Лоренц: Ну вот, я целую серию упустил... всё изменилось. Анна, пусть даже мне прийдётся прошагать по дну морскому- я вынесу, спасу тебя! (Издали, странным голосом. Слышны шлёпающие по воде шаги.) Анна!
Анна (будто проснувшись, вздыхает): Где я?... что со мною случилось? ...Кто кличет меня?...
Лоренц (ближе): Анна... вот я и отыскал тебя! Ты стала краше пуще прежнего. Твои щёки белее, твои волосы увенчаны коралловым венцом.
Анна: Любимейший... что со мной сталось?
Лоренц: Ты утонула со всеми матросами... они покаятся в желудках акул и в отсеках затонувшего корабля. Но ты жива, ведь я люблю тебя, моя прекрасная рыбка. Посмотри, я принёс тебе молока из раковин и плоды водорослей, я накрываю тебе стол гирляндами блистающих морских звёзд.
Анна: ты не боишься тьмы в морской глубине? Ты пришёл ко мне ...несмотря на всё?
Лоренц: Несмотря на всё!
Анна: А ты желаешь остаться со мною? Мой Боже, я не заслужила твоего присутсвтия. а если ты здесь останешься, то откажешься от поездок в горы и не станешь замышлать строительство домика. Никогда не суждено нам посидеть в саду, полюбоваться восходом луны сквозь тёмные кроны.
Лоренц: Будь покойна и не нарекай. Не желаю больше в горы, не хочу домика для нас с тобой. Хочу остаться с тобою. Ведь там ,где ты- там весь белый свет. Пожатие твоей прохладной ручки даст мне больше тепла, чем вся планета Земля, один удар твоего сердца согласный с движением волн и влажное дыхание уст твоих одарят меня большей любовью, чем тысячи оставшихся на суше людей. Мы будем всегда вместе ,нам ни  в коем случае не следует расставаться. Да, мы навсегда останемся юными и никогда не умрём. Наш дом восстанет на родниках жизни, мы будем наслаждаться переменчивостью его тайнственных стен. А в каменных зеркалах увижу я твоё многаждытысячекратное отражение.
Анна: Я полюблю тебя за твою добрую волю и верность, и буду верна тебе за твою ко мне любовь.
1-я Сирена (нараспев): Лежим мы согласно на дне,
                                    вода нас укрыла втройне,
                                    мы все тут поём заедино-
                                    баюкаем ,тешим на диво.
2-я Сирена: Над нами остов корабельный,
                   там хохот и говор земельный-
                   волна холодеющей крови
                   погасит остывшее солнце.
1-я Сирена: Мы спим, никакого нам дела
                   до времени быстрого бега,
                   мы слиплись как в море кораллы:
                   в нас грёзы, жемчУг нежно-алый.
Анна: Я люблю тебя за твою верность и стойкость и буду верна тебе за твою любовь ко мне.
Лоренц: Слышу напевы сирен и знаю, что ты любишь меня, виду твоё птатье из рыбьех чешуек, вижу твоё ожерелье из водорослей- и знаю, что ты любишь меня. А ещё знаю, что ты жива и сердце твоё бьётся, а уста твои дышат, и ты для меня- весь белый свет и вся жизнь, ибо ты любишь меня...
Анна: ... ибо ты любишь меня...
Лоренц: ... ибо ты любишь меня...
Анна: ... ибо ты любишь меня...

Последняя фраза сопровождается шумом волн, будто- шорохом играющей на одной дорожке грампластинки. Музыкальная увертюра, звучит фрагментарно.

