Українці (відкривають новини): Так, день закоханих у айфони… Так, сєпарша поїде на Євробачення… О! Наступ!

Українські ЗМІ: За новою інформацією наступ Росії відбудеться 16 лютого.

Українці: Ї...ать! Шо, знов перенесли? А можна нам відразу увесь графік наступів на 2022 рік?

Россия: В смысле? Ну не четырнадцатого же!

Українці: Бггг, ви придаєте виразу «після свят» нових барв.

Министерство обороны России: С успехом проходят военные учения «Союзная решимость – 2022». Производится отработка всех видов наступления…

ЗСУ (наблюдає за тонущими у багні танками російських військ): Ї...ать! Вони там що, відразу і похорон відпрацьовують? Завбачливо! Старшина!

Старшина ЗСУ (мерзне на аеродромі у Борисполі): Не кричіть, Боїнга напугаєте. Якраз на посадку заходить.

ЗСУ (з дитячою цікавістю): Ну шо там, шо там, шо там?

Старшина ЗСУ (відкриває папку): Ох мля, у мене вже облікові відомості закінчуються, а ще стільки бортів на цьому тижні… (громко) От же ж дої...ались! «Стінгери» там!

Залужний: Нагадую про неухильне дотримання службової таємниці!

Старшина ЗСУ: Вибачаюсь, товариш генерал-лейтенант! Там вісімдесят тон амерікен діп консьорн. Видайте відомості, лістів двадцять.

Залужний (у селектор): Видайте йому двісті.

Старшина ЗСУ: Ху...ссє!

ЗСУ: Ху...ссє!

Українці: Ху...ссє!

Залужний: Без лайки, ви ж обличчя ЗСУ!

Старшина ЗСУ: Вибачаюсь! О...уєть!

Залужний: Ну от. Вже краще. (об’являє командно-штабні навчання «Заметіль-2022»).

Россия: Что такое «за-мэ…» Что это вообще?

Українці: Це «мєтель» по-вашому.

Россия: Ээээ… но почему именно «метель»? Оттепель же!

Тонущі на танках у багні російські війська: Бульк… Оттепель, сссука…

Залужний: Тут ми рішаємо. У нас – заметіль.

Россия: Мы уже нихрена не понимаем. Но действовать будем жестко! (блокирует украинские порты на Черном и Азовском морях).

США: * підганяє під Босфор свій 6-й флот.

Россия (снимает блокаду): Ну или нет.

ЗСУ: Хто у нас на цьому тижні?

Старшина ЗСУ (засмучено): Японії нема.

Залужний: От дався тобі цей меч. І досить вже нички напаковувать, бо союзники рішать, шо в нас нічого нема.

Старшина ЗСУ (тут же): В нас нічого нема! Везіть ще!

Залужний: Ну шо ти з ним будеш робити…

США: Ми рекомендуємо американським громадянам залишити Україну.

Українські ЗМІ: Ааа! Американці евакуюються!

Олігархи: *фрахтують джети та навипередки біжать у аеропорт.

Українці: Е, альо! Ви то куди побігли, це тільки для посольств! Дзвоник не для учнів, дзвоник для вчителя!

Українські ЗМІ: Росія буде наступати, використовуючи проксі-сили.

ДНР/ЛНР: Используя что?

Українці: Вас.

ДНР/ЛНР: Ну о...уеть! И что нам делать?

Українці: Те, що і раніше. Терпіти. (закривають новини) Нравіцціа, нє нравіцца… Збройні Сили справяцца.

Верочка. «Ему они… улыбаются»

Мартин Брест

Пятница, утро, Банковая, Администрация Офис президента Украины. В приемной президента, на четвертом этаже скучного тяжелого здания, распахнуты окна, и преддождливый воздух неспешно переваливается через подоконник, донося утреннюю гарь, сигналы машин, дым и горение пердаков у антивакцина… антипорошенковцев.

За столом, выпрямив плечи и периодически дуя на челку, сидит соскучившаяся по работе Верочка. Верочка одета в что-то светлое и невероятно уютное, ярко-красный макияж, кажется, бросает вызов пасмурному маю. На столе стоит непременная чашка едва теплого капучино, в блюдце дымится длинная тонкая сигарета, на экране одиннадцатого айфона полыхает фотками фронтовой клубники украинский фейсбук.

Распахивается дверь, и в приемную, понурившись, нога-за-ногу, входит президент Украины Владимир Александрович. Его недовольное лицо привычно напоминает кислую гузку, губы поджаты, брови в форме крыши государственной дачи устремлены вверх, темно-серый приталенный пиджак некрасиво топорщится.

Владимир (в сторону, плаксиво): Ну почему, а? Ну вот почему? Я и на фронт ездил двадцать раз, и награды привозил, и в столовой кушал, и бронежилет тяжелый носил… ну вот почему…
Верочка: Что именно – «почему», Владимир Александрович?
Владимир (подскакивает от неожиданности): ААААА! Кто здесь! Это не я! Это Ермак! Не стреляйте, пожалуйста! (фокусирует убегающие коричневые глаза на своем секретаре) О ГОСПОДИ!!! Верочка!
Верочка (лучезарно улыбается): Здравствуйте, Владимир Александрович! Давно не виделись!
Владимир: Ээээ… вы уже выздоровели? Вас так долго не было!
Верочка: Да, знаете, ковид тяжело проходил. Не всем же в нашей стране можно недельку в правительственной клинике в приставку играть в виде больничного… Но все закончилось, мы здоровы, и я снова на рабочем месте.
Владимир (подозрительно): Мы? В смысле – «мы»?
Верочка: Ну да, «мы». У меня же сын есть. Мы с ним вместе болели. Семьи, знаете ли, обычно болеют одновременно, так как находятся в непосредственном контакте. Я болела вместе с Пашкой, баба Люба – с мужем и котом, вы – с Ермаком в Феофании…
Владимир: Кхм! Попрошу!

