«Портрет мадам Девосе», 1807.

- Мадам, вам не страшно покориться моей кисти? - молодой художник застыл в ожидании ответа. - Нет, маэстро. Он уловил в ее чистом голосе озорные нотки и подумал, что напишет портрет непременно звонким и будоражащим, почти таким же, как перезвон бубенцов - достаточно будет только прикоснуться взглядом к ее глазам. И Энгр неожиданно проговорил: - У вас удивительные глаза. - Скажите, маэстро, все начинающие художники льстецы? Энгр нервно поднял голову и твердо сказал: - Я докажу вам, что это правда. Она села в мягкое кресло багряного цвета, который так гармонировал с ее черным бархатным платьем. Складки на нем не просматривались, не отвлекали, все внимание поглощали непостижимо совершенные линии. Мадам Девосе на миг положила руки на колени и прямо, на редкость открыто, посмотрела на художника. Потом она села поглубже и прислонилась к спинке кресла, но тот, первый, миг не ушел из памяти, и Энгр решил не беспокоить ее. Он знал, что напишет мадам Девосе независимым и одновременно удивительно простодушным существом, женщиной, в которой самое лучшее способен раскрыть только один-единственный мужчина, если, конечно, он родился на этом свете. - Мадам, - нотка огорчения от сознания того, что он не тот единственный, прозвучала в голосе Энгра, - мадам, я так благодарен судьбе за эту встречу. Это счастье для художника. Мне хочется говорить и говорить о вас. - Так в чем же дело? - Я художник, а не оратор. Я расскажу о вас языком красок. - И что же, маэстро, вы намерены рассказать?   Энгру показалось, что она верит в его предчувствие. Мадам Девосе смотрела так, будто была уверена, что он ее поймет, как и следовало бы. Это была уверенность человека, ни на секунду не сомневающегося в благородстве людей. То смотрело на Энгра само целомудрие. Художник резко опустил голову, делая вид, что растирает краски - слезы любви заволокли его глаза. Он был влюблен в свою модель, как ребенок влюблен в игрушку, в которой уместился  весь мир. Ему хотелось подойти поближе, взять руку этой богини, усадить ее так, как хотелось бы, но он знал, что не сделает и шага.    Многие художники боятся в начале работы близко подходить к модели: любая деталь- родинка, морщинка - могут убить восторг души. - Вы так долго не начинаете и так долго… - Простите,  мадам, - и Энгр взмахнул кистью.    Он работал молча, почти неслышно дыша, бросая отрывистые взгляды на модель, но мадам Девосе чувствовала, что он не видит ее.   Взгляд художника падал на губы, шею, грудь и сразу сплавлялся с мыслью.  Она ощущала на своем теле ни с чем  несравнимые прикосновения чудесных  мыслей маэстро – легкие, незримые поцелуи влюбленного. Сердце мадам Девосе не выдержало натиска чувств художника и по-женски благодарно устремилось взглядом к нему. Энгра осенило: - Лучший способ обладать женщиной - это писать ее.

(с)  Владимир Бугроменко.