На лице остались лишь глазища:я худею по часам, не дням!Боже мой, какую ж это пищупотребляет рот с большим "ням-ням"? Вафельки, конфетки, кока-кола,тоник, джин, едрить его елей!Вот скажите мне, какого полая кажусь в кроссовках, без туфлей? Благо, шевелюра по лопатки –девочку во мне ещё признать.Но в рубашке скоро станет гладкимто, что декольтировала знать. Верю в миф «Мужчины – не собаки».(Кости грызть – нешуточный удел!)Но зато на исхудавшей сракенет в помине целлюлитных дел!!!

Вокзал – слишком грустное местодля встречи сквозь девять лет.Я – всё из того же теста,а ты?   Достаёшь билет,как водится, вчетверо сложенный,из джинсово-стройных штанини смотришь, как взгляд обезвоженныйскользит по тебе.  Нет причиндля кисломолочного чаянья,для сладких, навязчивых слов!Я просто любила отчаяннотебя в глубине своих снов.Так любят в 17… Наверное,сейчас я расплачусь?.. Но нет!Стою без слезы, лицемерная.А ты теребишь билет.Вокзал – слишком грустное место,там шутит лишь жизнь.– Ну…...

Читати далі...

"Гнать беса – моё любимое занятие по понедельникам и четвергам.Но сегодня фторнек, и я, предав всё святое, что есть в букве «В»,открою вам страшную тайну…"(из совершенно дурацкой переписки)  Знаете ли вы, почему женщины носят чёлку? «Они что-то прячут под ней», – свистнет воробей на завалинке и упорхнёт курить, вспоминая о.   О – у каждого своё, личное, очень тонкое и едва объяснимое. Словно поле  е2  на доске жизни,  нечто, скрытое под прядью волос, – первопричина...

Читати далі...

Я порежу ножом стол.Хлынет кровь – засмеюсь.Ноги в стороны, очи в пол.Нелюбви – не боюсь.Не боюсь глупых сцен, вен-тилятора бранных строф –т.е. губ твоих. К чёрту фен!Словом высушат: "fuck off!"Сердце, весом в центнер, стань,что ли, печенью?! Не у делраспростёртой души длань –метроритмика красных тел.

Да, чёрт возьми… На 20 сантиметровволос труднее стало вспоминатьтвой голос!.. Он для меня – немое ретро-спективное движение умак молочно-белым мартовским рассветам,когда крупье, уставшие игратьвсю ночь, в рот запускали сигарету. Когда подвал без окон и часовдавился воплями: «Лохов уели!»,когда пит-босс, пересчитав улов,зал закрывал на выходной, «домой!» –стонала я с особым наслажденьем,а после – на Троещине, в постелисъёмной&nbsp...

Читати далі...

Город режет на частименя и её.Кто-то – в кредитной пасти,кто-то снимает жильё.Кто-то с кем-то в постели прописки ради.Кто-то строит отелидля новой бляди. Город медленно спрячетпод ноготь иглу.К расфуфыренной кляче,торгующей на углу,проповедник пристанет.Молитвы делецвзыщет набожно: «Тань,освяти мой конец!» Город корчит мне рожи,ломает хребет.Люд с синюшною кожейв метро, заслоняя свет,нависает над бездноймоей печали…– Что, бюджетникам снова зарплату не дали?

Отыскала в творческом старье занятный опус, датированный февралём 2002 года. Расскажу-ка тебе одну старую сказкуО Чернильнице и о Гусином Пере.Слух ходил, что вогнала она его в краскуНа широком старинном дубовом столе. Злые сплетницы – старые ржавые Скрепки,Загибаясь от скуки – дай повод наврать, –Может, вправду увидели нашу кокеткуБезоглядно рискующей честь замарать? Нет нужды предаваться подробностям дела,Только слава бесстыдницы к ней приросла:Клевета разрослась, зацвела и...

Читати далі...

Камень в зеркало! Уходи.Забирай, как пожитки, улыбку!У тебя без меня впереди –блеск евангельски-синих глаз. Сердце – в перекись. На грудизаживает каденция скрипки.Освежу-ка мозгов бигуди –накручу их на пиво и джаз.

Все тогда набросились на языки, как недавно обретшие дар речи на санскрит, -- будто речь шла о жизни и смерти. С утра, до начала занятий в школе, зубрили французские неправильные глаголы из брошюр Клода Оже, продававшихся перед войной на улице Князя Михаила, 19, в книжном магазине "Анри Субр", где...

Читати далі...

Моё тело шестнадцати летплюс на минус меняет легко!Из меню сексуальных диетвыбираю «Оргазмы Клико». Запускаю хронометр днейв направлении, равном нулю!Сердца маятник промеж грудейнастучал телеграмму: «Люблю». В кабинеты дотошных мозговдозвонилась гражданочка Страсть.– Вы по поводу старых долгов? – Нет. Я совесть пытаюсь украсть. ...Вейте, ветры фаллических строф!Трепещите, вагины небес!Среди сотен её катастрофОн – единственный праведный бес.