В стране на сердце непохожей
плодиться, жить и умирать,
гордиться украинским прошлым
кормя менял варяжью рать,

ловя кагановы издёвки,
шептать "иное не дано"
и, спичкой чиркая в потёмки,
ловчить со смертью как со сном,

на карнавалах не играя,
не променять на полкило
половы шпилек стебель рая
в раздвоенном как сердце крае,-
нетвёрдого ума стило

чтоб с глиной молчаливой слиться
назло болотным пузярям,
чьи звёздны масляные лица...
В Тавриде тоже есть столица:
у нас по-русски говорят.

Терджиман Адаоглу Кырымлы "Автопортрет с козлом, уткой и черепахой", 2009 г.

Пылинки оседали незаметно
на полированный прилавок. Сохло
печенье под бумажною салфеткой.
Народ ждал электрички,... пять минут.
Ветер хлестал весенним холодом и гулом
умы бередил, угнетал сердца. Дурак
обрюзгший, стрижен ножницами косо
и коротко, бродил у станции и бормотал
под нос себе. Я спрятался за стенд
с коммунистической газетой: Грач-товарищ
чего-то обещал. Кому? Да уж не мне...
Я огляделся: старики да дети,
картофельного дачницы покроя
с мотыгами да вёдрами. Лукошки
со скомканными торбами внутри.
Билет- в кармане заднем брюк,
чтоб не забыть. Кафе пристанционные закрыты,
но музыка татарская звучит по-сутенёрски.
Курортники? Они тут будут. Сколько?
Узнают скоро чорбаджи,... а я?
Купил в киоске местную газету.
Нет ничего, одна реклама в ней.
Попробовал разговориться с дядькой-
зря: он был унижен, угнетён. Хитрец.
До электрички две минуты...Огласили.
Фонтанчик пересохший посреди газона
невскопанного. Несколько такси.
Водители ругались не по-русски.
Играли дети с дураком. Милицанер
прощедший мимо с папкою под мышкой
был явно озабочен. Стук колёс.
Лязг гильотин-дверей. Всё. Я уехал.

Не состоявший с родиной в союзе
простой, но крымский, кореной татарин
упорно о побеге размышляет
("катись шаром; сиди как шурик в лузе..."):

"Соседский мусор заметает дом.
Украли двери добрые соседи.
Ненастной лунной ночью за углом
рыдают волки, топчутся медведи...
За десять тысяч долларов продать.
Забыть. Уехать с ними в города.
Бежать отселе никогда не поздно.
Продать свой дом, детей зажать в охапку-
и на восток России, из под тап(н)ка
на шестерых, последним бранным словом.
Когда на Чатырдаге свистнут раки,
Четверг зачистит сторогими дождями,
я убегу. С грибами и деньгами.
Не состоявший с родиною в браке"
..........................................
Село свело. Из опустевших улиц
ненаселённый оседает пункт.
Индеец скоро выйдет на тропу
войны. Лети Амет,
ползи смелее пули.

Эти люди повымрут быстрее, чем сорные рыбы,
или выловят уйму бычков
до последнего, всех пеленгасов. "А ты бы
походил целу днюху с сачком".
Замочила улов в чёрной дряни татарка,
засолила тебе на убой
ради хлеба семьюшке ,к батону- приварка,
и ещё -муженьку на пропой.
"Эти гады скорее туристов уморят.
Будет почкам весёлый нефрит"...
Будет свадьба в ауле, а рядышком- море,
если дети- не меньше, чем три.
Мне стихи сочинять о Кырыме неловко,
дык, туристов не жалко поди...
Участковому лихо башляет торговка:
"Рыболова в тюрьмец не сади"
 