Распахивается дверь, и в приемную тяжелыми шагами, с трудом переступая и путаясь в порванной рубашке, втискивается Максим Степанов. На нем, вцепившись руками, ногами и зубами, висят двое УДОшников, которых бывший министр волочет по паркету. Глаза Максима горят яростным пламенем министерского безумия, руки вытянуты вперед, и скрюченные пальцы устремлены прямо на президента.

Владимир (пытаясь спрятаться за Верочку): Верочка, что вы стоите! Стреляйте! Стреляйте же, вы видите, что он стал зомби!
Степанов: Кээээээ… Кууууу… Кыыыы…
Владимир: Верочка, да стреляй же ты! Точно зомби, я такое в кино видел!
Верочка (вздыхает, берет с блюдца сигарету и делает глубокую затяжку): Я тоже в кино видела, там учитель истории взял два «УЗИ» и расстрелял Верховную Раду. А тут целый президент за секретаршу прячется. (оборачивается к Максиму Степанову) Кирилл! Кирюша! ТОВАРИЩ КАПИТАН! О, сработало… Да отпусти ты его горло, он же что-то сказать хочет! Максим, руки спрячьте, вы Владимира пугаете даже больше, чем Порошенко!
Степанов: Кыыыыы…. Куууу… куууурткаааа!
Владимир: ЧТООО?
Максим (потирая руками шею): Ку… куртку же!
Верочка (начиная догадываться): Куртку… что?
Максим (печально оглядывая порванную рубашку): Куртку! Куртку я забыл в МОЗе! Хорошую, дорогую! А теперь меня Ляшко в кабинет не пускает! Еще и издевается, из-за двери кричит «занято!» И голос, главное, такой противный…
Владимир (обессиленно падает на стоящий возле открытого окна стул): Фуууух… И стоило через охрану прорываться… Максим, ну блиииииин! Выводите его!
Максим (обижаясь): Дорогая куртка, говорю! (начинает отбиваться от УДОшников, пытающихся вытолкать его в коридор) Руки! Руки, говорю, убрал! Куртку, Владимир Александрович, ну скажите ему, пусть куртку вернет!
Владимир (поворачиваясь к Верочке): Вот с этим вот приходится иметь дело, Верочка. Как же хорошо, что вы снова на работе! Я тут пытался Юлю на ваше место временно перевести, но она совсем охуе… в смысле – не справилась.
Верочка (клацая пыльной кофеваркой): Ничего, Владимир Александрович, я снова тут. Вам как всегда, американо с молоком и без сахара?
Владимир (прислушиваясь к приглушенным визгам, доносящимся из коридора): О да. Как же хорошо вы меня знаете… А, кстати! Хотел вас спросить. Вы же тут еще при бары… при прежней администрации работали…
Верочка (деловито досыпая «Стеку» из пачки): Да, работала. Что вас интересует?
Владимир (задумчиво): Ну я вот не могу понять, ну поехал Порошенко на фронт. На отдельном, говорят, поезде… Ну вот я больше двадцати раз ездил на фронт. Награды привозил, окопы инспектировал, КПВВ открывал… Значит что? Значит, военные меня больше уважают! Правильно, да?
Верочка (заминаясь): Ну…
Владимир (напрягшись): Так, я не понял. Больше уважают? Или нет? Или да?
Верочка: Понимаете… вы – президент и верховный главнокомандующий. Любой военный будет с вами обращаться уважительно, так как ваша должность предполагает соответствующее обращение.
Владимир: Но? В ваших словах явно слышно слово «но»!
Верочка (вздыхает и слегка усмехается): Но… А вы посмотрите на ваши фотки с фронта, и фотки с фронта Пороха. Ему они… улыбаются. Вашу посаду, конечно, уважают, но улыбаются – ему.

Верочка. «Не можна зупинити локдаун, час якого настав»

Мартин Брест

Снег, такой сверкающий и долгожданный, укрывает дорожки, ели и засохшие туи правительственной больницы «Феофания», и если бы не кучка шикарных «мерседесов» возле парадного входа, то казалось бы, что белое безмолвие окунуло в стазис весь окружающий мир.

На втором этаже здания, в конце коридора, возле «второй манипуляционной», стоят роскошные мягкие кресла, повидавшие на своем веку немало высоковельможных жоп. Одно из них видит и сейчас – на ближайшем к двери кресле напряженно сидит премьер-министр Украины. Он одет в привычный костюм, слегка запотевшие очки тускло отражают желтоватый свет дорогих и пыльных люстр.

Распахивается дверь, и из манипуляционной выходит Верочка. Она одета в медицинский костюм, вокруг высокой шеи обвивается стетоскоп, в руках – папка с бумагами и айфон. Из-за открывшейся двери слышно ойканье, громкий крик «НА КУШЕТКУ, Я СКАЗАЛА!» и просящий голос: «А подуть?».

