Репост с другого блога
- 13.07.11, 11:20
Из-за пазухи вынув щенка-сироту, Обратился Хозяин со словом к коту: «Вот что,- серый! На время забудь про мышей: Позаботиться надобно о малыше.
Будешь дядькой кутёнку, пока подрастёт?» — «Мур-мур-мяу!» — согласно ответствовал кот. И тотчас озадачился множеством дел — Обогрел, и утешил, и песенку спел.
А потом о науках пошёл разговор: Как из блюдечка пить, как проситься во двор, Как гонять петуха и сварливых гусей... Время быстро бежало для новых друзей.
За весною весна, за метелью метель... Вместо плаксы щенка стал красавец кобель. И, всему отведя в этой жизни черёд, Под садовым кустом упокоился кот.
Долго гладил Хозяин притихшего пса... А потом произнёс, поглядев в небеса: «Все мы смертны, лохматый... Но знай, что душа Очень скоро в другого войдёт малыша!»
Пёс послушал, как будто понять его мог, И... под вечер котёнка домой приволок. Тоже — серого! С белым пятном на груди!.. Дескать, строго, Хозяин, меня не суди!
Видишь, маленький плачет? Налей молока! Я же котику дядькой побуду пока...
Это было давно, Да запомнилось людям навек. Жил в деревне лесной Старый дед с бородою как снег.
Кособочился тын Пустоватого дома вокруг: Рано умерли сын И невестка, но радовал внук.
Для него и трудил Себя дед, на печи не лежал, На охоту ходил И хорошую лайку держал.
Внук любил наблюдать, Как возились щенки во дворе: Чисто рыжие — в мать И в породу её матерей.
Но однажды, когда По-весеннему капало с крыш, Вот ещё ерунда! — Родился чёрно-пегий малыш.
«Знать, породе конец! — Молвил дед. — Утоплю поутру...» Тут взмолился малец: «Я себе его, дед, заберу!
Пусть побудет пока, Пусть со всеми сосёт молоко...» Но пронять старика Оказалось не так-то легко.
Вот рассвет заалел... Снились внуку охота и лес, Дед ушанку надел И в тяжёлые валенки влез.
Снился внуку привал И пятнистая шёрстка дружка... Дед за шиворот взял И в котомку упрятал щенка.
«Ишь, собрался куда! Это с пегим-то, слыхана речь! Что щенок? Ерунда! Наше дело — породу беречь.
Ну, поплачет чуток, А назавтра забудет о нём...» ...И скулящий мешок Канул в воду, покинув плечо...
«Вот и ладно...» Хотел Возвращаться он в избу свою, Тут внучок подоспел — И с разбега — бултых в полынью,
«Что ты делаешь, дед! Я же с ним на охоту хотел...» Внук двенадцати лет Удался не по возрасту смел.
Только ахнул старик... Не успел даже прянуть вперёд, А течение вмиг Утянуло мальчонку под лёд.
Разбежались круги В равнодушной холодной воде... Вот такие торги И такая цена ерунде.
Без хозяина двор, Догнивает обрушенный кров... ...А в деревне с тех пор Никогда не топили щенков.
Одинокая птица над полем, кружит. Догоревшее солнце уходит, с небес. Если шкура сера и клыки что ножи, Не чести меня волком, стремящимся в лес.
Лопоухий щенок любит вкус молока, А не крови, бегущей из порванных, жил. Если вздыблена шерсть, если страшен оскал, Расспроси-ка сначала меня, как я жил.
Я в кромешной ночи, как в трясине, тонул, Забывая, каков над землей небосвод. Там я собственной крови с избытком хлебнул – До чужой лишь потом, докатился черёд.
Я сидел на цепи и в капкан попадал, Но к ярму привыкать не хотел и не мог. И ошейника нет, чтобы я не сломал, И цепи, чтобы мой задержала рывок.
Не бывает на свете тропы без конца И следов, что навеки ушли в темноту. И ещё не бывает, чтоб я стервеца Не настиг на тропе и не взял на лету.
Я бояться отвык голубого клинка И стрелы с тетивы за четыре шага. Я боюсь одного — умереть до прыжка, Не услышав, как лопнет хребет у врага.
Вот бы где-нибудь в доме светил огонек, Вот бы кто-нибудь ждал меня там, вдалеке... Я бы спрятал клыки и улёгся у ног. Я б тихонько притронулся к детской щеке.
Я бы верно служил, и хранил, и берёг — Просто так, за любовь!. — улыбнувшихся мне... . ..Но не ждут, и по-прежнему путь одинок, И охота завыть; вскинув морду к луне.