Я видела тебя в прошлое воскресенье, мы ехали с Мишей в метро после 8вечера, время парочек, которые зажимаются и целуются всем на зависть и отвращение. Ты зашел тоже с девушкой, если это она, то я очень удивлена, вы совершенно не смотритесь вместе, я навыдумывала себе картинок таких голливудских, и рядом с тобой должна была ехать голубоогромноглазая блондинка на шпильках. А твоя спутница была одета во все черное, хоть и не без изящества, у нее были черные длинные волосы, заплетенные в не тугую косу и глаза, накрашенные то ли зеленым карандашом,  то ли тенями. Лицо с широкими скулами, поэтому она мне не понравилась. А ты, твои же глаза неистово блестели, но были преисполнены покоем, даже безразличием скорее, ты смотрел на нее с участием и отсутствием. Изредка мышцы на твоем лице подергивались, как бывает у наркоманов или ботанов, но это не портило красивых тонких черт. Я так и не смогла увидеть твою прическу, ты был, как всегда, в капюшоне, в той самой зеленой кофте, голубая куртка,  голубые джинсы, не знаю какой фирмы, и кеды Скетчерс, наверное это Скетчерс, или подобной фирмы. Тонкие пальцы держали ее сумку, ты рассматривал стразы на ней, теребил потресканные ручки. Когда освободилось место возле тебя, подруга твоя присела, вы улыбались друг другу, но без особой радости. Тогда мы начали смотреть друг на друга. Я представляла, куда вы едите, скорее всего к ней, потому что ты живешь совершенно в другом конце города, хотя, возможно, от какой-то из станций здесь едут к тебе маршрутки, короче, неважно. Вы приедете к ней домой, посмотрите что-то или выпьете чаю, а потом все будет как обычно, может, в ванной, а может, на коврике в гостиной. Но тебе по прежнему будет скучно. Или весело несколько минут, а потом, ты скажешь, что пойдешь, потому что вспомнил, что оставил дома в розетке бритву электрическую (хотя у тебя щетина двухдневной давности), а потом передумаешь потому, что на улице холодно, и останешься до утра.

Миша закрыл глаза, он был сонный, а я смотрела на вас и еще одну парочку слева: два поросеночка – они были толстенькие и курносые, очень забавно смотрелись. Я ткнула пальцем в Мишу и сказала:

- Смотри, у этих двух поросят, должно быть, когда-то родится третье. И будет у них семья Наф-Наф, Нуф-Нуф и Ниф-Ниф.

Мы посмеялись скромно, потом Миша опять закрыл глаза. Ты, конечно, видел, что я рассматриваю тебя и твою подругу, а она смотрела только на тебя, почему ты с ней, если ты не с ней. Таких парочек примерно столько же, сколько и счастливых. А сколько из счастливых сейчас будут такими же через год или два?

Над нами стояли еще одни ребята. Когда выехали из туннеля, парень достал дорогой мобильный и стал тихонько говорить. Его девушка, громко с украинским акцентом, начала рассказывать своей маме тоже по телефону, как они с парнем сходили на КВН с Масляковым-младшим: что какая-то команда совершенно не показала себя, что у них не было даже группы поддержки,  пару раз вспылила, повысив голос  на мать. Но под строгим, и в то же время мягким взглядом своего парня, который уже к тому времени закончил свой разговор, попрощалась с ней.

Так интересно смотреть на все это, как через калейдоскоп, жаль только, что цвета унылые – преимущественно черно-серые-коричневые тона с редкими пятнами яркости. Хорошо быть созерцателем. Один умный лентяй однажды придумал, что он вовсе не ленив, он просто по натуре созерцатель, то есть наблюдатель, то есть все должны это принять.

Завтра я буду ехать с Мишей по тому же маршруту, только после 5и, надеюсь, встретить тебя опять. Давай посидим снова друг напротив друга, рассмотрим, как мы одеты, в этот раз я буду в другом пальто, ярком, ты сразу заметишь меня, цвет глаз и пальцы, мне интересно, будешь ли ты ехать с той же подружкой, под чем ты будешь в этот раз, это будет понятно по размеру зрачков.