Верочка (видит Дениса и бросает взгляд на телефон): Добрый день, Денис Анатольевич! А вы вовремя. Буквально пару минут подождите, там подуют… то есть закончат, и вас пригласят.
Денис (нервно): Никогда не думал, что это будет происходить… вот так.
Верочка: Что происходить, вакцинация? Да бросьте, она еще не началась, ведь вакцинируем только эээээ… высших лиц государства. Простым людям еще год ждать.
Денис: Верочка, хотел вас спросить… Как вам удалось-то?
Верочка (опирается бедром о подоконник и что-то черкает в бумагах): Так, завтра все нардепы, что на А… Что вы имеете ввиду, Денис Анатольевич?
Денис: Ну… где вы взяли столько вакцины, чтобы вакцинировать не только нас, министров, но и всех депутатов?
Верочка: Ну… если не пытаться прикурить с каждой дозы, то оказывается, что за те же деньги можно купить гораздо больше. Вот, например, газ…

Распахиваются двери с лестницы, и на этаж, тяжело отдуваясь, вваливается министр образования Украины. Он одет в роскошную соболью шубу до пят, меховые перчатки и огромную кунью шапку, на которой еще виднеется красивая бумажная ленточка: «Любому ректору від вдячного наукового колективу. Чернігів, 2019 рік». Лицо его покраснело, по нему сбегают капли пота.

Верочка (неискренне улыбаясь): Здравствуйте, Сергей Николаевич!
Сергей (отдуваясь): Фуууух… ну шо я, успел, да? Успел?
Верочка: Да-да, конечно, вот как раз за Денисом Анатольевичем будете. А чего вы… ээээ… в купеческом наряде? Народные гулянья вроде как закончились.
Сергей (успокоившись, довольно проводит руками по дорогому искрящемуся меху): Ах, это… Ну как же. Вакцина же… холодная приехала?
Денис: Не понял.
Сергей: Да я в интернете читал, что вакцины при минусовой температуре хранятся. «Пфайзер» – целых минус семьдесят! Это ж очень холодно! Ну вот я и это самое… оделся. Потеплее. А что… а что – не надо было?
Денис: Блять.
Сергей (обиженно): Не, ну если не надо, то вы так и скажите, чего ругаться-то!
Денис (с досадой): Сергей, ну йоппперный же театр! Вакцина именно хранится при минус семидесяти, а не колется! Хранится! Потом она размораживается и колется при комнатной, вы слышите, при комнатной температуре! Даже идиоты это понимают!

Открывается дверь из манипуляционной, и из нее бочком-бочком выходит президент Украины. Владимир одет в теплую черную дубленку, вязаную шапку и лыжные штаны. На лице виднеются капли пота и нервная улыбка.

Сергей (торжествующе): Вот!
Денис (тихонько): Блять…
Верочка (подает Владимиру лежащие на подоконнике лыжные перчатки): Ну как все прошло, Владимир Александрович? Как самочувствие?
Владимир: Ээээ… Прямо чувствую, как антитела борются с организмом! Супер!
Сергей (преданно заглядывает Владимиру в глаза): Правда-правда! Вы прям похорошели!
Верочка (заглядывает в телефон): Владимир Александрович, тут Максим Степанов звонил. Говорит, что так и не понял, зачем вы вакцинировались, если вроде бы уже переболели… И еще спрашивал, шо ему с локдауном делать.
Владимир: О. И что вы ему ответили?
Верочка: «Не можна зупинити локдаун, час якого настав».
Владимир: Ээээ… не понял.
Верочка: Да никто не понял, Владимир Александрович.

Из двери манипуляционной вальяжно выходит баба Люба. Где-то на фоне звучат аплодисменты. Баба Люба одета в чистый белый и слегка тесноватый халат, на голове – белая высокая шапка, в каких раньше работали продавщицы в гастрономе, на руках – синие нитриловые перчатки «Фрекен Бок». В одной руке баба Люба держит двадцатикубовый шприц, иглой вверх. Она ловко щелкает по нему, выпуская воздух, и кривится. На шприце фломастером написано «PFIZER».

Баба Люба (угрюмо обводит всех взглядом): СЛЄДУЮЩІЙ!
Денис (неуверенно поднимается): Я… это, наверное, я.
Баба Люба (кивает назад): На кушетку.

Денис опасливо пропихивается мимо бабы Любы в кабинет. Сергей пытается утонуть в шубе, беспомощно глядя на Владимира, который с ужасно деловым видом быстро идет по коридору, пытаясь не оглядываться.

Верочка (вполголоса): Как все идет?
Баба Люба: Як по маслу. Лягають та не мявкають. Багато сьогодні ще?
Верочка: Половина Кабмина, как минимум (кивает на иглу, усмехается). Шприц-то хоть меняете?
Баба Люба (слегка обиженно): Обіжаєш! Через кожні три людини! У нас все стєрільно!
Верочка (пытаясь не рассмеяться): А что хоть колем-то?
Баба Люба: Вітамін С закінчився, зара прем’єру бэ-шість вкачу, а там – як піде.
Верочка (отмечая что-то в листиках): Сурово, баба Люба, сурово.
Баба Люба: Ох, доця, а завтра ще нардєпів фізрозчином обколювать… Уххх… Умаялась (оборачивается к кабинету). Все, за работу… НА КУШЕТКУ, Я СКАЗАЛА!

Россия: Основой величия Российской Федерации является национальная гордость, помноженная на Русскую Национальную Идею.

Российский националист Просвирнин: *падает голым из окна, разбивается на...ер.

Украинцы: Ї...ать! Давайте ще!

(На труп Просвирнина падает оградка).

Украинцы: Фаталіті! (Идут обсуждать кино «Не смотрите наверх»).

Россия: Зато наши войска на вашей границе насчитывают уже 175 тысяч человек.

Российские войска на границе: С...кааа, хоооолодноооо в палатках!!!

Россия: Можем напасть в любой момент.