Гетьман всея Украины готовился сигануть навсегда в персональное гетто. Граффити сыпались несчастным прохожим за шиворот и под мышки. Голод исподволь подтачивал здоровье слабых и беззащитных горожан. Наступал страшный,почавшийся исчо до войны, непереносимый кризис. Господи, помилуй. Было жарковато и странно. Хотелось жить, а не ведалось, кудыть.  
Мы встретились на троллейбусной остановке, где троликов никто не видел уж битый годик. Мы дожидались ётёбУса милостью турецких оккупантов. В гастрономе напротив отоваривали рисовые карточки. Аллах-Ёк спасибо Тебебе и эа это...
Мой старый шапочный знакомый журналист, вечно и ,видно, навсегда безработный.
--- А помнишь?
--- А помните? (я на "вы")
--- А того ветерана как фамилиЁ?
--- Подо...
--- Нет, За-Подляко! Ха-ха-ха!
--- Хо-хо-хо!
--- Помнится, мэр...нет тогда исчо предгорисполкома Южногорска...м-м-м...отныне и присно Кутурбаша товарисчь Блаженко устроил ватеранам ВОВ :( бла-бла-бла...Второй Мировой, организовал кутью в рестранчике "Волна". Жратвы мало ,а выпивки многовато для старых и слабых дедушек. Есть давали по котелку фронтовой каши, жирной, на словочном-м-м-масле со свининой, тоже непостной...
Ветеранов наподпитье развозили на такси. Подоляко было заартачился, двинулся на колеблющихся к самому товарисчу Бл. с "типично русским разговором". Было темно и сыро. Осенью эта история случилась. Ах, нет, в мае, накануне того самого Дня. Бл. отшил П., а мог бы просто отшутится, скотина.
Наутро П. явился  как ни в чём ни бывало явился в редакцию районки с  устной жалобой. Мой знакомый, тогда ещё при должности, журик Суслопаров терпеливо выслушал Евгения Протагоровича и обещал помочь. Через три дня газета вышла с передовицей "Ветераны требуют пристального внимания к себебе!!!" Протагорыч явился снова, не на шутку разгневанный да с собственным сочинением и копией искового заявления на, нет не районку! ответчиком значился Суслопарый. Хо-хо-хо! журик поплевался да и пустил в набор, офсетный, да-с, косноязычную тираду ветерана. Аллес капутт, я дотоле тогда исчо такого не читал-с, ох...
Гражданский иск спустили на тормозах. Предгорисполкома избрали мэром. Суслика уволили за кадровою ненадобой через три года, когда районка почала сплошняком гнать рекламные блоки. Ветеранам стало не до творчества. Никто их, бедных, уж не подкармливал, эх-ма.
Суслопарова подобрала "скорая помощь", а я сел на чьи-то женские колени в кузов натовского грузовика. Мотался ваш покорный слуга в Марьино: там давали за лиры постную свинину.
--- Вы пишете акварелью, -спросил я случайную попутчицу, оказалось, татарку.
--- Да, - ответила она на чистейшем русском.
С утра мне было хорошо, а стало исчо лучче.
Из женской сумочки я незаметно вытащил тугой кошелёк.

Зефир дешёвой водкой утолён;
зенит срединой бархатно низложен.
"Даю уроки прошлого. Генон."-
чей перегар листок печаль(т)ный гложет?

Из подворотни ноет муэдзин:
верхушка затерялась минарета,
а прихожане прутся в магазин-
и нет конца устроенного света.

Туда, где пальцем тронула мечеть
всегда живое, ищущее небо,
тебе ,прохожий, выпало лететь
вино заев позавчерашним хлебом.

Чужое бремя примет магазин-
и запоёт унылый муэдзин.

Радуница? Не то...Не прокормится поп в этих сёлах!
"Побывал"? Я сегодня ПОБЫЛ на могилках.
Ветер высвистел эту хинкали-пампушку
на плечах моих слабых, не слишком-то мускулистых.
Безработица тучей бесплодной нависла
в неустроенных вечно сердцах и рассудках
односельцев моих неотёсанных, грубых,
подставляющихся коромыслам и я`рмам.
...Остановка. Апрель. Ни дождя за всю ве`сну.
Пассажиры в салон "москвичонка" набились.
Я сел третьим на заднем...
В карьере пилили ракушку-
это справа, а слева по курсу торчали
ферм-колхозных бетонные азы-остовы.
Из остатков каменья желтели калеки-заборы
неказистых, почти неподбеленных тихих усадьбок.
На пригорке мечеть мусульмане сложили.
Наше кладбище- ниже, в солёной долине.
Заплатив больше всех, я доехал один "до конечной".
Ностальгия? шутя защемила подагра...
Похромал- и прошла. Никого по дороге не встретив
кроме коз и бычков, до погоста добрался я шагом...

