Они познакомились  в глухом украинском селе. Чем он очаровал ее?  Кто знает. Может тем, что был первым забиякой, драчуном. Пол села гонял. Весь из себя такой сильный, смелый.  Сережа. Она приехала туда в гости,  к подруге с которой училась, маленькая, серенькая, незаметная мышка Люба, Любочка, Любаша. Ничего толком в жизни не видевшая и вдруг - внимание первого парня на селе, отбил от всех, закружил вниманием, оборвал все близлежащие палисадники. Впервые рядом с ним она почувствовала себя защищенной, неповторимой и  сердечко не выдержало... влюбилась. Влюбилась по-настоящему, без оглядки, не замечая сколько ее ненаглядный принимает спиртного, как ведет себя с женщинами, какие слова употребляет. Бурный роман... И вот уже желанная свадьба и они  переезжают в   маленький шахтерский городок, где ее родители помогают им купить квартиру. Вроде все правильно, все хорошо, вот только любимый не торопился устроиться на работу, а если находилось что-то, то проработав  пару  дней, Сережа запивал, устраивал скандал и ей приходилось идти к начальству, что бы замаливать его грехи, упрашивать, уговаривать... вот так и жили...

    Не остановили, не остепенили Сережу и двое детей... он оставался все тем же драчливым сельским хулиганом, не желавшим считаться  с семьей. А Люба металась, пыталась устроиться на работу. Это было очень сложно, мал шахтерский городок и потребность в женском труде невелика. Только найдет и выйдет на работу, как Сережа почувствовав свободу, напивался  до полусмерти с друзьями, или попадал в милицию, или ввязывался в драку и попадал в больницу. Получалось дороже и тяжелее, чем если бы она сидела  дома. Но даже не это страшно, дело в том, что Сергей стал и дома распускать руки. Бил и ее, и детей. Чем она жила непонятно...как? Соседям говорила, что он ее пальцем ни разу не тронул. Соседи кивали головами, отводя взгляд от замазанных тональным кремом свежих синяков. И занимала, занимала, отдавала, подрабатывала, готовила, стирала, тянула на себе огородик - единственную подмогу. А в разговоре говорила - МОЙ СЕРЕЖА. Ах, как она говорила. Откуда бралось столько любви, нежности? И все это после тех бранных слов, которые он позволял себе в ее  адрес при своих друзьях-собутыльниках. Сколько  она вытягивала, вытаскивала  его из компаний. Не ругалась, не кричала, просто приходила и стояла, жалобно так просила... "Сереж, пойдем домой"… получив в ответ порцию брани, опускала голову и опять - "Сереж, пошли домой". И он слушался в конце концов уходил, доволакивала его, доводила, укладывала. Вот такая жизнь. Самое удивительное, что в таких условиях она смогла воспитать в детях уважение к отцу. Ни разу никто из них не сказали о нем плохого слова. Да и она сама никогда ничего плохого о нем, только - МОЙ СЕРЕЖА.

   Прихварывать начала Люба последнее время, часто болела голова, какая-то необъяснимая слабость. К врачам идти не решилась, лечение все равно финансово недоступно, вот и лечилась какими-то народными травками... и улыбалась, говорила, - какие там наши годы, прорвемся...

   Это случилось весной. Сережа целый день где-то пьяно куролесил, может и пошла бы и вытащила, но она догадывалась, что там скорей всего пьет с женщиной и не решилась пойти. Это когда с мужиками-собутыльниками то обложит матом, но не тронет. А если у женщины, то может и ударить под горячую руку.

   Пришел домой под утро,  пьяный и злой, выскочила  ему на встречу, сказать ничего не успела, как получила удар кулаком в голову, один... второй. Сережа даже не заметив, как она свалилась изломанной куклой  на пол, переступил через нее и завалился на кровать. Пьяный сон прервал детский крик. Кричала младшая девочка. Она кричала над телом матери, старший мальчик  судорожно дрожащими пальчиками пытался набрать номер скорой помощи. Вот тут он протрезвел, пришел страх и он, второй раз переступив через умирающую жену, трусливо сбежал... в темноту... в ночь...

   Что было потом? Ее снесли на простынях... больница... три дня между жизнью и смертью... и  -похороны... Причиной смерти поставили ее болезнь, точно не могу сказать какую. Дети молчали, они никому ничего не сказали, так уж были воспитаны, а может потеряв мать не хотели потерять и отца.Только мама  Любаши на похоронах, на гробом дочери не выдержав кричала - Убийца, убийца...

    Его не было ни в  больнице, ни на похоронах. Намного позже, не решаясь показаться на глаза детям, он приполз ночью на порог дома и завыл, обхватив голову руками,  как дикий зверь...

Теперь уже одинокий зверь...