ЗСУ (считают лопаты): Бляха-муха. Земля промерзла. Льод х...р вколупаєш. Лопати подорожчали. Старшина не дає запасні держаки.

Россия: Не поняли.

ЗСУ: Х...лі стоїмо? Давайте вже нападайте, заї...али.

Российские войска на границе: Соляру слили. Масло замерзло. Патрубки в КАМАЗах порвало. Деревья попилили в буржуйки. Комбат бухает. Сухпай жрать невозможно. Может эта… по домам?

ЗСУ: Альо, стопе! Куда! Вже ж договорились «після свят»! «Джавеліни» привезли, на «Байрактари» ПММ дорогий, старшина поїхав по держаки! Ні...уя, давайте нападайте.

США: To est gotovit esсho Javelini?

Украина: І Джавєліни, і протибатарейні комплекси, все готуйте. Ми усе візьмемо. Ми не жадні, ми працелюбні та хазяйновиті. Є запасні держаки?

Россия: Вы – наш братский народ.

Украинцы (рассматривают помощницу замминистра): Нє, ну нічо така. Тіко накрашена як в гроб.

Россия: Украину придумал Ленин.

Украинцы: І шуба якась нєвнятна.

Россия: У нас вообще много братских народов… Прибалтика, северные страны…

Финляндия (уделывает российскую сборную в хоккей): Ну да, ну да.

Украинские СМИ: В Україні жінок поставлять на військовий облік.

Военком: Будь ласка, не треба.

Украинские женщины: Та не бійся, виходь, ми тобі нічого не зробимо. Все буде нормально. Дівчата, хто форму по фігурі підгонить? Тіко шоб красіво було.

Россия: На Украине женщин с детьми призывают в армию.

Украинские женщины с детьми: Це шо, в садік вести не треба? І спати можна аж сім годин? І не обстірувать, не готовити п’ять разів на тиждень, не прибирати кожний вечір? ДЕ ТУТ В АРМІЮ ЗАПИСУЮТЬ?

Россия (снова): Основой величия Российской Федерации является национальная гордость, помноженная на Русскую Национальную Идею!

ЗСУ: Запасні держаки беріть з собою.

1.Я есть Господь Бог твой, и нет других богов, кроме Меня, и никто не любит тебя так, как я, ну кроме, конечно, мамы и Головнокомандувача Збройних Сил.

2. Не сотвори себе кумира и никакого изображения; не поклоняйся им и не служи им, и если привезли тебе волонтёры планшет – не приветствуй Сашу Грей сразу, дождись хоть когда они уедут.

3. Не поминай имени Господа Бога твоего всуе, потому что Господь не оперативный черговий, нехер его постоянно дёргать.

4. Шесть дней работай и делай всякие дела свои, а седьмой – суббота – есть день отдохновения, который посвяти Господу Богу твоему, то есть ПХД, чистке зброи и заповненню “книги вечірньої перевірки”. И позвони наконец-то малой, а то вечно некогда.

5. Почитай отца твоего и мать, да будешь благословен на земле и долголетен, хотя клянусь – для “долголетен” ты выбрал странную профессию.

6. Не убий (вычеркнуто пехотой).

7. Не прелюбодействуй (вычеркнуто десантом).

8. Не укради (вычеркнуто службой ПММ).

9. Не лжесвидетельствуй (вычеркнуто зампотехом по итогам службового розслідування, вставлено обратно штабом ОТУ та повернуто на доопрацювання).

10. Не пожелай ничего чужого (вычеркнуто старшиной ЗСУ, бо “старшина хочет меч”).

Ибо сказано в Писании: “… И всеми же без различия обладают кровь и убийство, хищение и коварство, растление, вероломство, мятеж, клятвопреступление, расхищение имуществ и прелюбодеяние в ППД…”, – и это не я сказал, а царь Соломон, а он был умный мужик, а не то шо сейчас.

Не бойтесь.
Наши всех их убьют.

Объединенные Арабские Эмираты, воскресенье, полдень. Сухая жара окутывает затянутого в костюм президента Украины, одиноко развалившегося на роскошном, но неудобном стуле в приемной арабского наследного принца.

Владимир нервничает, постоянно поправляет узел галстука, потеет. На резном столике перед ним стоит небольшая чашечка с ароматным чаем, брезгливо отодвинутая на край, на старинном блюдце горкой навалены восточные сладости. В маленьких глазах президента ожидание привычно смешивается с попытками не потерять нить мысли.

Аккуратно открывается двустворчатая дверь, и в комнату проскальзывает Верочка. Вера одета в темную модерновую блузку, легкие белые брюки и босоножки, волосы красиво распущены, в руках – стаканчик с кофе.

Владимир (капризно): Ну сколько можно! Нашли кофе? Я этот чай уже видеть не могу!
Верочка (аккуратно ставит на столик бумажный стаканчик с кофе): Да, пожалуйста. Только на вкус он… эээ…
Владимир (хватает стаканчик): Зато бесплатный. Так, ну шо, когда мы выступаем? Жарко, я вже купаться хочу.
Верочка (присаживается на краешек стула): В каком смысле – выступаем, Владимир Александрович?

Владимир (хватает печенье): Ну эээ… наш номер когда? То есть… тьфу, блин, это я по привычке… Так когда нас принц примет? Время, время не ждет, Верочка, у меня как у президента все расписано по минутам! На обед в отель надо пораньше, пока все не разобрали!
Верочка (с сомнением): Хорошо, Владимир Александрович, я попытаюсь ускорить… Хотя принцу до сих пор интересно, нахрена вы приехали… Кстати! А вы уверены, что надо было вообще вот это вот все придумывать?
Владимир (жует и делает вид, шо не понимает, о чем речь): Вы… мном-мном… это про шо?