Продавец (зевает): Желаете приобрести эту грёзу?
Лоренц: Да, пожалуй. Если смогу. Прошу, черкните мне счёт.
Продавец: Посидите пока... один момент, я только возьму свой блокнот.
Лоренц: Смогу ли я в самом деле... о, я столь рад...
Продавец (пишет): 14 и 3... и 7 ...вот как, в сумме это... да, один месяц... если смею просить вас.
Лоренц: Как? Что вы сказали? Позвольте взглянуть.
Продавец: Я вовсе не шучу. Вы, пожалуй, ждали денежного расчёта. Но вы отныне знаете, что за деньги мечты никогда не достаются. Вы должны рассчитаться временем. Грёзы стоял времени, некоторые -очень большого времени. У нас имеется мечта, пожалуй смею вам продемонстрировать её, за которую мы просим всю жизнь.
Лоренц: Боюсь, у меня нет столько времени, у меня никогда не будет времени для наималейшей мечты. (Клятвенно.) Я отдам вам много денег, пожалуй, все свои сбережения. Ведь мне надо работать, дел у меня больше, чем времени, а те немногие свободные дни зимой желаю провести в горах. И даже если пожертвую отпуском, всё равно, не хватит времени чтоб рассчитаться за эту дорогую мечту. (Раздражённо.) А собственно, который час? Мои часы сотавновились. Полагаю, уже довольно поздно.
Продавец: Скоро будет ровно половина восьмого.
Лоренц (нерешительно): Вот-вот ,половина восьмого.
Продавец: Я должен закрывать. Обычно я работаю только до шести утра. С шести до шести. Тоже нелёгкий труд. (Зевает.)
Лоренц: Тогда я должен... нет, это непозволительно. Половина восьмого утра! Да мне надо срочно в бюро, ради Бога! что будет, если я опоздаю?!
Продавец: Итак, вы не покупаете мечту?
Лоренц: До сви... премного благодарен, простите меня... но она и вправду есть нечто сверх моих намерений. Не для нас это, дороговато ведь... простите... итак...
Продавец (распахивает дверь).
Лоренц (в то время, как он выходит из давки, вторгается уличный шум) : Ещё раз огромное спасибо.
Продавец: Пожалуйста, прошу.

Дверь затворяется.

Лоренц (идя по улице): Герр постовой, простите пожалуйста, правда, что уже половина восьмого утра?
Надзиратель (постовых или участковых жандармов до 1917 года в России называли околоточными надзирателями- прим.перев.) : Вы ч"т ль сп"хмелья? Натурально, половина восьмого. Т"к чт" в"м уг"дно? (венский говор, пропущенные гласные- прим.перев.)
Лоренц: Ничего. Благодарю. (Быстро бежит.) Мне надо скорее в бюро. (Кричит.) Такси! (Авто быстро проносится мимо.) Герр инспектор , где тут ближайшая стоянка такси?
Надзиратель: На Штефанпляц... если вы на вт"рую налево св"рнёте, затем- н"право.
Лоренц: Спасибо, спасибо, уже ясно. Тогда быстрее- пешком. (Снова бежит. Уличный гам. Бежит быстрее.)

Парадная дверь нараспашку, затем -проходная бюро.

Лоренц (переводя дыхание): Доброе утро, герр Новак... Господа уже на местах?
Новак: Да, а что с вами? Сегодня, однако, вы припозднились. Герр Мандль уже наверху, и шеф- тоже. Я им отдал ключи, думал, что вы вроде захворали.
Лоренц: Нет, нет... (Бежит ввсерх по лестнице.) Доброе утро ,господин Шперль.
Шперль (мимоходом) :Гутен морген.
Лоренц: Гутен морген, фрёйляйн ...
Фрёйляйн: Доброе утро.
Лоренц (распахивает дверь) : Фрёйляйн Анна...
Анна: Ага, доброе утро, герр Лоренц. Что же это вы... припозднились сегодня. И вчера вами шеф был недоволен ... а вы уже... опоздали на одиннадцать минут.
Лоренц: Фрёйляйн Анна, я пишу... пишущую машинку... немедленно отнесу... исправить литеру "Е"...
Мандль: Ага, алло, мой голубчик. Так куда вы вчера пропали, а? Я повсюду в окрестности искал вас... на набережной вас тоже не было... чем вы занимались? ...ну вот, пропал дар речи.
Лоренц: Прошу покорнейше, я бы не желал... рассказывать...
Мандль (весьма убедительно): Представьте себе, вчера в итоге всего я купил шёлковый платок. Фрёйляйн Анна, знаете, у "Ферец".
Анна: Эти шёлковые платки у "Ферец", да они ведь сногсшибательны... кстати, Лоренц, вам надобно немедленно явиться к шефу.
Лоренц: Да?
Анна (продолжая): У "Ферец", да они же ч у д е с н ы ...

Последнее слово Анны звучит через фильтр.

