Страсть льда

                                                  
  Люди. Улыбаются, рассматривают всё вокруг, смеются, фотографируют друг друга. Сложно привыкнуть к такому. Смотришь ежом и ловишь взгляды зафиксированные на тебе. Внутренне скривившись возвращаешься к шнуровке.
Вот и делу конец, шнуровка как всегда. Встаёшь и прячешь сумку в камеру хранения. "Давненько. Отвык уже" - грустно проносится в голове. Аккуратно становишься у стекла, в сторонке, так что б за тебя не цеплялись лишние взгляды. За стеной стекла унылый маленький каток, для развлечения мещанской публики, с паршивеньким искусственным льдом. Это видно невооруженным взглядом. "Плохой лёд. Как бы не грохнуться". - проноситься мысль которая не получает своего развития ибо начали впускать. Идёшь к выходу на лёд вдоль бортика, мысли как то съеживаются, превращаясь в дымку и в конце концов тают с первым шагом на льду.
Коротким шагом быстро набираешь скорость в прохладе катка и закладываешь вираж, как раньше, четкими, привычными и плавными  скользящими шагами. Идёшь гладенько. Волна непонятного смятения накрывает сознание вползая в каждую клетку мозга. Поворот закончен, пару широких шагов для подержания скорости, резкий поворот и снова вираж. Как раньше. Кажется что ничего не изменилось. Сгруппировавшись сильно наклоняешься в вираже и рукой в перчатке касаешься льда.
Воспоминания врезаются в сознания, всплывая из памяти, жестокой издёвкой.
Скорость.
Адреналин.
Стиснутые зубы от напряжения.
Силовой приём, тебя вдавило в пластик борта.
Соперник отпускает.
Срываешься с места и короткими шагами, набрав скорость догоняешь, входя в зону противника.
Резкий поворот.
Торможение.
Смена фронта. Быстро возвращаешься к своим воротам, не давая сопернику разогнаться, раскинув перед ним руки и выставив немного вперёд клюшку.
Кидок в лево на перехват.
Смена  направления и торможение. Брызги раскрошившегося снега, от наточенного конька.
Берёшь соперника на плечо, вдавливая его в борт.
Шайба отобрана.
Срываешься с места и летишь вперёд...

Резко меняешь направления пригибаясь к льду, уходя от очередного неумехи, который в попытке сохранить равновесия раскидал руки во все стороны и беспорядочно ими машет, аки птенец, что пытается учиться летать.  Ещё пару кругов для разминки. Тело вспомнило, всё до остатка. Непонятное спокойствие и приятное тепло обволакивает тебя, пока неспешна по инерции катишься к центру катка, между уродливых колон, где почти никто не катается.
Снимаешь перчатки и на расстоянии примерно в два метра друг от друга оставляешь их на льду и разогнавшись кружишься вокруг них, отрабатывая повороты и торможения, как тогда, как в прошлой жизни на тренировках. Рука постоянно цепляет обжигающе холодную гладь. Сердце наращивает обороты, приятная усталость растекается по мышцам, наливая их свинцом. Крошево льда вырывается из-под конька с еле слышным шипение растекаясь по поверхности катка. От невообразимого накатившегося удовольствия закрываешь глаза. Воспоминания новой волной налетают на сознание, но они обречены быстро погаснуть, ибо усталость берёт своё. Останавливаешься и тяжело дышишь, оглядываешься, восстанавливая нормальный ритм биения сердца и дыхание. Замечаешь, что тот неумёха, на которого ты чуть не налетел, тормозит бортиком, радостно смеясь с самого себя. Это вызывает улыбку.
Не спеша катишься вокруг перчаток углубляясь в свои мысли, а в голове бьётся настойчивое: " Как этого не хватает... снова быть на льду". Внезапно мысли обрываются. Ловишь на себе завистливый взгляд того же неумёхи, что уже почти уверенно но медленно поворачивает. Как то не по себе от этого взгляда. Кажется что он осуждает. Не понятно от чего, но такое чувство проникает в подсознание. Отбрасываешь дурацкие мысли и возвращаешься к тренировке. Но вскоре слышен свисток, оповещающий, что время прошло и пора возвращаться в теперь уже нормальный мир.
В раздевалке шум и гам бьёт ключом. Все восторженно обсуждают свои падения и успехи. Время от времени клацают фотоаппараты и вспышки озаряют полумрак раздевалки. Быстро расшнуровываешь ботинки и сняв их закатываешь левую штанину, что б снять щиток, под которым исхудалая высохшая, как у дистрофика нога, вся исковерканная шрамами операций и которая уже не восстановиться в полной мере никогда...   никогда!