Петрович выезжал в клети на-гора. На последних двадцати метрах до поверхности  яркий запах спелой пшеницы ворвался в легкие. Главный вентилятор  дул с пристрастием, подхватывая все запахи поверхности. Первые лучи солнца резали глаза, и стволовая «вахтерша» сигнальщица Лидка, хорошая девушка, с улыбкой встретила новую партию  чумазых шахтеров, сверкающих  белыми зубами. Широко улыбались и спешили в баню, быстрее смыть кто шампунем, кто мылом  все подземные негаразды.

   Петрович не торопился, еще надо было зайти в кузницу, отклепать кайло. Досталось ему сегодня, стало тупое как весло.

   Присев на бруствере, с которого была видна благоухающая степь, послушав пение жаворонка, Петрович закурил, затянулся крепким дымом табака, выключил коногонку.  Думал не за тяжелую смену с обвалившейся нишей и отсутствием порожняка, а как перед сменой друзей выручал.

    Надо же было вчера, утром, в девять часов попасть на, так называемую, банку (три литра самогона на восемь человек). Выставлялся крепильщик Серега, одаренный коллективом  спиннингом, по случаю дня рождения. Немного посидели, немного выпили. Из восьми шахтеров, Серега был самым мелким, росточком  метр шестьдесят и весом  килограммов пятьдесят. Говорят, бывший дальнобойщик. Первым он и сдулся. Чтобы не было эксцессов, решили его довести до дома. Где-то на полпути, Серега, каким-то образом, оказался в канаве теплотрассы. Желтая жижа из глины и воды сделала его похожим на космонавта в скафандре, и выбраться из трехметрового плена ему было немного проблематично. Почесав затылок, суровый комбайнер Николай сказал: «Кекс тебе в карман», предположил, что его проще закопать, чем вытаскивать. Петрович, по старшинству, показал ему кулак, и послав в интернет, первый полез вызволять коллегу. Когда, всего измазанного Серегу, не менее измазанный Петрович иже компания, доставили на пятый этаж и позвонили, в дверях показалась жена Сереги, гренадер килограмм сто двадцать, Танька в комбидрессе. Обгоняя друг друга, неслись они по лестнице, как пацаны, под громкие крики: «Сам напился, и еще собутыльников в гости привел …»

   Петрович еще раз затянулся долгожданной сигаретой, выпустил струйку дыма в голубое небо. Потер ушибленное колено, вспомнил огромные, как блюдца, от страха, глаза горного мастера, бегущего на четвереньках от заваливающейся кровли ниши. Улыбнулся и пошел усталой походкой по родной шахте.