Генеральный директор: Лоренц, да где вы пропадали?
Лоренц: Вот он я, пришёл, господин генеральный директор.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Анна: Я могу помахать папками если Вам слишком душно.
Лоренц: Прекратите разговоры, заходите. (Шум моторов.) Стоять, я уже отложил это. Посмотрим же, как без меня обойдутся. Довольно мне выслать своих порученцев. Мы меняем курс. Мы уже сегодня, сегодня, вы поняли?! герр ракетенфюрер, мы овладеем Луной.
Анна: О, Луной. Я всегда хотела устроить себе на Луне дачу.
Лоренц (зевает) : Окажу вам честь, Анна, полу`чите своё, я не забуду, я ведь так надоел вам за эти дни, я прикажу воздвигнуть на Луне за`мок для вас- и довольно! Вы покнинете страну, пардон, плянету Земля- и останетесь там, куда я вот теперь доставлю вас. Понятно, детка?
Анна: Господин... герр ... Ах, Лоренц, я не смогу перенести ссылки, я почитаю вас с первого дня поныне. Я люблю вас, а вы отталкиваете меня. Мне ничего не нужно, я желаю лишь оставаться у ваших ног, вашей рабыней, в точности исполнять ваши приказы, созерцать ваш высокий мыслящий лоб, видеть, как ваши замыслы претворяются в жизнь. Ничего мне не надо, лишь это. Не прогоняйте меня. Подчините, если вам угодно, меня моей замене, я стану служить вам и ей... ах, Лоренц.
Лоренц: Сегодня всем смеяться! Что вы тут из себя строите? Немедленно прекратите стонать, не то прикажу вас гильо... гильо... прикажу вас умертвить!
Анна: Тогда, тогда всё кончено, я больше не могу, я не хочу жить без вас.
Лоренц: Что же вам угодно, чем вы тут заняты?
Анна: Ищу дверь, хочу... о, Лоренц, я не могу иначе. Через минуту всё решится- и конец всему.
Лоренц: Вам же нельзя здесь, на полпути между Землёй и Луной... Господи, как неизобретательно. Я всегда знал, что всю свою жизнь вы останетесь посредственной личностью. Бога ради, поступайте по-своему, коль иаче не способны. Вот люк.
Анна: Оставайтесь с миром, подчиняйте себе Землю и небо. Моё время вышло, я не способна удовлетворить вас.

Порыв ветра. Дверь распахивается и затворяется.

Лоренц: Добрая душа. Да-да, она не могла удовлетворить меня. Минута молчания скомкана мною- и я снова на коне. Герр ракетенфюрер, что скажете, если я ,дабы взвинтить свой полусонный дух, объявлю войну?
Генеральный директор: Кому следует объявить войну, герр Генеральный директор?
Лоренц (кипя гневом): Вы тугодум, да?! Да всё равно, кому... Войну, сказал я, я просто объявляю войну.

(Вторгается шум громкоговорителя.)

Громкоговоритель: Как только что нам стало известно от "Лоренц энд Лоренц Трансглоуб Концерн", Его Высочество, Генеральный директор министр доктор Лоренц изволили объявить войну. Война будут объявлена всевозможным, без каких-то ни было, исключений, объектам, она будет вестись с новейших форпостов , с созвездий на Ближневосточном Небе ,равно как и с территории новоприобретённой концерном имярек Луны. Его превосходительство вышеназванного Генерального директора таким образом стремится ко всеобщему миру.

Похожая на гимн короткая увертюра быстро обрывается.

Продавец: Ну и что, мой господин?
Лоренц (смущённо усмехаясь) :Нечто особенное. Но, однако...
нет, собственно, этой мечты я себе лучше не куплю... Слишком роскошна... только озадачу себя. Нет... ведь слишком роскошна для меня, не хочу...
Продавец: Да я же охотно продемонстрирую вам ещё одну.
(Щелчок выключателя.) Прошу!

