На облаке, свесив ноги вниз, сидел уставший, немолодой мужчина со странной бородкой. Рядом с ним аккуратно стояли кеды, любовно обмотанные синей изолентой.
За мучения при жизни и честно и по совести проведённое время на земле, небесная администрация выделила новому постояльцу просторное кучевое облако, практически без осадков и с прямой видимостью на Украину.
- Просрали... все просрали. Но мне по фигу. Я уже не с вами дураками, - бурчал себе под нос мужчина.
- Ой ,Саша, ты все ноешь?
- Опять ты подкрался незаметно, без стука. Нигде нет уважения к личному пространству, даже тут.
- Саша, а во что стучать-то? Кругом всё мягкое.
- Я вам не Саша.
- Да знаю я, что ты этого не любишь. Хотел тебя позлить немного. Можно я рядом присяду?
- Садись, раз приперся. Мне по фигу.
- Да знаю я, знаю. Чем больше ты это повторяешь, тем меньше тебе хочется верить.
На какое-то время на туче воцарилось молчание. Два, свободных от проблем и болезней, человека с грустью смотрели вниз на когда-то свою родину.
- Думаешь, нас там кто-то помнит?
- Помнят, Допа, помнят. Кто любил, тот помнит.
- А-а-а-а по фигу...
- Ага. В курсе. Было бы тебе по фигу, ты бы не сидел тут и не смотрел за ними.
- А я разве виноват, что на входе сюда тело забирают, а душу нет. А она сука болит.
- Да ладно... тебе даже кеды оставили и разрешили помидоры сажать. Вон все соседние облака засадил томатами, а сам их не собираешь.
- Не интересно.
- Что именно?
- Не интересно так выращивать, помидоры тут растут крупные и не болеют. Я их даже не поливаю, а они растут окаянные.
- Ех... привык ты трудности преодолевать.
Оба вдруг разошлись диким неуёмным хохотом, переходящим в настоящую истерику. Что у одного, что у другого возникло давно забытое чувство боли в мышцах живота. Ни живота, ни мышц, в принятом на земле смысле, у обоих не было, но фантомные боли никто не отменял.
Вдруг снизу послышалось женское шипение.
- Ш-ш-шшшш. Тихо там. В ад оба захотели? Вон давеча двоих сослали за анекдоты о Боге.
- Дааавеееча,- ехидно пропел Допа.
На нижнем слое облаков обитала интелигенция, расстреляная большевиками и Doppler часто срывался в споры о том, что именно они профукали тот момент, когда власть захватили красные.
Мужчины замолчали. Но не потому, что попросила дама снизу, а просто от того, что на обоих снова нахлынули воспоминания.
- Саш, а помнишь юашку?
- Помню.
- А они нас помнят?
- Не знаю, Al Kazloff, не знаю. Мне по фигу.
- Ну да... ну да... по фигу. Я тебе верю.