Но два с половиной года – слишком небольшой срок, чтобы процесс эмансипации Киева оформился окончательно. Мы и сейчас находимся внутри этого процесса – процесса развода двух стран с большим багажом совместно нажитого имущества. Процесс есть, а корпуса образов, смыслов и аналогий пока еще нет. Но это лишь дело времени. Ведь разница между типами государственных устройств Украины и России была сформулирована еще четыре века назад. И сделали это Томас Гоббс и Жан-Жак Руссо.

     Гоббс родился в 1588 году в Англии, был материалистом, и большая часть его наследия посвящена вопросам государства – философ исходил из того, что именно появление государства положило конец войне "всех против всех" в мире. Государство, в его изложении – это добровольный отказ людей от части своих прав и свобод ради мира и безопасности. Гоббс исходил из того, что, единожды отказавшись от части прав и свобод, граждане государства – даже спустя поколения – не могут пересмотреть это решение.

     Восстание против власти он считал неестественным, потому что оно противоречит соблюдению соглашений. Государство для него абсолютно, монархия – приоритетна, а любой анархизм – пагубен. Собственно, название его главного труда – "Левиафан" – не случайно стало термином, обозначающим повсеместное присутствие государственной машины.

     Монархию Гоббс тоже считал продукт коллективного договора. И будучи единожды установленной, она не может быть пересмотрена без согласия самого монарха, иначе это будет означать "несправедливость" с точки зрения изначального соглашения. Более того – даже протест против суверена Гоббс считал несправедливостью, поскольку коллективный договор обязал личность подчинять большинству. "Независимо от того, вступил ли он в соглашение со всеми или нет, он должен подчиниться их постановлениям. В противном случае – он будет пребывать в состоянии войны, при котором любой человек, не нарушая справедливости, может убить его".

     Поэтому власть по Гоббсу неподсудна и ненаказуема. Более того – именно подданные несут ответственность за действия своего суверена, а он, в свою очередь, никакой ответственности не несет. Ему принадлежит вся полнота судебной власти и право объявлять войну. Причем один из главных аргументов Гоббса сводится к тому, что без монарха страна скатывается в пучину гражданской войны. Есть правитель – есть государство. Нет правителя – нет государства.

Это была универсальная формула, в которую из века в век лишь подставляли нужные переменные.

     Спустя столетие мир узнал имя Жан-Жака Руссо. В его теории государства почти нет того, что вызывает в современном читателе острое желание не соглашаться. Философ считается основателем теории социального договора. Он исходил из того, что прообразом государственной модели является семья: отец – это прообраз правителя, нужда в авторитарном управлении которого отпадает по мере взросления детей. При этом он полагал, что право – это категория, которая базируется не на силе, а на долге. И что сами по себе сила и принуждение не создают власть.  Любое государство, с точки зрения Руссо, – это продукт общественного договора. «Гражданский мир», который, по мнению Гоббса, является главным аргументом в пользу государства, не может быть универсальным предлогом, порой этот самый "мир" может быть сам по себе бедствием. "Греки, запертые в пещере Циклопа, тоже спокойно жили в ней, ожидая своей очереди быть съеденными".

     В концепции Руссо именно гражданин оказывается в центре системы, а любой суверен "образуется лишь из частных лиц", потому у него нет и не может быть интересов, "которые бы противоречили интересам этих лиц". Руссо писал, что даже война не служит основанием для рабовладения, что победитель не имеет никаких оснований закрепощать того, над кем одержана победа. Государство возможно только как продукт общественного блага. В тот момент, когда оно таким быть перестает – общественный договор нуждается в пересмотре.

     По сути, Руссо дал универсальный ответ всем тем, кто считает, что авторитаризм не может служить основанием для восстания. "Бесполезно и противоречиво такое соглашение, когда с одной стороны неограниченная власть, а с другой – безграничное повиновение".

     Заочный спор между Гоббсом и Руссо – это дискуссия о том, может ли человек считаться способным к самоорганизации настолько, чтобы собирать государственную машину заново в тот момент, когда она перестает служить его нуждам. Это спор о том, чем, собственно, является государство – целью или средством.

     Два мира. Две системы. А нам выпало жить в эпоху войны между ними, выраженной, в частности, в противостоянии Украины и России.

 (Павел Казарин, журналист)