Мечта третья

Матрос: Кран развернуть, налево... на 45 градусов развернуть.
Анна: Груз уже весь на борту?
Матрос: Мы готовы, погружены. Пассажиры теперь могут подыматься на борт.
Анна: Не могли бы вы оказать мне любезность- провести через контроль? Сам капитан посоветовал мне плыть на "Securitas". Это лучшее судно на свете, сказывали мне.
Матрос: Смею ли подать вам руку? Идите. Мы рады приветствовать на нашем корабле столь прекрасную спутницу.
Анна: Благодарю. Вы настоящий кавалер, матрос. Мне нравится ваша униформа.
Матрос (смеётся) : Взаименно благодарен вам. Вы очень милы, прекрасная дама.
Анна: Меня звать Анной.
Матрос (повторяет смеясь): Анна...

Звучит иная музыкальная увертюра, она, по-разному акцентированая, сопровождает эту грёзут.

Лоренц: Анна ,мы отплываем, тебе нужен паспорт. Тебе нельзя на борт корабля без документа. Анна, не уходи, не пожелав мне счастливо оставаться . Пожалуйста, взгляни на меня ещё раз. Подай, прошу, мне ещё раз руку. Не  знаю, с чего ты сегодня вздумала уплыть. Облака мечутся столь быстро, а на горизонте уже сгустилась полоса тьмы. Тебе сегодня нельзя. Подождала бы до завтра.
Анна (голос сквозь фильтр) : Да вот корабль, он бел и велик, я бы желала всегла плавать на таких белых больших кораблях украшенных разноцветными задорными вымпелами.
Лоренц: Анна, я не понимаю тебя. Огланись, посмотри на небо- оно полно опасности. Прислушайся ко мне. Ты внимаешь всем кроме меня, ты мило смеёшься матросам и заставялешь меня криком взывать к тебе. Что случилось, ответь мне, что произошло за эти дни, пока мы с тобою путешествовали по золотым городам под золочёными крышами, внимая  на площадях звонам башенных часов, которые славили любовь нашу?
Анна: Я люблю большие белые корабли, люблю одеяния из серебряный рыбьих чешуек и ожерелья из возорослей, люблю чудесные песни матросов и высокие мачты, которые упираются в снежно-белые облака. Люблю завывания сирен и даль, куда берут курс большие белые корабли ,а ещё люблю я берег когда солнце садится за горизонт, а сильные руки ветра подхватывают меня, я люблю бесконечность морей.
Лоренц: Анна, у тебя нет при себе паспорта. Ты не пройдёшь контроль. Слышишь меня? Анна ,ты просто так не пройдёшь на борт. Тебе надо уладить множество формальностей. Анна!
Анна: Матросы, освободите мне дорогу, доложите обо мне капитану! У меня бессрочный проездной билет и виза в бесконечность.
Матрос: Господин Капитан покорнейше просят вас на борт. Идёмте. Мы отчаливаем.

Воют корабельные сирены.
Музыка.

Лоренц: Почему ты не прислушалась ко мне, Анна? Уже видна полоса тьмы на горизонте, а корабль далеко от берега.
Анна: Между нами сто миль.
Лоренц: Сотня миль и многие одинокие вечера без тебя, весь город и моя работа. И моя тоска пролегла между нами. Я не ждал, не чаял такого вот.
Анна: Небо оставалось голубым до этого часа, но вот сгустились тучи, а чайки носятся вкруг кормы пронзительно крича. Берега уже не видать. Не знала я ,что море бывает таким темноглазым, а волны могут звенеть как клинко и срезать слова мои.

Ветер крепчает.

