Приколи про рубль.

Рупь даёшь?..

https://www.youtube.com/watch?v=iHbiSiNNCgY

"ВОЛОДИНО"
(по Лермонтову, вчера в театре Эстрады с Михаилом Ефремовым и Андреем Васильевым)

Скажи-ка, дядя, ведь не даром
Предательским сражён ударом,
Наш рубль пал в бою?
Неужто схватки боевые
За землю и язык России
Его смертельно подкосили?
Дай версию свою!

Ответил дядя: «Это знанье
Лишь Федеральному собранью
Смогу я приоткрыть.
Все, кто допущен в помещенье
Для оглашенья обращенья
Поймут сегодня, без сомненья,
Как дальше нужно жить»

Кремлевский зал, собрались люди
В раздумье: «Что же дальше будет?
Вдруг гречка пропадёт?»
Вон Чилингаров, вон Мединский…
Вон – Мамонтов, Аксёнов-Крымский,
Все ждут речуги исполинской
На тему «Что нас ждёт».
Сидят рядочками, как в школе,
О горькой, невесёлой доле
Ворчит олигархат:
«Что ж мы? Долой из Форбса списка?
Теперь заморские пиписки
Нас лондонской лишат прописки,
За пару мирных хат?»

Открылись двери. Входит дядя.
Пиджак, рубашка, при параде,
Не торс и камуфляж.
Все ощутили дрожь в коленках –
И патриарх, и Матвиенко,
Ведь это вам – не Порошенко,
А строгий Дядя наш.

У русских ушки на макушке
А телефоны на прослушке,
Все патриоты тут.
А если Дядя скажет: «К бою!»
Уж мы пойдём ломить стеною,
Уж постоим мы головою
За то, за что пошлют!

Все знали: речь должна быть длинной.
Сперва чуток про Украину,
Про санкции чут-чуть.
Немного про деторожденье,
Про приращенье населенья
Потом про духа возрожденье,
И про другую жуть.

Мы были ко всему готовы,
Но Дядя языком Лаврова
Заговорил про мир.
Без шуточек, серьезно очень,
Он был в определеньях точен,
Не говорил, что всех замочим,
Ни слова про сортир

Он также разъяснил собранцам,
Что Херсонес и христианство,
Никак нельзя отдать.
- Ерусалим видали? Значит
У нас – священная задача:
В Крыму построим стену плача
И будем там рыдать!

Всё обращенье без сюрпризов…
«Короче, хрен нам, а не визы» -
Сказал не без сопли
Один банкир, - «Подухнуть тута?
Не смеют, что ли, проституты
Чужие изорвать валюты
Об русские рубли!»

Он продолжал, уже на нерве:
«Ни слова не сказал о евре,
Про гречку не сказал!»
Но в соответствии моменту
Тут раздались аплодисменты
И даже, возбужденный чем-то,
Вскочил в восторге зал.

- Меч перекован на орал…
Сказал какой-то федерал.

Член и рубль

Вчера мне странный сон приснился:
Сошлись за чаркой рубль и член.

Вгляделся член – и возмутился:

– Каких ты, милый друг, дождался перемен!
Да как ты сморщился! Да как ты опустился!
Ты гордость растерял российскую свою –
А посмотри, как я стою!
Я сильно возбужден незримою войною,
Одушевленье масс мне крайне помогло,
Все лучшее в стране теперь зовется мною –
Не помню, чтобы кто назвал тебя "рубло"!
Увы, ты низко пал. Пробил ты все рекорды,
Попал на пятьдесят, и это не предел.
Твои позиции нетверды,
А я настолько отвердел,
Что всем врагам начистил морды,
А остальными овладел.
Меж тем подобное продолжив поведенье,
Ты можешь и меня увлечь в своем паденье.
Под улюлюканье креаклов-негодяев,
Того гляди, и мой уменьшится объем.
Уже не знает Улюкаев,
Как плюсы отыскать в снижении твоем!

– Помилуй, – молвил рубль. – Где думать о гешефте!
Тебя-то лижут все, восторга не тая,
А если бы, как я, зависел ты от нефти –
Давно б и ты опал, как я.
Ты возбуждаешься, не вдумавшись нимало,
От лести, от войны, от первого канала,
От криков челяди, что кризис позади, –
Но этим всем меня попробуй возбуди!
О да, я падаю. Скажу без зубоскальства –
Так низко я, увы, еще не опускался.
Тут не моя вина, а твой природный стиль –
Великую страну низвесть до деревеньки.
Не одного меня, но всех ты опустил:
Едва подняв с колен – швырнул на четвереньки.
Кругом опущенные планки,
Все опустилось в неолит,
Все ниже падают путанки
Из перепуганных элит,
А что кругом война, и нищие, и пьянки,
Запреты дикие и отпускные танки –
Об этом у тебя головка не болит!
Хочу тебя поправить малость –
Есть загогулина одна:
Ты хочешь, чтобы все упало ниже дна –
И лишь валюта поднималась?!
Так в мире никому покуда не везло.
Да знаешь ли, кто ты? Ты попросту … .
Прошло.
С тех пор, как я заснул, каких-то три минуты.
Проснулся я от слов опущенной валюты.
За окнами дождя висела пелена,
Висело, в общем, все, и целая страна
Была подвешена в струях ночного ливня.
Стояла только ночь, как если бы наивно
Задумала на все остаться времена.