В городе нет туалетов бесплатных.
Если ребятам захочется денег,
фарами мрак наповал убивая,
едут...
Баба скрипит в подворотне, молдавский
паспорт к отвисшей груди прижимая:
"Детки, хозяин вам платит"
"Знаем"
Пух тополиный
липнет за шиворот, зуд истязает...
Ух, исполины.
Следом качается шарик- начальник,
ставит печати:
стадо кончает.
Копчёной салаки
цвета рубашки. Хряки,
начальство.

Пищали мыши. Домовой гнилые зубы скалил,

кричал на непонятном языке,

нескромных чужаков пугал воняя

мочой и древностью музейной.

А Депутат с фонариком включённым,

в колясочную дверь открыв собственноручно

ключом заржавленным обёрнутым в батист

платка голландского с кружавчиками в розах,

всмотревшись в кучу пыльного хламья,

искомое узрел -и прослезился.

Стоявший за спиной Милицанер

наморщил лоб и, хищно принв стойку,

потрогал кобуру чтоб обернувшись

затылком к заду Депутата,

прикрыть Народного Любимца. В Риме так

два гладиатора встречали львов голодных.

"Старшой, бомжа бы пристрелил?

Татарский недоносок, мелет что-то..."

"Избранник, вы толкаете меня

на преступленье!...Может, инвалид,

или психический больной, убогий,

житвёт в каморке?..." "Под замком?"

"А хоть и так: заложник мафиози?!

Я вызову по рации наряд.

Задержим старика, проверим" Депутат,

припомнив годы молодости, палку

покрепче выбрал: брус сосновый,

фонарик выключил и бережно убрав

с платочечком заветным во кармашек,

подарочек министра уложив,

без промаху разбил яичный череп

несчастного хозяина. Визжа

свалился Домовой на бюллетени

украденные грязным Татупедом.

Петрович, обернувшись, прорыдал:

"Слуга единственный, Избранник ненаглядный,

рукою, что не крала отродясь,

да умолчим о диких девяностых,

когда развёрзся ад и клёкот гарпий

глушил напевы лиры златострунной

подобного Орфею Терджимана,

туманив наши квёлые рассудки,

ты, мой Единственный, убил!

С собой покончить мне? А что с женою?"

"Возьму в гарем. Петрович, передумай,

прошу тебя, мой страстный избиратель.

Жизнь хороша, а будет веселей.

Богаче мы не станем, это точно..."

Петрович ,плюнув в сторону, привстал

на цыпочки...сверкали голенища

из кожи лучшего быка Тавриды

в лучах сентябрьского солнца...Милитон

устами прикоснулся к тёплой длани

Любимого и вымолвил сипя:

"Возьми жену, детей, и дом, и скот мой.

Дай бюллетень святой - я гряну кровью,

мозгами серыми забрызжу девью гладь.

Проголосую напоследок, для расписки..."

и выстрелил себе в упорный лоб,

да во второй, и в третий раз...готово.

........................................................

Раздался вой сирены. Издаля

наряд спешил Петровичу на помощь.

А Депутат промолвил :"Сука, бля.

Какой мужик был. Жалко, плохо кончил"

Зайчиха, жаль что ты не Сапфо:

тебя строфа не соблазняет,

стихи из принципа не пишешь.

А из меня Алкей не вышел,

кладу что серый кот набает,

а на душе скребутся мыши,

не эпитафии, Зайчиха.

Нас окружает дикость скифов

и греки с глянцевых журналов.

Под "тифом" стынет щепоть "мифов",

а над "опалом" груды сала

стекают солью в эти рифмы

зернясь под Слънцем что кораллы

чтоб, глинозёмы испоганив

долин, холмов раскосый шифер,

что стая безымянных грифов

остаться в памяти стихами,

да полой, ломкою соломой

срамить, теснить лозу. Евпатор

попятился отселе раком.

Будь, главное, не безголовой.