Матрос: Вам надо спуститься в каюту. Ветер обожжет вам щеки.
Анна: Но я ещё способна выстоять. Повзльте мне остаться, я выдержу бурю, желаю видеть даль, и бескрайнее небо, которое смыкается с морем на горизонте.
Лоренц: Анна, возвращайся!
Анна: Назад? Куда? Когда-то была я в некоем городе с исохшими домишками и воротами, сквозь которые хаживал ангел, в парке ,где лиственные "крыши" скарашивали мою тоску по дали, а когда твоя рука обнимала меня...
чья рука обнимала меня? Матросы, чья рука обнимала меня? Чья рука?
Лоренц (издали) : Анна! Почему ты не послушалась меня?
Анна: Чья рука обнимала меня, чьи ресницы касались моих ресниц? Кто крал для меня упоённою солнечным теплом сирень и поил вином меня в долгих послеполуденных сумерках? Здесь нет ни дня, ни ночи, здесь только вода, что с каждым часом всё студёнее, и ветер, который всё крепчает, здесь матросы, они постоянно начеку, здесь трепещут вымпелы на мачтах. Кто распрощадся со мною у тёмных парковых ворот и разомкнул свои обьятья?
Лоренц: Ляг на палубу, Анна. Иль не видишь ты страшных туч, что безудержно мчат тебе навстречу?
Анна: Должна ли я вот так недвижимо стоять в бесконечном движении?
Лоренц: Анна, я не стану ездить в горы. Мы соберём деньги и купим себе домик. Оставь корабль, Анна, прыгай прочь, беги! Спрыгни, вернись! Мы украсим цветами наш садик, а я куплю тебе голубой воздушный шар, мы станем пить вино, я укрою тебя белыми облаками. Прыгай прочь, беги назад!
Анна: Кто кличет меня? (Она разражается непрестанным смешком.) Это ты, Лоренц, ты зовёшь меня? Матросы, видите ль вы мелкую жирную точку на берегу, эту серую точечку, которая дрожит слезою на песке? Слезинка желает, чтоб я спрыгнула и вернулась.
Лоренц: Не смейся, Анна. Ты не смеешь позорить меня перед матросами. Я не заслужил этого.
Анна (снова смеётся).
Лоренц: Я всегда уставший когда последним покидаю работу. А когда я стою в проходной, выполненная за день работа требует моего осмысления, я должен знать, выполнили ли мои подчинённые в срок предписанное им, все ли копии документов отложены, не текут ли водопроводные трубы, отданы ли в ремонт пишущие машинки. Когда иду домой с работы, я всегда уставший... (остаток этой реплики веделен звукооператором) когда люди и улицы теряются в вечернем прахе, а птицы, пронзительно крича, летают над крышами.
Анна (снова смеётся).
Лоренц: Когда вернёшься, я прошу тебе эту насмешку, и я всё отдам тебе ради того, чтоб ты вышла за меня.
Анна (смеётся тише).
Лоренц: Анна, если ты немедленно не прекратишь смех и не спрыгнешь, пеняй на себя. Чёрные волны уже мелют корму, обшивка трещит! Спасайтя, не то я потеряю тебя, да и сама ты себя потеряешь.
Анна: Я люблю чудесные песни матросов, я люблю море и даль, бесконечность и опасность. А ненавижу я город с крышами, которые давят мои плечи, обьятия меленькой серой слезинки на берегу, ненавижу жизнь и людей, которые желают ездить в горы, построить себе дом, а меня -в вечернем садике укрыть подушкой... Ведь я люблю смерть.

Начинается страшная буря.
На фоне завываний ветра слышна морзянка.

Радист (он с другого судна): "Секуритас" получил пробоину ,застигнут бурей, координаты: 236 градусов 2 минуты южной широты, 17 градусов 11 минут южной долготы (неправильно! автору не преподавали географию!- прим.перев.). Желательна скорая помощь.
Голос: "Секуритас"? Под чьим флагом?
Радист: Неизвестно.
Голос: Отвечайте: "Виктория", координаты 193 градуса южной широты, тире, 17 градусов 2 минуты южной долготы. Меняем курс. Идём на помощь. Держитесь. Через четыре часа будем на месте. Желательны своевременные уточнения ваших координат.

Морзянка.

Радист: "Секуритас", SOS, необходима срочная помощь, координаты почти не изменились. Пробоина в носу, тонем. Спущены спасательные шлюпки. Заливает машинное отделение. Максимум через час судно потонет.
Голос: Отвечайте. Держитесь, через три часа прибудем. Просим информировать о перемене координат.

Морзянка.

Радист: Рация "Секуритас" отключается.
Голос (громко, как приказ) : Внимание, задраить люки. Радиосвязь со всеми суднами в зоне достижимости поддерживать. Спустить шлюпки. Готовность номер один!

Перемена шумового сопровождения.

Продавец: Уж вы довольно насмотрелись.
Лоренц: Почему вы так скоро включили свет? Я желал досмотреть мечту до конца. Это моя грёза, в ней Анна, которую я знаю по бюро... ах, знать бы мне, что делать!...
Продавец: Как, простите? Анна?
Лоренц: Я имею в виду девушку на корабле, который тоет... ах, да теперь всё равно, включите, пожалуйста, свет.
Продавец: Как пожелаете. Если вы торопитесь...

