Прожил дуб тысячу лет и решил, что он – бессмертен.

Но тут сверкнула молния, и остался от него один огромный обугленный пень.

А еще – живое назидание всем остальным деревьям в лесу:

- Уж если дуб оказался не вечен, что тогда остается нам?..

*

Шила рассеянность себе новое платье.

 Друзья, зная ее характер, предупредили:

 - Смотри: семь раз отмерь и один раз отрежь!

 - Хорошо! – пообещала рассеянность, и вскоре платье было готово.

 Увидели друзья ее в нем и ужаснулись:

 - Откуда на тебе эти лохмотья?!

 - Как откуда? Вы сами так посоветовали: один раз отмерь и семь раз отрежь!

 Развели руками друзья.

 И больше уже никогда ничего ей не советовали!

*

Монах Варнава(Санин)

Захотела кривда правдою стать. Но как говорить правдиво - не знает. И пошла она

к правде, учиться.

 - Нет ничего проще! – сказала ей правда. – Видишь солнце? Так и говори: оно

круглое и горячее!

 - Квадратное и холодное! – испорченным эхом повторила кривда.

 - Ладно, попробуем на другом примере! – терпеливо продолжила правда. – Вон –

озеро: большое и синее!

 - Белое и маленькое, словно лужа! – упрямо повторила кривда.

 Рассердилась правда и говорит:

 - Ты, кривда, всегда говорила и говоришь только ложь!

 - Я говорю только правду! – привычно возразила кривда и, прислушавшись к тому,

что сказала, с радостным криком: «Научилась! Научилась!» - поспешила говорить всем,

что научилась говорить правду.

 И что самое странное – многие ей поверили…

*

Монах Варнава(Санин)

Прохудился один носок. И тогда второй заявил, что теперь – мы не пара!

 И ушел себе лучшую долю искать.

 Увидела хозяйка дырявый носок. Поискала второй и, не найдя, пустила его на

тряпки. А потом и второй носок нашла. Но так, как к нему не было пары, то и он на

тряпки пошел.

 А жаль. Ведь если бы хозяйка заштопала первый носок, то они еще долго могли

послужить людям…

*

Монах Варнава(Санин)

Были в одной комнате два гвоздя.

На одном висела икона. А другой держал большое старое зеркало.

Гвоздь, на котором висела икона, был очень важным и всегда превозносился над своим собратом. Он постоянно упрекал его, что тот далек от веры, не молится, не постится и вообще непонятно зачем живет.

А гвоздь, на котором висело зеркало, только виновато вздыхал и молча держал свою нелегкую ношу. Он давно был готов провалиться сквозь пол от этих упреков. Но тогда бы разбилось зеркало. А в него ведь смотрелись люди, приводя себя в порядок, прежде чем выйти из дома на работу или в тот же храм.

Ради этого гвоздь и висел, терпя все нападки. И даже не понимал, насколько он выше своего собрата, несмотря на то, что тот висел почти под потолком и держал на себе икону!

*

Нашел нищий старик в заброшенном доме икону.

Очистил от грязи и, продав на базаре, купил себе вина и еды.

Вернувшись в тот же дом, он выпил, закусил.

А потом громко стенал и плакал, скорбя о том, что не удалась его жизнь.

И даже не подозревал того, что икона та называлась – «Всех скорбящих радость!»

*

Ищет хозяйка повсюду очки.

А они – у нее на носу!

Ищет, идя мимо православного храма, человек истину.

И даже не подозревает, что она и так для него открыта!

*

Была у одного пьяницы любимая привычка. Напиться, а потом бить себя кулаком в грудь и клятвенно обещать, что с завтрашнего дня он больше ни капли в рот не возьмет.

Так бы, может, оно когда и вышло.

Да вот беда – однажды не наступило для него завтрашнего дня!

И страшно даже сказать, не то, что представить – какое тогда началось для него похмелье…

*

Пришел человек на исповедь.

А очередь к священнику – часа на два, если не больше. Тесно, душно…

«Уйти, что ли?» - мелькнула лукавая мысль.

Но другая – честная и прямая - сказала:

- Тут – два часа, а там – Вечность. И если не снять груз твоих грехов, то в такой тесноте и кромешной мгле, что с этими неудобствами и сравнить нельзя. Выбирай!

И человек сделал выбор.

А после того, как исповедовался, та же мысль спросила:

- Хорошо ли тебе теперь?

- Лучше и не бывает! – радостно ответил человек.

- Бывает! – сказала мысль. – Причем, так, что ты даже мечтать не можешь. И тоже – навечно!

*

«Бом-бом-бом!» - звучало над сонной округой.

То колокола будили людей и звали их в храм, на службу.

- Ну почему мы тоже не звеним, хотя так похожи на вас? – пожаловались церковным колоколам полевые колокольчики.

- Почему? – отозвались те. – Вы тоже звените. Только вашего звона не слышно, зато видно. Ведь вы призываете видеть за своей красотой совершенство мира, которое сотворил Бог!

Услышали это колокольчики. И радостно закивали прекрасными синими головками под порывами ветра, словно церковные колокола:

«Бом-бом-бом-бом-бом!»

            

*