хочу сюди!
 

Ліда

50 років, водолій, познайомиться з хлопцем у віці 46-56 років

Замітки з міткою «черное мутное крео»

Из жизни трупов-65


Когда-нибудь я приглашу тебя на свидание в образе сытого, добродушного льва. Где-нибудь мы выпьем крепкий, многообещающий коктейль, а потом закажем прогулку на старой доброй мухе вдоль набережной. Плывя по реке, я заворожу тебя увлекательными рассказами о птицеловах и кинематографистах. Не сомневайся, я успею подарить тебе твердый кокосовый орех и изогнутый пальмовый лист. Когда мы услышим пронзительную музыку уличных музыкантов, я взгляну на часы, и скажу: «Прости, мне пора в саванну». Проклиная себя и безупречную кошачью жизнь, я пропаду столь же внезапно, как до этого появился. Уходя на чистых шелковистых лапах, я оставлю тебя в недоумении, невольно шепчущей: «Блядь, что это было?»

© 2012 Сonc

Из жизни трупов-62

- Кресло-качалка - весьма комфортное средство перемещения между «когда-то был» и «не стало», - вещает человек с лицом, похожим на аборт.

- И не забудьте купить кариес! - грудным голосом пятого размера советует опрятная хирург-стоматолог в зелёном саване.

-  Когда Пигмалиону вспороли полость, выполз поролон, пропитанный спермой. Его забыли закопать большевики, поэтому он до сих пор не сгнил. А теперь вернемся к нашим семи мавзолеям Света. Свет в конце вам будет казаться намного ближе по мере расширения ваших зрачков…

Косая попса со смежными половыми признаками ловко танцует ртом и строит диодные глазки. Крылатая прокладка прямым попаданием уничтожает потенцию на Земле. Оптимистичная кукушка почти целый час уговаривает жить долго, но на глаза попадается бритва-горлица, кудесница свободы…

- Сердце мёртвых-не камень, - извиняются улыбчивые архангелы. - Вы не слишком живы для этих стен пирамид. Подождите в приёмной, Всевышний занят...

Когда я не смотрю телевизор, телевизор смотрит меня.

©2012 Conc

Из жизни трупов-49

Чтобы выжить в июне, необходимо соблюдать регламент летнего утра, который включает в себя гель для бритья, пытающийся продлить свою жизнь, зевающее зеркало, тюбик зубной пасты, о которой неизвестный поэт сказал когда-то «быстрая зима», кофе с привкусом перемирия колумбийских наркобаронов, и сдобную булочку, оплакивающую своё родство с пшеничным полем.

Чтобы не задохнуться июньским жарким днём, нужно всегда помнить, что он состоит из пультов, затерявшихся среди прочих пультов, из ключей, затерявшихся среди прочих ключей, из адресов, затерявшихся среди прочих адресов, из коллег, затерявшихся среди прочих коллег, и одного тайного искателя приключений, потерявшего самого себя.

Безопасный вечер в июне похож на легальное пересечение границы верноподданного ротозея. Когда начнётся ночная облава на несовершеннолетние мысли, девочки в летних юбочках поймают поросячьи взгляды и постараются обменять их на приличные банкноты. На крыше многоэтажного дома кто-то снова представит себя падающим в жаркие объятия банковских служащих, а внизу медленным крабом, словно по дну обмелевшего моря, проползёт неуклюжая усталость ещё одного выброшенного дня.

«Ещё не старый, абсолютно здоровый мужик с кучей денег приехал на море и умер на пляже. Говорят, слишком резкая смена климата.» - написал один пользователь.

«Жуткая история, но здесь что-то не так. Наверняка у него была любовница.» - ответил ему другой пользователь. 

©2011 Conc

Из жизни трупов-36

- Ты сегодня снова пойдешь к нему? – спросил он ее. 

Вместо ответа она его поцеловала. Поцелуй получился таким сильным и чувственным, что он едва удержался на ногах. 

- Я хочу иметь такой же большой член как у него, - грустно произнёс он.

- Зачем тебе? – засмеялась она,- При твоём телосложении у тебя не такой уж маленький!

- Просто у тебя всё очень большое. Иногда мне кажется, что ты - огромная гора. Нельзя же любить гору? А я вот, люблю… 

- Я знаю. Я тоже люблю тебя и хочу, чтобы мы всегда были вместе. 

- Но ты уходишь к нему почти каждую ночь! – жалобно воскликнул он.

- Я не люблю его. Это скоро закончится, и я буду только твоей. Тем более, с каждым разом у нас получается всё лучше и лучше. Мне с тобой уже почти так же хорошо, как с ним. Ну, хочешь, я сегодня пойду к нему одна, без тебя? 

- Нет! – испугался он, - Нет! Я не могу без тебя. Только, пожалуйста, когда будешь снимать платье, не бросай его на пол как в прошлый раз. Я очень больно ушибся и едва сдержался, чтобы не закричать и не напугать твоего гиганта. 

- Прости меня, мой маленький, я просто забыла, что ты перебрался из сумки в карман, – виновато улыбнулась она. 

- Да, и еще. Я понимаю, что он доставляет тебе большое удовольствие, но… не кричи так громко, у гномов очень слабые барабанные перепонки.

- Хорошо, я постараюсь, - ответила она.

Она не сдержала своих обещаний. Она снова небрежно сбросила платье на пол и ушибла его, а когда гигант насадил её сверху на свой громадный столб, то снова начала громко кричать. Не в силах выдержать эти звуки, гном сбежал от них в ванную.

Когда крики прекратились, голый гигант пошел ополоснуться. Он залез под душ и потянулся к крану. На смесителе он увидел гнома. Двумя крошечными руками гном удерживал раскрытую опасную бритву, которую нашёл в шкафу. Не давая прийти в себя оторопевшему гиганту, гном прицелился и прыгнул. Ванная взорвалась истошным рёвом. Бритва глубоко вонзилась в член и отсекла его почти у самого основания. 

Сказка для взрослых закончилась. Ночь рассмеялась, обнажая свои острые клыки.

©2011 Conc

Из жизни трупов-21

Тебя всегда притягивала её молодая белоснежная кожа. Ты стремился к её коралловым губам и рукам с прожилками вен цвета утреннего неба. Её волосы, свернутые в причудливой форме на затылке, покорно ждали освобождения от шпилек и заколок. Её зовущие бирюзовые глаза просили ответного взгляда. Что дал ты ей, кроме своей давящей механической твердыни? В тебе не было ни жизни, ни тепла, ни ласки. Твои расчетливые движения могли покорить лишь неискушённую. Запрокинув свою несмышлёную головку, она отдала тебе бархатную ткань своей чистой плоти. Ты взял её. Тебе было всё равно, что ты оставляешь в ней после себя. Ты просто прокусил тонкую артерию, и вонзился острыми зубами. Ты порвал ту нить, которая связывала её с непорочностью, и замер в ослепительном огне своего металлического превосходства. Ты оставил глубокий отпечаток на ранимом полотне, но рисунок остался неизменным. 

Ты - всего лишь пластина, старое клише, побывавшее на сотнях таких же белых и непорочных как она. Ты позеленел от зависти, а ее поместили в роскошную музейную раму.

©2010 Conc