Увертюра, печальная музыка...

окончание следует
перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Ингеборг Бахманн "Лавка снов" ("Ein Geschaeft mit Traeumen"), радиопьеса
_____________________________________________________
Действующие лица:

Лоренц;
Анна;
Генеральный директор;
Пепи;
Вальдау;
Но`вак;
Шперль;
Шарманщик;
Продавец бритвенных лезвий;
Старая дама, которая продаёт воздушные шары;
Рыбнца (торговка рыбой);
Надзиратель;
Продавец;
прохожие;
1-я Телефонистка;
2-я Телефонистка;
3-я Телефонистка;
1 Переводчик;
2 Переводчик;
3 Переводчик;
4 Переводчик;
матросы;
Радист;
1-я сирена,
2-я сирена
и другие голоса.

Шум- пекрестук пишущей машинки. Сда доносятся два колокольных звона курантов с дальней кирхи.

Мандль: Уже половина шестого. с трудом верится... думаю, на сегодня нам достаточно.
Анна: (смеясь) Я не против, несколько дней подряд мы работали сверхурочно. Разве вы без того не перетрудились? Вы выглядите таким бледным, герр Мандль!
Мендль: Бледным? Нет, нет, это из-за освещения. Уже так рано темнеет. Освещение плохое. Нам следует о нём позаботиться. Погалаю, неоновый свет портит зрение.
Анна: Да, я как раз это недавно прочла в "Вохенпост". При таком освещении надо носить тёмные очки.
Мандль: Нет, прекратите, вам не следует сидеть в бюро в чёрных или зелёных очках. Это было бы слишком...  Вы закончили этим: "... и позвольте нам по прошествии восьми дней навести справки. С вырашением высочайшего почтения..."?
Анна: "... и позвольте нам по прошествии восьми дней навести справки. С вырашением высочайшего почтения..." Отнести мне письмо на подпись к шефу? Господин в голубом пальто, должно быть, уже покинул его кабинет.
Мандль: Какой господит, что за голубое пальто...?
Анна: Господин, которого не было в списке, но был принят. Разве вы не заметили его пальто? Оно было столь пронзительно светло-голубым, я такого цвета ещё не видала. Находите ли вы, что господину не следует одеваться так?
Мандль: Пальто я не заметил, но светло-голубой, это я также нахожу... да, я нахожу его... довольно, ну да...
Анна: Кладу вам оригинал с копиями. Желаете парафировать?*
Мандль: Нет, это не обязательно. Или всё же, подайте-ка сюда.

Шорох бумаг.

Анна: На первой странице я допустила опечатку, которую могу очень аккуратно исправить, незаметно... А вы видели фильм, который идёт в "Форуме". Его название, по-моему, такое смешное: "Гумми** с семи небес". Я о ластике- вот и кстати вспомнила... но фильм, наверное, о чём-то совсем другом. Фрёйляйн Клееманн мне о нём рассказывала- должно быть, фильм так себе. Она сильно скучала. А название его я нахожу слишком смешным. Вот ведь какая разница.
Мандль: Вот как, фрёйляйн Клееманны... кто такая фрёйляйн Клееманн?
Анна: Но... вы не знаете её? Блондинку из управления?
Мандль: Нет, я не знаю никакой блондинки из управления.
Анна: Я о той, которая всегда названивает насчёт перечислений, она уже три недели как подменяет второго доверенного.
Мандль: Ах, эта! Но я не знаю никакой блондинки.
Анна: Да вы только что отвечали ей по телефону!
Мандль: Если вы, пожалуй, как можно скорее, фрёйляйн Анна... то есть... если б вы тут немонго прибрали и взяли ключ... Мне бы поскорее у йти, я бы хотел- прежде, чем закроются магазины... у моей супруги завтра день рождения, надо бы цветов... да, и ещё бы чего впридачу...
Анна: Тогда поторопитесь. Я задержусь ещё на пару минут- мне ничего, а у вам и вправду следует поторопиться.
Мандль: Премного вам благодарен... а если я понадоблюсь шефу, то скажите ему... нет, не говорите ему, отчего бы мне хоть раз не уйти пораньше, ведь по утрам я всегда являюсь строго к началу рабочего дня? (Надевает пальто.)  Вот как, а пуговица снова отвисла... а на вашам пальто пуговицы тоже всегда болтаются? Я пришиваю пуговицы собственноручно, я нахожу, что все мужчины обязаны поступать так- нечего по пустякам обращаться к женщинам.
Анна: (захихикала было ,но тут же спохватилась) Ну, если пуговица, то извольте, обращайтесь ко мне. Мои пуговицы не болтаются. Нет ,вы такой смешной. Вы сказали вот, что нечего по пустякам обращаться к женщинам- ваши фразы иной раз звучат столь забавно...
Мандль: Итак, до свидания, и будьте столь любезны... как уже было сказано... (Звук шагов. Мандль удаляется.)
Анна: (кричит ему вслед) До свидания! (Вздыхает.)

