«В Стену плача в Иерусалиме все вставляют записочки – все чего-то
просят у Бога. Я не стал этого делать. Зачем? У Всевышнего и так забот
хватает, зачем еще его перегружать? Что нам подарит будущее – то и
подарит. Горе? Переживем, не впервые. Радость? Слава Богу. <...>
Телячьей
восторженностью я никогда не страдал. Праздники в нашей жизни
мгновенны, эпизодичны, а вся жизнь – борьба, страдания, потеря близких,
постоянные сомнения в себе, в своем деле, в своих способностях,
болезненные размышления о смысле жизни… Как можно быть беспечно
счастливым?!
Однажды, еще в пору моей молодости, меня встретил на улице один пожилой писатель и спрашивает:
– Левочка, как дела?
Я говорю:
– Нормально.
А он как затопал ногами, как закричал:
–
Как вам не стыдно! Вы в жизни вытащили такой счастливый билет!
Работаете в театре, играете такие роли! Вы должны были сказать мне: «Я
счастлив!» А вы? Вам не стыдно? – И убежал в праведном гневе прочь.
Я
тогда растерялся. Но тем не менее жизнерадостнее и счастливее после
этого не стал. Каким был, таким и остался: в меру веселым, в меру
задумчивым. Видно, на роду мне написано быть Трагическим клоуном.
Счастье
– это как букет цветов, как рождение ребенка, как влюбленность. Это все
редкие фрагменты. В основном жизнь – это работа, потеря друзей, потеря
близких. Я видел одного счастливого человека. На пляже в Болгарии бегал
немец, и он радовался всему. Он пил пиво и хохотал, бежал в море и
хохотал, хватал ракушку и хохотал. Все его стеснялись и прятались от
него. Так что страшнее этого счастливого человека я ничего не видел».
(Лев Дуров. «Грешные записки»).