Верочка (терпеливо): Я про переговоры с наследным принцем, про соглашения какие-то… для того, чтобы просто жену на два дня в Эмираты свозить. Ну серьезно, ну, Владимир Александрович. Ну неужели бы вас кто-то реально осудил за то, что хотите жене приятное сделать?
Владимир (мрачно отставляет стаканчик): Пипл не схавает. Рейтинги падают, Верочка, вы шо, не видите? Пиплу надо… продать какую-то историю. Переможеньку.
Верочка: Так они ж уже не верят, Владимир Александрович. Даже самый ваш распоследний зелебо… эээ… сторонник ни в жисть не поверит, что в Эмираты, то есть в одну из немногих теплых стран без карантинных ограничений, надо лететь именно на День святого Валентина, именно с женой и именно за казенный счет.
Владимир (насупленно): Это не их собачье дело! Я президент, в конце концов, а не лох какой…

Верочка (быстро): Было. Повторяетесь, Владимир Александрович.
Владимир: Ну так работает же!
Верочка: Это и в прошлый раз не сработало. А вам дали обидное прозвище. Очередное.
Владимир (вздыхает): Рейтинг падает! (умоляюще смотрит на Верочку) Может хоть вы что-то придумаете? (снова вздыхает) Хотя что вы можете придумать, вы, обычная секретарша…

Легкая издевательская улыбка скользит по губам обычной секретарши, а в прошлом – офицера Главного управления разведки Министерства обороны Украины. Леееегонькая такая. В комнате тихо, и застоявшийся воздух лениво перемешивает запахи прекрасного чая, мерзкого кофе и обосравшегося за кредиты МВФ Милованова.

Верочка (сморщив носик): Ну, вообще, есть одна идея, Владимир Александрович. Ну насчет цели поездки.
Владимир: Да? Ну-ка, ну-ка, очень интересно!
Верочка: Предложите Эмиратам ратифицировать Соглашение о взаимном обмене водительских удостоверений!
Владимир: Ратифи… что?
Верочка (в сторону): Блять. (Владимиру) Пусть признают у себя наши водительские права. А мы у себя – их.
Владимир (с крайним изумлением): А что, права у всех разные?
Верочка: О Господи.
Владимир (задумчиво): Но это же гениально! Как раньше до этого не додумались?
Верочка (мило улыбаясь): Ну в две тысячи седьмом у Ющенко была пара идей…
Владимир (гордо выпрямляясь): Хххха! Где я, а где Ющенко! (вскакивает на ноги и начинает бегать по кабинету, что у него означает очередной приступ гениальности) Так! Срочно пишите пост в фейсбуке! Про то, что я полетел в Эмираты, чтоб договориться за водительские права! И… и за очередной заказ! Которого все равно никто не увидит… На… на… на сто миллионов!
Верочка (достает блокнот, ручку и начинает делать вид, что что-то пишет): Мало, Владимир Александрович. На сто миллионов прошлый раз было, в Омане, никто не поверил.
Владимир (замирает и протягивает вперед руку): Тогда на… на… (с придыханием) МИЛЛИАРД!
Верочка (деловито): Миллиард, простите, чего?
Владимир: Долларов, конечно!
Верочка: Вообще-то, в Эмиратах – дирхамы.
Владимир (с ужасом): Вы хотите сказать, что еще и деньги у всех разные?!
Верочка (в сторону, улыбаясь): Шах и мат, Милованов. Шах и мат. (Владимиру) Гениально, блять.
Владимир (горделиво): Именно! Тупо гениально!
Верочка: Мда. Только вы могли поставить эти два слова в одном предложении… (выпрямляется и делает внимательное лицо) Хорошо. У меня есть еще идеи, которые ээээ… напрямую повлияют на то, что вы больше всего любите на свете – на рейтинг. Много, много прекрасных идей. Я с вами, Владимир Александрович…
Владимир (обожающий проявление верноподданических чувств): Вы со мною, да? Со мною? Навеки и до конца?
Верочка: Я хотела сказать, что я с вами, Владимир Александрович… еще не закончила.

Россия: Мы требуем вывезти все полученное Украиной оружие!

Старшина ЗСУ: Х...я. Воно вже на обліку.

Українці: І біркі?

Старшина ЗСУ: І біркі.

Лукашенко: Бог был бэларусом! Прям как я!

Українці: Ох ти ж. У беларуського фюрера нема цілі, є тільки шлях. Як самурай, тільки довбо...об.

Россия: А ваш Зеленский…

Українці: Еу, стопеее! Це наш президент. Прошлий був наш, і наступний теж буде наш, ясно? Ми їх будемо і хвалить, і ху...сосіть. Йдіть там на свого ботокса надрачуйте.

Россия: Так вы ж Путина постоянно ху...сосите, почему ж нам Зеленского нельзя?

Українці (знизують плечима): Подвійні стандарти НАТО.

Українські ЗМІ: За кермом машини Трухіна був чоловік у червоному костюмі!

Порошенко: Знову я?

Путин: Кстати! В свое время, когда господин Порошенко был еще президентом Украины, я ему говорил, что если у него возникнут какие-то сложности в будущем, Россия готова предоставить ему политическое убежище. Он тогда иронизировал много по этому вопросу. Но сегодня хочу подтвердить свои предложения, несмотря на наши серьезные расхождения по этому вопросу — вопросу урегулирования на Донбассе.

Українці: Шо?

