Сумасшедший день. Продолжение...

10

Заунывное причитание тамады раздражало. Ни к чему были эти длинные разглагольствования под похоронную музыку после торжественного марша Мендельсона… Проголодавшиеся гости томились в ожидании, когда их пригласят за стол. Мама жениха расплакалась, а папа усердно подавал ей салфетки и беспрерывно шептал ей на ушко что-то успокаивающее. Девушки сверлили взглядом незнакомую невесту, а дамы мило перешептывались за спинами своих спутников.

            Наконец, тамада объявила первый танец «молодоженов», по залу разлились красивые звуки вальса. «Молодые» закружились по залу легко и грациозно, словно всю жизнь готовились к этому событию. Волшебство музыки завораживало и танцующих, и наблюдающих за танцем гостей. Лена парила, как птица, удивляясь сама себе. Это было прекрасно. Музыка начала стихать и гости, восторженные то ли танцем, то ли окончанием оного, громко зааплодировали. Тамада провела «молодых», после чего обратилась к гостям с просьбой занять свои места за столом. Пауза была недолгой. Только все уселись и приготовились к трапезе, как тамада предоставила слово родителям жениха. Наталья Семеновна подготовилась к поздравлению основательно, она взяла, приготовленную ранее, открытку и начала читать длинные стихи. На предпоследней строчке она сбилась от волнения и Геннадий Сидорович, воспользовавшись подвернувшимся случаем, отхлебнул глоток из рюмки и громко заорал «Горько!». Гости дружно подхватили это «горькое слово» и с любопытством уставились на «молодых».

            Лене было неловко целоваться на глазах у такого количества людей, но отступать было некуда. Прикосновение губ, как молния, как электрический разряд пронзило все тело, и унесло в ту нереальность, где никого больше не существовало, кроме них. Она тонула в этом сладком сне, голова кружилась, сердце бешено билось в груди, эхом отдаваясь в висках. Казалось, этот сон не прервется никогда, но реальность настойчиво будила сознание девушки громким отсчетом: «…двенадцать, тринадцать…» Лена очнулась. Мир показался ей другим, каким-то необыкновенным и ярким…

            И началось… Тамада не давала покоя гостям, заставляя говорить бесконечные слова. «Молодоженам» так и не удалось нормально поесть, потому что после каждого «Горько!» обязательно наступало следующее «Горько!». Шампанское лилось рекой, «молодые» постоянно целовались. Чуть позже обычную процедуру разбавили танцы, где подвыпившие гости уже не обращали внимания ни на тамаду, ни на виновников торжества, а веселились по полной программе.

            То ли от шампанского, то ли от поцелуев голова невесты захмелела, и ее уже не раздражали две девицы, которые не давали покоя своим враждебным демонстративным видом. В очередной раз поздравляя «молодых» одна из барышень специально называла невесту Аней, пытаясь уколоть этим самолюбие невесты. Но Лена смотрела на все происходящее с позиции постороннего наблюдателя, ей было весело, и она даже ощущала себя хоть на минуточку, но счастливой.

Продолжение следует...