(Краткая пауза. Затем двери отворяется.)

Генеральный директор: (раздражён, громким тоном)  Разве вы не услышали? Я звонил два раза- почему вы не подняли трубку?
Анна: Ох, я не знаю. Он не звенел! Наверное, вы нажали не на ту кнопку, нет, он точно не звенел, я ни на миг не удалялась, ни на шаг.
Генеральный директор: О, уже никого нет. Где ваш господин непосредственный начальник? уже и след его простыл, да?
Анна: Скоро ровно шесть...
Генеральный директор: Вот как, скоро шесть?! Вот-вот. Скоро будет шесть часов. Вам всегда совершенно точно известно, который час. Вы вечь день посматриваете на циферблат, похоже на то. Но я вас у веряю, посматривая на часы, вы не торопите время. Время намного, горяздо пунктуальнее, скажем, вашего господина непосредственного начальника.
Анна: Я не смотрела на часы, я только услыхала бой курантов на францисканской кирхе. Часы бьют очень громко, а наше окно приотворено.
Генеральный директор: Да у вас уже холодно и сыро. Притворите-ка окно поскорее, а то я ещё простужусь.
Анна: Да, осень прохладна, но можно довольсвоваться тем, что ещё не похолодало: пока ещё пожно ходить по улицам в распахнутом пальто. А я пока ножу лёгкие туфли... но естественно, если у кого слабые бронхи, тому нужно беречься, ведь так легко простудиться, есть люди, которые и летом простужаются, я кстати недвно прочла об этих странных простудах, они вовсе на пустяковые, кажется, я прочла это в "Блик ум Вельт"("Мировой обзор"- прим. перев.) ...прежде всего важен перепад температур, который в каждом климатическом поясе особенный. Забавно то, что они настолько опасны, эти простуды, летние, а ведь теперь уже октябрь, и вечерами люди посиэивают на скамейках в парке, хотя нужно беречься.
Генеральный директор: Закройте вы, наконец, окно!
Анна: Тут совсем узкая щель, через неё идёт к нам свежий воздух, ведь так приятно, когда немного воздуха... когда тут так накурено, господа всегда курят, я довольна, что совсем не курю сама, было время, когда я почти что... но вот теперь я довольна и рада...

(Она плотно затворяет окно.)

Генеральный директор: По крайней мере Лоренц ещё здесь, да?
Анна: Да, разумеется, думаю, что здесь, он ведь уже столько лет не уходит раньше Вас. Он, так сказать, всегда тут. (Смеётся, очень сдержанно.)
Генеральный директор: Вот как, он всегда здесь! Что делает он "всегда здесь"? Мне претит, когда подчинённые демонстрируют мне своё вечное присутствие на работе. "Всегда здесь"- это похоже на вызов. Мне излишнее усердие не импонирует. Мне важно лишь дело... деловиттость, исполнительность- и только!
Анна: О, Лоренц очень прилежен и настолько скромен, и ему вправду покажется очень забавным, если кто-нибудь заметит, что он всегда здесь и настолько прилежен; он не найдёт что возразить, ни слова в ответ- и это обстоятельство покажется ему, Лоренцу, вдвойне забавным. Я только раз десять, не больше, обращалась к нему, но у меня сложилось впечатление... нет, я преувеличиваю, я ведь говорила с ним далеко не десять раз, за два года слов набежало побольше того. Я только хотела сказать, что все постоянно ловят себя на мысли, будто не более десяти раз перебрасывались с ним фразами, так мне говорят почти все...