Россия: Короче, мы вашему Порошенке политическое убежище предложили. Пусть приезжает.

Українські ЗМІ: Аааа! Порошенко готові прийняти у Росії! Жму руку, обнімаю! Все стало ясно!

Українці: Олексійович, якщо поїдете у Росію – привезіть будь-ласка якусь цікаву ху...ню.

Порошенко: І Янека?

Українці: І Янека.

Россия: Эээ… мы не совсем то имели в виду…

ЗСУ: О, кстаті про “ввєду”! У вас там війська на кордоні вже х...р зна скока сидять!

Россия: И чьто?

ЗСУ: Нє, нас в принципі все устраює, крім зарплати. Он американці вже вісім…

США: *присилають черговий Boeing з 80 тоннами військового спорядження та набоїв.

ЗСУ: …дев’ять літаків пригнали. Так ми про шо: продлєвать будєм?

Россия: Сссука! Да что ж такое! Мы готовы наступать в любой момент! Наши войска готовы защищать родину!

Старшина ЗСУ (рахує кумулятивні набої до гранатомета Mark 19): Собірала в огородє маааать… Красную смородінууу… Снова син уєхал ваєвааать… Умірать за родінууу…

Россия: Вместе с нами готовы воевать доблестные воины народной милиции Донбасса!

Доблестные воины: Эээ, алё! Мы то причём!

ЗСУ: Ї...ать! А шо ми такі нєжні?

Старшина ЗСУ: … триста сорок три… триста сорок чотири… А ну накиньте там, шоб вони «беху» вигнали. Мені кумулятів імпортний попробувать тре.

Россия: … и беларусы!

Беларусские военные, которых теперь отправляют в Сирию: Эээ… а может мы на границе постоим?

Россия: Ну уж нет, влезли так влезли… не, ну ты посмотри, что британцы творят!

Британія: *привозить купу броніков та шоломів.

Українські ЗМІ: Британці прислали нам беушні броніки!

ЗСУ (оглядають Osprey Mk.4): Ї...ать! Круговий захист, також захист шиї та рук до ліктів! Класс!

Старшина ЗСУ (бросає гранати, починає рахувати бронікі): Четвертий плюс протиуламкові пакети. Нормальна тема, нам такі волонтери у чотирнадцятому за великі гроші доставали.

Українці: І касочки?

Британці: Yes. I kasochki.

Верочка. «Этих людей может напугать многое… Но только не мобилизация»

Мартин Брест

Дождь, то начинаясь, то снова прекращаясь, стекает грязными капельками по окнам Офиса президента. Фырчат машины в пробках, люди спешат по Героев, привычно-недоуменно посматривая на мокрый и одинокий каток.
На четвертом этаже, в Самом Главном Кабинете Страны энергичными, но слегка нервными шагами меряет помещение президент Украины. Он одет в привычный, но слегка тесноватый темный костюм и белую рубашку, в руке – айфон, на который он поглядывает. Иногда президент замирает, широко и неискренне улыбается и с разными интонациями повторяет один и тот же текст.

Возле длинного стола со следами пепельницы стоят цинковое ведро и баба Люба. Баба Люба тщательно протирает столешницу, что-то напевая под нос, а ведро, само собой, таинственно безмолвствует. В ушах у бабы Любы – белые наушники, из которых громко играют «Антитіла».

Владимир (в очередной раз замирает): Любі українці! У цей святковий день…
Баба Люба (напевает): … тримай мене міцно… бо раптом на висоті… (резко, громко) НІЧ!
Владимир (недовольно оборачивается): Что, простите?
Баба Люба: Ніч. «У цю святкову ніч». Ви ж ноччю поздоровляти людей будете.
Владимир: Хм. И ведь и правда! Так, как там надо… «Любі українці! У цю новорічну ніч хочу привітати вас зі святом я, президент України! На жаль…»
Баба Люба (перебивает): Точка!
Владимир: Что?
Баба Люба: Я говорю – точка. «У цю новорічну ніч хочу привітати вас зі святом я, президент України, на жаль». І все, точка.
Владимир: Эээээ… но тут еще текст есть, тут семь минут экранного времени!
Баба Люба: На жаль… (продолжает протирать стол) … Забуду коріння… Нагадай, ким я був, ким є…
Владимир (нервно отворачивается): Фу, блин, сбила меня… Де я остановился? Так, ага… Любі, ага… новорічну ніч…
Баба Люба (пшикает полиролью на столешницу): Це був непростий рік.
Владимир (почти кричит): Да что опять-то?!
Баба Люба (снова пшикает): «Це був непростий рік». Не забудьте це сказати, так всі говорять, на кожне привітання з Новим Роком.
Владимир (смотрит в текст): Ээээ… А это точно надо? Тут в тексте этого нема.
Баба Люба (уверенно): Точно, точно. Це традиція така президентська – сказати «це був непростий рік». Переходить від президента до президента, це як… ну як булава, я не знаю, оцей кабінет та долгі перед МВФ.
Владимир: Тьфу, блин, вы меня совсем уже запутали! Вы там вытираете? Ну так это… вытирайте там себе молча! Советует она!

Повисает угрожающая пауза. Баба Люба бросает тряпку на стол и медленно поднимает глаза. Владимир некоторое время пытается смотреть прямо, потом тушуется, начинает дергаться, отводит взгляд и наконец начинает усиленно тыцать в телефон. За окном опасливо замирает огромный город.

