Мой собеседник капитан милиции МВД ЛНР г. Ровеньки. До войны был уволен. Повезло - дело по вымогательству замяли. Война помогла восстановиться на работе. Единственное, что его беспокоит, - скоро на пенсию, а в пенсионном законе ЛНР о выслуге и льготах сотрудникам правоохранительных ни слова. Консультируется у меня по старой памяти. Спрашиваю, как ему там. Он не скрывает:

   - Хорошо. Я за то, чтобы эта война шла вечно. Во-первых, я при работе. Делать ничего не надо, а зарплата 25 000 рублей. Еще торгаши платят - "контрабас" идет, - смеется, - законов нет, я теперь закон. Гуманитарку дают, сигареты дают, зарплату дают. Остальное сами берем. Почти Рай. Воевать, - смеется, - "нариков" хватает пока, пусть воюют. Боимся чего? Говорят, что нам рашистов у руля поставят. Типа, мы не умеем руководить. Это попадос будет. Жаль, что с гражданством рашенским кинули, я бы в России пенсию хорошую получал. ...

     Все они, разочаровавшиеся и нет, говорят об одном: деньги, пенсии, льготы ...  Это для них самое важное.  Для них война была не за свободу, не за создание страны или освобождение от олигарха Ахметова. Для них война - это обогащение. Я спрашиваю, а что бы было, если бы Россия вас полностью аннексировала, как Крым. Отвечают, мы этого и ждали, на это и надеялись.

     Их разочарование не в предательстве России, а в том, что мечта стать богатым не осуществилась. И они до сих пор не видят своей вины в войне, вины РФ, хотя и понимают, что при близком общении с отдельными русскими рушится годами навязываемая легенда о братстве.

     Знаете, хочется сказать им, я видела сотни дел в суде, когда брат убивал брата, родные люди становились врагами на почве раздела наследства. Быть братом, еще не значит, быть человеком.

     А были ли вы сами Людьми, чтобы ожидать, что к вам придут Люди?

       (Олена Степова, юрист, писатель, блогер)

     Разочарованные, сломленные, седые. Их рассказы - вот что нужно сейчас слушать и читать всем, кто считает, что русские - наши братья. Не соседи, не рядом находящееся государство, а именно братья.
   - В каждом добробате, как минимум, 100 человек "мертвых душ". И с нашей стороны (имеется в виду, местные), и с рашенской (имеется в виду, граждан РФ). На них получают зарплату, довольствие, вооружение, - рассказывает бывший ополченец из города Ровеньки, вернувшийся в семью. В Украине, против которой воевал, он получал пенсию 5200 грн. Сейчас у него есть недополученная пенсия за полтора года, но он не может поехать в Украину, чтобы ее оформить, боится задержания. А банк не выдает карточки посреднику. Теперь живет за счет пенсии матери.
   - Убитых не показывают в отчетах. Это не выгодно. На всех убитых продолжают получать зарплату. Из положенных 500 человек, у нас реальных 120 было. Зарплату за "мертвых душ" начальство кладет в карман. И вот тут между нашими и русскими возникают терки, вплоть до огнестрела. Русских "мертвых" выгоднее иметь в "списке". Ведь русские получают от 30 до 60 000 рублей, и это без "боевых" (боевые начисляются за участие в обстреле, штурме, операции). А мы, хохлы, получаем 15 000 рублей. Причем, 5 000 рублей, у нас высчитывают на "хознужды". Лекарства - за свои, протезы - за свои, подох - даже похоронных не платят. Мы все пошли воевать, чтобы быть богатыми (!), а что получили? Ну, кому повезло, те техники отжали или бытовухи из разбитых домов (имеется в виду бытовой техники), и что? Соседу руку оторвало. До войны тот получал зарплату 12 000 гривен. Сейчас нет ни пенсии, ни зарплаты. За что мы воевали? И почему такая несправедливость - русским платят за войну больше, чем нам, ведь мы же братья?..
(Олена Степова, юрист, писатель, блогер)    

     Собеседник - мой бывший клиент. Когда-то помогала ему добиться правосудия в ДТП, где он пострадал.
   - Могу ли я получить компенсацию от России за нанесение ущерба здоровью? - вопрос, прямо скажем, неожиданный.
   - А что случилось?- спрашиваю. Говорит он, не скрывая своего участия в ополчении:
   - Под Дебальцево у нас было, как у всех, пол-отряда наши местные, половина - казачки из России. Сначала войны мы воевали наравне. А потом, как заняли территорию, мы на первой линии обороны, они на второй, за нами, значит. Им лекарства прислали (мы-то считаем, что на весь отряд), а они говорят, из России, значит, русским. Короче, мы забухали, а они нам приказ, наступать. Ротный вступился, мол, не было из штаба приказа. Они ему пулю в лоб. Он наш, из Дьяково (Луганская область) был. Ну, раз такое дело, мы на них, а они стволы на нас. Пришлось идти в атаку. Без огневой поддержки. Вышли в чисто поле, стоим. Куда бежать? И вдруг – выстрел. Один наш упал, второй, третий. Паника началась. Стреляли-то в спину. Оказалось, они нас, как в тире расстреливали. Вот, теперь хромота, в ногу попало. Можно ли в суд подать, я слышал, укропы куда-то в Европу в суд подают, говорят, много долларов получить можно. Надо ж хоть как-то разбогатеть, мечта у меня, домик в Крыму. Крым-то теперь наш.
(Олена Степова, юрист, писатель, блогер)