Но..
...там на мосту, он осознал, что не может свести счёты с жизнью. Он испугался.
Река медленно несла перед его глазами скрюченные коричневые листья, пустые пластиковые бутылки, размокшие обрывки газет. Иванов смотрел на них целую вечность. Он думал о себе. О жене, детях. О том, как сильно он старался вернуть всё на свои места. О том, как отвергли его любовь.
- Я ненавижу их! – прошептал он – Я ненавижу их всех! – крикнул он мутной воде – И тебя, ты слышишь, Бог?! Тебя я то же ненавижу!!! – Иванов поднял гневное лицо к серому осеннему небу, с которого сыпались равнодушные капли осеннего дождя - Кто сказал, что твоему взгляду мил раскаявшийся грешник?.... Я! Я каялся!!!! И что? ... Зачем Ты открыл мне глаза, если не желаешь меня простить? Ты старый садист! – слёзы бессилия и обиды текли по щекам Иванова – Как только я стал лучше, добрее. Как только я осознал, каким я был идиотом, Ты! Ты! Отобрал у меня всё!
Силы оставили Иванова. Он безнадёжно махнул рукою и поплёлся домой. Как только он открыл двери своей квартиры, он увидел жену. Она стояла по середине коридора, как статуя. Трудно было сказать сколько времени она ждала мужа. Посмотрела на него печальными глазами. Тихо произнесла:
- Я вернулась...
Увидев жену, Иванов сначала несказанно обрадовался. Хотел кинуться к ней. Встать на колени. Обнять её ноги и просто заплакать. Но искра любви тут же вызвала взрыв ненависти и злорадства.
- Ха! Она не может таки без меня жить! – подумал Иванов – ушла и вернулась. Кому она нужна кроме меня? Старая корова! Вернулась потому, что друзья-предатели её упросили. Из жалости явилась! Не нужна мне её жалость! Это я для неё всё делал из жалости! Это я её из жалости замуж взял, чтобы сама с животом не осталась! – Иванов ненавидел себя за эти мысли. Он знал, что хочет сказать совсем другое, сделать совсем другое. Не мог. Просто не мог.
Он развернулся и вышел из квартиры, оставляя жену в полутёмном коридоре. Пошёл в бар. Упился. Рассказывал скучающему бармену всю свою жизнь. Поносил жену и молил её о прощении.
Было почти десять вечера, когда Иванов шатающейся походкой вышел из бара. Лёгкий ноябрьский мороз сковал лужи. Иванов шёл не совсем понимая куда. Перед переходом он толкнул какого-то маленького человека, который собирался перейти дорогу. Тот упал на тротуар, проклиная обидчика. Иванов даже не обернулся. Вступил на «зебру». Тут из-за угла выскочили старые Жигули. «Лысые» шины «подскользнулись». Машина потеряла управление. Совсем ещё юный водитель с ужасом смотрел, как капот его авто стремительно приближается к пьяному толстяку. Иванов обернулся. «Какие испуганные глаза у моей смерти!» - успел подумать он перед тем, как его тело, подкинутое сильным ударом, перелетело через крышу Жигули и упало бесформенной массой в лужу за ними.
- Я хочу жить!!!!!!!!!! – заверещал Иванов, как только все эти воспоминания промелькнули перед ним.
- Дорогой мой, - сердечно обратился к нему Пётр, - ну что же Вы так нервничаете? Вы же уже практически мёртвый! Всё вышло именно так, как Вы и хотели.
- Нет! Нет! Нет! Я НЕ мёртвый! – отрицательно замахал головою Иванов – Я чувствую это! Я... если бы я был мёртвый, то.. то почему я уже три месяца сижу у Вас в приёмной? – видно было, что этот вопрос застал святого врасплох.
- Почему? А? Почему? – взгляд Иванова впился в Петра.
- Ох! – вздохнул тот нетерпеливо, - Ваше тело ещё живо, но это всё технические мелочи! Сегодня Вас перенесут в Чистилище и всё встанет на свои места.
- Как это «перенесут»? Что происходит? Я требую выяснений! – Иванов вскочил и ударил кулаками по столу.
- Дорогой мой, - начал Пётр сладко.
- Я Вам не дорогой! – прервал его Иванов, - Что происходит? Почему я ждал три месяца? А?!
- Иванов! – прикрикнул на него святой, - Успокойтесь! Вы.. ваше тело находится в коме. Земная медицина бессильна. Три месяца ваша жена упорно отказывалась подписать документы на отключение аппаратуры, но вчера она согласилась. Вы умрёте через... – Петр посмотрел куда-то за спину Иванова, тот обернулся, но не увидел ничего кроме фламандского пейзажа – через.. 43 минуты 15 секунд.
- Нет! Так нельзя! – закричал Иванов – сделайте что-нибудь! Я хочу жить!!!!!
- Голубчик, - Пётр произнёс печальным голосом мудреца, - ну зачем Вам это тело? Зачем Вам эта жизнь? Ведь она не удалась. Признайте это и успокойтесь! Даже любя свою жену, Вы называли её «старой коровой». Вы же хотели упасть на колени и.. не смогли! А ведь это был ваш шанс! Почему Вы думаете, что если будет ещё один, Вы его используете? Вы столько раз предавали себя и других, что я на вашем месте...