Распахивается дверь, и появляется Верочка. На фоне слышны негромкие аплодисменты. Верочка одета в камуфляжные брюки и убакс, волосы свободно падают на плечи. На бедре – кобура с «глоком», а в руке – тридцатипятилитровый рюкзак с привязанным спальником, который она небрежно держит на отлете.

Баба Люба (восхищенно): Яка краса!
Владимир (оторопело смотрит на Верочку): Эээээ… А вы чего в форме? День Независимости же еще нескоро!
Верочка: Ну как же, Владимир Александрович. Мобилизация же. Всеобщая. Всех, так сказать, мужчин и женщин.
Владимир (наконец-то соображает): Аааа! То есть – нееет! Ну блин, Верочка, ну что вы так все буквально понимаете, а? Это ж я не вам! Это я… ну чтоб инициативы мои ээээ миротворческие пипл попроще воспринимал, хотел его чутка того… напугать.
Верочка (бросая громко стукнувший рюкзак и опершись бедром о стол): Не напугали.
Владимир: Как это?
Верочка: Ну понимаете… вы, конечно, когда представляете себе «всеобщую мобилизацию», то, наверное, у вас в голове картинки из фильма «Враг у ворот», да? Бронепоезд с клубами дыма, мессершмитты летают, солдатики в хэбэшной форме получают по очереди хто винтовку, хто патроны… и такой Джуд Лоу из трехлинейки – «бах»! И фриц такой – хлоп на бетон. И вы такой, в фуражке с околышем и в галифе, по карте указкой: «Пускайте танки! Ни шагу назад»!
Владимир (тушуется): Ээээ… Ну да. Примерно. Ну может не в галифе, это же не модно, в этом уже никто не воюет.
Верочка (усмехаясь): Все будет не так, Владимир Александрович.
Владимир: А как?
Баба Люба (со скрипом проводя пальцем по столешнице): Батальон «Варшава». Полк «Лодзь».
Верочка: И это тоже. И те, кто откровенно страшится россии. И сторонники русского мира, откровенные сепарюги, куда ж без них.
Баба Люба (скручивая тряпку): … я знайду сили… стану стіною за тебе на зламі світів…
Верочка: Но. Всегда, Владимир Александрович, есть это важное «НО», и сейчас это – несколько сотен тысяч мужчин и женщин, которые, как и все, могут бояться. Бояться, например, заразиться коронавирусом или попасть в аварию, или что что-то случится с ребенком, или… Ну вы поняли. Этих людей может напугать многое…
Владимир (перебивая): Вооот!
Верочка (разворачивается к двери и, ловко обогнув ведро, подхватывает рюкзак): Но только не мобилизация.

Российские СМИ: Тарам-пам-пам. Добрый вечер, это новости. Сразу о главном: прошли переговоры США и России…

США: Vi dayote garantii nenapadeniya na Ukrainu?

Россия: Мы не даем гарантий ненападения на Украину.

Украинцы: Кхе… Так ми і не спрашували. Бо у вас не гарантії, а вєрблюжа моча… в смислє – ненадійні.

США: Nam eto ne podhodit. Ukraina dolzhna perestat opasatsja napadeniya v janvare.

Украинцы: Та ми не опасаємось, то ж вже після свят.

Россия: Требуем от США отвести войска НАТО от границ Беларуси и вернуться к ситуации 1997 года!

НАТО (увеличивает контингент): Legko.

ДНР/ЛНР: Да, требуем НАТО отвести войска!

ЗСУ: Рота закрий. Байрактар залетить.

Россия: Между прочим, у нас самая сильная армия в мире.

ЗСУ: Шо там корвєт “Пі...доватий”? Догорає?

Россия: Блин, ну сколько раз можно говорить: “Проворный” он, “Проворный”!

Российские СМИ: Пожар охватил 800 квадратных метров корабля.

Украинские СМИ: (готовятся к Новому Году, поэтому им по...уй).

Германия: Ми есть хотеть Норд Стрим цвай!

США: Vashi igri s Russia stavyat pоd ugrozu princip NATO kak voennogo soyuza protiv Imperii Zla.

Лукашенко: НАТО, да, НАТО! Все натовцы говорят, шо беларусская армия – самая сильная в Ев…

ЗСУ: Бггг. А якщо противник буде озброєний? Ви ж тока проти мітінгующих поки що воювали…

Германия (обижается, что не вводят Nord Stream-2): Ви есть не льюбите великую германскую нацию!

Франция: Ля рюсс надо дружить!

Украинцы: Ї...ала жаба гадюку. Круз, давай.

Сенатор Круз из США (вводит санкции на Nord Stream-2): Legko.

Украинские СМИ (просыпаются): Аааа, РФ нападе на Україну!

Британия (вводит боевой корабль в Черное море): Not on my shift.

Российские СМИ: Армия и Флот России сильны как никогда!

Украинцы: Шо там “Кузнєцов”, дочінілі? А новий лєдокол “Арктіка” шо, так і болтається біля Африки з нає...нувшимся двіглом? І це НАТО ще навіть не наступає.

Россия: Зато наших войск на Донбассе нет.

Ростовский суд: Есть.

Российские СМИ: Бляааа…

Украинские СМИ: Українці не люблять читати. Тому здебільшого, отримавши тисячу гривень на є-Підтримку, витратять її не на книги, а на якесь кіно.

Украинцы (обваливают сайты книжных магазинов): Легко.

Российские СМИ: И о погоде. В Москве холодно, в Магадане мерзко, в Питере – эээ… дымно

Обед прекрасного снежного вторника в Офисе президента. В приемной на четвертом этаже гудит микроволновка, по помещению разносится вкусный запах макарон.

