это словосочетание несочетаемым.

Мне было смешно: какой марафет они приводили перед ТВ и правительством. Они
бегом-бегом выкладывали брусчатку, зарывали фонарь и тут же его
красили, обрубили нижние ветки с берез, подметали асфальт и измеряли
давление всем подряд на камеру. По телику говорят, что
родственникам предоставляют питание, ночлег и медикаменты. Медикаменты:
глицин, валерьянка и act, но выписывают рецепты на афобазол за 230 р.
Питание: пирожки холодные в мухах и один раз гречка с подливой, чай
бесплатно, кофе платно. Ночлег: одеяло.

Я не хочу жить в этой стране, я вообще не хочу жить!