- Вы на моём?! – вскричал иронично Иванов, не давая Петру сбить себя с толку, - Вы на моём?! Да, Вы! Вы! Предали Иисуса Христа три, ТРИ раза! И Вам сошло с рук предательство Бога! Или у Бога за грош нет чувства собственного достоинства, если он не только не карает своих предателей, но и доверяет им такие важные посты!
Если даже Пётр и услышал эти оскорбления, он не обратил на них ни малейшего внимания, зато Габи снова перевоплотился. Два огромных, золотых крыла расправилось за его спиною с душераздирающим шипением. Глубокая гневная складка перерезала лоб. Злобный ангел блестел в серебряных доспехах. В руках у него появилось длинное копьё, которое он тут же направил в сторону Иванова. Весь кабинет наполнился грохотом грома и блеском молний.
- Перестаньте нервировать моего ангела!!! – истерически завопил Пётр, стараясь перекричать всю эту какофонию – Габи, лапочка, деточка, дорогуша, успокойся!!!! Я тебя прошу! – увещевательно обратился он к ангелу.
Иванов обернулся и заткнулся. Архангел Габриель в своём гневе был страшен.
- Габи, маленький, ну всё, ну всё!!!! – причитал тем временем Пётр, - ну ты же знаешь, дорогой, что люди – он многозначительно посмотрел на Иванова – идиоты! Обижают Боса, но ведь Он, ведь Он на дураков не обижается и, ты, ты, Габрысенька, лапочка-кошечка, не обижайся, успокойся! Всё нормально, всё хорошо.
- Да... изви..нннн..ни...те меня, - промямлил Иванов, - я .. я.. не х...хотел Вас так сильно рас....сссс....троить.... или Босссс... аааа..... извините.. Бога! – быстро поправился Иванов
- Я только хочу жить! Отпустите меня, пожалуйста, на землю. Я вас умоляю! – голос Иванова перешёл на шёпот, он опустился на колени, сложил руки перед грудью лодочкой и обречённо опустил голову.
- Ладно, - услышал он уставший голос святого.
Иванов поднял голову, отказываясь поверить в то, что услышал. Пётр сидел, подперев правой рукой лоб. Его нимб слегка сполз на бок и почему-то потерял свой блеск. Габи стояла около стола и поправляла причёску. Секретарша снова стала девушкой. Было очень тихо.
- Ладно, - повторил Пётр, - идите прямо по коридору. Последняя дверь направо «Выход в жизнь». Скажите, что я Вас прислал.
- И меня выпустят? – недоверчиво спросил Иванов.
- Вы не верите словам святого? – Пётр даже не обиделся.
- Нет, нет! Верю! Спасибо! Большое спасибо! – Иванов начался пятиться к двери.
- Вам будет больно, Иванов! Может всё таки передумаете? – с надеждой в голосе спросил Пётр.
- Да, я знаю. Я знаю, что будет больно, но... я выдержу! Я знаю, что делать! Ещё раз спасибо! Я приду позже и обещаю, что тогда со мною не будет никаких хлопот! Ещё раз спасибо! – последние слова Иванов произнёс закрывая двери. В приёмной он обвёл всех присутствующих победоносным взглядом.
- Я возвращаюсь в жизнь! – объявил он торжественно и, не дожидаясь реакции окружающих, рысцой бросился в конец коридора.
- Мишенька, сейчас к тебе придёт Иванов, выпусти его на землю, хорошо? – в это время говорил Пётр по неизвестно откуда взявшемуся телефону, - Только не забудь поставить блокаду памяти, а то он же совсем свихнётся. Ах! Да, подправь ему немного печёнку и простату, - он осёкся слушая ответ, потом нетерпеливо сказал, - Михаэль, ну какая разница сколько это будет стоить? У нас же есть рубрика «непредвиденные презенты», вот туда и впишем. Ну спасибо! Бывай!
Пётр положил трубку телефона на стол и она тут же исчезла, достал откуда-то ручку и бумагу. Написал что-то. Протянул Габи.
- Читай!
- Иванов, Петров, - произнесла Габи.
- Разницу уловила? – ехидно поинтересовался Пётр.
- Да, а что? – растерянно промямлила Габи.
- А то, милочка, что это две разные фамилии и два разных человека! А то, милочка, что это Петров должен был тут быть, а не Иванов! Вот, смотри, тут разнарядка на Петрова! Видишь? Две даты! А вот на Иванова... сколько дат?
- Одна....
- Вот-вот! ОДНА! Габи, как можно было так ошибиться?
- Но ведь он ХОТЕЛ умереть!
- Какая разница, что он хотел? Главное, что хочет Бос! Ещё одна такая невнимательность с вашей стороны и нас снова лишат квартальной премии!
- Но, Вы же сами сказа... – начала Габи
- Хватит! – прервал её Пётр и нервно добавил - И перестаньте приходить на работу в таком блядском образе!
- Но, Вам же нрави...
- Никаких «но»! – отрезал святой и для убедительности резко махнул рукою – На раны Бога! Вы, Архангел Габриэль!!!! – строго припомнил он Габи, но тут же мягко добавил – Может быть брюнетка в классическом костюме.