Возле стола, накрыв его краешек газетой «Урядовий кур’ер» и прижав чашками, сидят Верочка и баба Люба. Верочка одета в узкие синие джинсы, белую майку и невероятно уютную серую фланелевую рубашку. Баба Люба, в честь недавнего интервью Гордона с Богданом, сегодня в слегка застиранном, но по-прежнему дизайнерском богдановском спортивном костюме. На спинке стула висит куртка Степанова.

Верочка (продолжая беседу): … а вы шо?
Баба Люба: Ну а шо я. Я, знаєш, скільки тих підозр составляла? Я на цих підозрах, можна сказать, кар’єру зробила!
Верочка: Так что, и Алексеичу пидозру тоже вы составляли?
Баба Люба: Нє, ну чо прям «составляла». Так, підказувала. У Єрмаковому кабінеті кто прибирає? Я. У кого багаторічний досвід прибирання всякої ху… сміття у цій будівлі? У мене. У кого спитати? Та у мене ж і спитати. Ось і товой… підказувала.
Верочка: То есть формулировки ваши? Бо исходя из предъявленных статей – Алексеич это все уделает одной левой, не вынимая из кармана.
Баба Люба (втягивая носом вкусные запахи): Угук.
Верочка: Так а шо спрашивали-то?
Баба Люба: Ну ось слухай. Він пише, пише цю підозру… потім такий: «Баба Люба, а як правильно, написать, коли Порошенко сприяв терористичним організаціям?» А я така: «Та хто його зна!»
Верочка: И шо?
Баба Люба: Ну он то й записує: «У невстановлений час». Потім далі: «А як саме Порошенко сприяв терористичним організаціям?» І я така: «Та я уві сні не їб… не знаю, як!» Тоді він пише: «У невстановлений спосіб…»

Распахивается дверь, и из президентского кабинета широкими, но все-таки немного дрожащими шагами выходит президент. Владимир одет красиво, но сейчас это волнует его меньше всего. В руке Владимир сжимает телефон и обеспокоенно в него зыркает.

Владимир (глядя на застеленный стол): Так, я не понял, уже шо, обед? Это чем так вкусно пахнет?
Баба Люба (мрачно): Макарони по-флотські.
Владимир: Эээ… Это что?
Верочка (грациозно поднимаясь): Карбонара с тушенкой.
Владимир: Такое бывает?
Баба Люба (вздыхая): Угук.
Верочка: Что-то случилось, Владимир Александрович? Может, кофе?
Владимир (недовольно): Та хватит кофе, у меня от вашего кофе уже изжога. Скоро язву наживу.
Баба Люба (равнодушно): Такий план.
Владимир (тыкает Верочке телефон): А ну прочитайте, шо они тут пишут.
Верочка (едва взглянув): Travel-State Dept continues to advise US citizens not to travel to Ukraine due to COVID-19 and to reconsider travel due to increased threats from Russia.
Владимир: Та блин! В смысле не прочитайте, а переведите!
Верочка (по памяти): Штаты официально не рекомендуют своим гражданам посещать Украину из-за ковида и опасности нападения России.
Владимир: Так это шо они, серьезно? Все это время, с сентября – это они вот на полном серьезе, да?
Верочка: Ну учитывая то, что наш главный разведчик живет вместе с бывшим замминистра, у которого жена – ваша личная помощница… то лучше спросите у нее.
Владимир: Так, подождите. А это разве не вы? Разве ваша фамилия – не Гогилашвили?
Верочка (улыбаясь): Нит.
Владимир (изумленно): То есть я все эти годы вас держал на работе… терпел все ваши выходки… насмешки, издевательства, мучения… А вы даже не жена Гогилашвили?!
Баба Люба (поднимаясь): Альо, стопэ!!!

Все замирают. Даже микроволновка, кажется, начинает тише жужжать. Офис замолкает, кажется, от подвалов до чердаков, и только слышно, как далеко-далеко в Відні пьет кофе Петр Алексеич.

Владимир (потихоньку отодвигаясь обратно в кабинет): Вы, извините, не могли бы на меня не кричать?
Баба Люба: То я ще не починала. То ти ще не чув, як баба Люба кричить. Баба Люба коли кричить, то у Маріїнському парку у голубів хватає серце. Баба Люба коли кричить, то у Шкарлєта нирка опускається. Баба Люба коли кричить, то Путін починає кашлять, а Збройні Сили про всяк випадок навалюють с мінометів по раніш розвіданним цілям. Баба люба коли....

Владимир (окончательно сбегая в кабинет): Все-все, не надо повторять, я понял! Как вы меня зае… (окончание не слышно из-за захлопнувшейся двери).
Баба Люба (мгновенно успокоившись): Шо там карбонара… тьфу, простіГосподі… шо там макарони? Бо вже й перерва закінчилась…
Верочка (аккуратно достает из микроволновки красивую белую тарелку с парящими макаронами и ставит на стол): Так как так получилось, что пидозру Алексеичу решили вручать тогда, когда он в Польше был? Это вот как они так промахнулись?
Баба Люба (доставая из ящика стола изящную серебряную вилку): Ой, гля, це ж я цю вілку ще з ЛеонідМакарича помню… Так а шо? Мене спитали – я кажу «вручайте зараз, а то якщо лічно – може, і в глаз дать». Ну вони і… товой. Вручили.
Верочка: Так как в пидозре написали? «Колишній президент»? «Екс-президент»?
Баба Люба (решительно вонзая вилку в макароны): Та як. Так і написали: «Президент Порошенко».
Верочка: И главное – совершенно не соврали.
Баба Люба (вздыхает): Угук.