Посвящается Капитану Фро. Позвони мне завтра, малышка.

   Я точно знаю. В машине лежат всякие полезные вещи - девайсы в русском стиле. Забытый носок. Зимняя шапка. Бутылка с вином. Мятые салфетки. Обёртки жевательной резинки. Чеки с Мак- Драйва. Вилки. Сахар в пакетиках. Крошки табака из поломанных папирос. Тарахтят чужие зажигалки. Зевают пустые пачки сигарет. Чёрствые фразы. Царапинки на дисках с музыкой. Презервативов нет. За этим я слежу. Не хочу объясняться с женой по пустякам. Женщины умеют создавать из пустяков проблемы. В машине пыльно и уютно. Ездишь и всегда с тобой кусочек личной территории. Мы - дети асфальта и старой кровли ржавых крыш. Нам нужно чувствовать свою территорию. Триплекс лобового стекла даёт нам иллюзию защиты. Уверенность в себе и в том, что всё в жизни не так уж плохо. Даже хорошо. Удобно как в гинекологическом кресле.

    Кшатрий любезно отлил мне почти литр. Отлил. Аккуратно. Затаив дыхание. Тонкой струйкой. В пластиковую бутылку. Поворчал. Вздохнул. Пошевелил глазами. Посмотрел на свет. Взболтнул прозрачную жидкость. Ударил резкий аромат. Пахло плохо пережёванными ёлками, старым миндалём и свежими опилками. Пахло джином. Хорошим джином. Кшатрий в молодости ходил матросом по океанам всего мира и там, в грязных портовых кабаках тропических стран, приобрёл, как дополнение к трипперу, дурную привычку: пить хороший джин. Лечебный напиток. Молодость прошла, а привычка осталась. Вместе с насморком, варежкой вместо рта, больным коленом и большими глазами на мятом лице. Зачем у нас мятые лица? Не знаю. Если лица мнут, значит это кому-нибудь нужно. Нужно что бы росла щетина - россыпь седеющих колючек. Нужно что бы легли морщинки - трещины вокруг глаз.

  Лохи ездят купаться на Голубые Озёра. Местные там не купаются и называют эти старые котлованы затопленные водой - ДЫРКИ. Мы вроде как не лохи и на дырки не ведёмся. Мы белая акула красного цвета. Нам подавай лесную дорогу. Тень сосновых лесов. Свежий ветерок. Прозрачную воду под мелкими лепестками ряски. Стрекозы и водомерки. Цветные жуки. Паучки. Изумрудные жабы. Ленивые карасики. И конечно кувшинки - младшие сёстры цветов лотоса. Стоит жене услышать про кувшинки и можно ехать в любые джунгли. Без обломов, билетов и чемоданов. Хоть в Гондурас. Без наркоза.

   Пока ехали, тихо приговорили литруху напитка с ароматом одеколона "Русский Лес". Я выпил больше. Мне нужно вести машину. Ехали долго. Болтали. Слушали музыку. Солнце склонилось к горизонту. Тени стали длинными, стрекозы сонными, а кувшинки спрятались. Почти все. Осталась только одна. Большущая. Даже огромная. Мутант какой-то. Но красиво. Сидит себе на воде, свесила ноги и не жужжит. Белый цветок. Расправила крылья лепестков - чего-то ждёт. Наверно любуется закатом. А мы любуемся ей. Это наш рай. Недалеко от города. Поплавали в водичке. Испугали жабу. Валялись на песке. Обнимались. Кувшинка сложила крылья и бабочкой нырнула под воду. Стало прохладнее. Жара ушла. Спряталась до утра в камыши. Вечер осторожно разложил стразики звёзд на остывшей стали капота.

    Мы допили джин. Завели двигатель и поехали гулять в город - встречать луну. Она плывёт там - за пределами небес, на краю земли. Там, в кольце узких улочек старого города, где хрустит пепел городских тротуаров. Хмельное ударило жене в голову и ей захотелось быстрой езды, скрипа покрышек и громкой музыки. В таком состоянии ей жутко нравится когда я не останавливаюсь возле гаишников. Проезжаю. Мы местная легенда. Раньше патрульные злились, теперь показывают язык. А она показывает им "болт". Характерный такой жест. Женственный. Задорно смеётся, блестит глазами. Иногда бросает ментов бутылку. И я узнаю в ней ту озорную, непоседливую девочку-пружинку которой я сделал много-много лет назад предложение. Грубо говоря - подарил своё сердце. Украл и подарил.