(Телефон звенит.)

Анна: (поднимает трубку... обращается к Генералному директору) Извиняюсь. (В трубку.) ... Алло, да, нет, уже ушёл. Герр Лоренц, а не могди бы вы заглянуть к нам, на секундочку, да ,у меня есть кое-что для вас, было б очень мило с вашей стороны. (Смеётся.) Готово! Уже идёт... (Кладёт трубку.)
Генеральный директор: Скажите вы ему, что может идти, мне угодно, мне намного милее, если он уйдёт домой, а не бессыдно, по собственному почину будет тут ежедневно перерабатывать. Подайте мне пальто. Итак, мы подождём Лоренца.
Анна: Да, минутку. (Уходит.)
Лоренц: (открывет дверь, входит)... Доброго вечера... фрёйляйн Анна!... её уже здесь нет? ...Пожалуй, мне надо забрать пишущую машинку, её следует завтра отдать в починку... "Е" слабо пропечатывается.
Генеральный директор: Хм.
Анна: (возвращаясь) Вот, прошу, и перчатки я нашла, я знаю, что вы охотнее всего кладёте их на подоконник... это столь оригинально... я нахожу.
Генеральный директор: Оригинально? Что? Хм. Доброй ночи, и смотрите, не задерживайтесь.
Анна и Лоренц: (одновременно) Доброй ночи, господин Генеральный директор.
Анна : Герр Лоренц, можете идти, но я хочу сказать вам, что шеф намекнул мне: вам не следует всегда покидать контору последним. Вы знаете, он иногда несколько субьективен, возможно, он рассердится, если вы станете уходить не после всех, но на этот раз он сердит на вас именно поэтому, поскольку вы последним... Поймите меня правильно, думаю, вам не следует принимать всё настолько всерьёз.
Лоренц: Да, да, я понимаю... нет, собственно, я не понимаю, но это столь любезно с Вашей стороны. фрёйляйн Анна, вы всегда так милы... столь обходительны со мной. Да.
Анна: (уходит к двери, затем ненадолго останавливается) Пожалуйста, не забудьте отнести ключт вахтёру. Доброй ночи. (Затворяет дверь.)
Лоренц: (один, про себя) Конечно, я не забуду... пишущую машинку. (Пару раз клацает на ней.) почти не видна, эта "Е"... Окно уже закрыто... (Пробует оконную ручку.) Ключ... (Закрывает дверь на замок, затем. идя по коридору, открывает кран умывальника, моет руки, напевает.)
"...это время, это время быстро как вода,
на земле сплошная темень, но светла вода...
в это время, в это время..."
Вот как.. вентиль, ну да... может быть, сантехника... ещё капает... вот как... Да что ты... кто же тогда... мыло... ах, его Треммель забыл... Высший сорт... вот как, хм... (Вытирает руки полотенцем.)
Пепи: Герр Лоренц, подать Вам пальто?
Лоренц: Нет, большое спасибо, Пепи. (Идёт к нише, вынимает своё пальто, надевает его.) Доброй ночи, герр Вальдау...
Вальдау: Доброй ночи!

(Спускается по лестнице.)

Лоренц: (стучит) Ключ, герр Новак!

(Окошко вахтёра отворяется.)

Новак: Ах, это вы, герр Лоренц. С"годня вы чтъ-то п"раньш"...
Лоренц: Да, шеф позволил мне...
Новак: Позволил- и хорошо, да время-то уже...
Лоренц: Доброй ночи, герр Новак.
Новак: Доброй ночи, герр Лоренц, а скажьте з"втра Терц"нг"рьше, п"сть уб"рёт у м"ня, а то п"ли на пал"ц, г"вна...
Лоренц: Охотно, герр Новак. Итак, доброй ночи... (Выходит на улицу. Шум. Лоренц снова запевает песенку.)
"... в это время, в это время..."
   
_______Примечания переводчика:_______________
* Парафировать- предварительно заверить, см. значение глагола по ссылке http://dic.academic.ru/dic.nsf/ushakov/920658 ;
** гумми= канцелярский ластик;

продолжение следует
перевод с немецкого Терджимана Кырымлы