Нараду как-то попросили назвать самую значительную вещь на свете. Он ответил, что самой большой является земля. Но ему сказали, что три четверти поверхности земли занято водой, и она угрожающе поглощает сушу пядь за пядью. Нарада был вынужден согласиться, что вода более могущественна. Но ведь вода была выпита святым Агастьей и океаны были осушены им, однако он стал всего лишь звездой на небе! Значит, небо – самое большое? Нет. Его закрывает одна-единственная стопа Ваманы – аватара Господа. А Господь? О, Он проникает в сердца преданных и поселяется в них. Поэтому Нарада должен был признать, что сердце бхакты и есть самое великое в творении!

   * * * Агастья – божественный мудрец, сын бога вод Варуны и небесной девы Урваши. Согласно Пуранам, он выпил весь океан, когда боги обратились к нему за помощью в борьбе с кровожадными морскими демонами.

   Вамана – “Карлик”, одно из воплощений бога Вишну (Ригведа, Вишну-пурана). По Его просьбе демонический царь Бали, захвативший власть над тремя мирами, пожертвовал ему землю длиной в три шага, и эти шаги охватили три мира.

   Буддхи, или разум, проявляет большую способность к различению, чем чувства, но Атман владеет этой способностью в наивысшей степени. В одной деревне жили два бедняка. Один был слепой, а другой – хромой. Они подружились; у слепого были ноги, у хромого – глаза. Они заключили соглашение. Хромой взбирался на спину слепого и указывал путь, подобно рулевому колесу. Как-то раз, когда они шли от деревни к деревне, хромой заметил груду огурцов. Слепой спросил, огорожена ли она забором и есть ли при ней сторож. Хромой ответил, что нет ни забора, ни сторожа. Слепой тогда сказал, что если бы огурцы были съедобные, ни один хозяин не оставил бы их без присмотра. А это значит, что они скорей всего горькие на вкус. Слепой смог легко понять суть дела, так как обладал интуицией. Это свойство буддхи. Чувства не могут установить разницу между хорошим и плохим. Буддхи же способен к различению, но не к применению этого свойства на практике, так как для этого нужны чувства.

   Эта история об одном крестьянине, который сидел как-то среди преданных и слушал, как великий пандит излагает Гиту. Все собравшиеся были поражены учёностью пандита, обстоятельностью и глубиной его толкований каждого слова и фразы Гиты; а крестьянин, хотя эти премудрости были выше его понимания, принимал их, видимо, так близко к сердцу, что не мог сдержать слёз! Когда пандит спросил, отчего он плачет, тот удивил всех искренностью своей бхакти, преданности Господу: он сказал, что плачет оттого, что Господь испытывал неудобство, когда, сидя впереди колесницы, должен был очень долго держать голову повёрнутой назад – к сидящему за Ним Арджуне, чтобы вразумить этого тугодума. “Как же должен был Он страдать от боли в шее!” – воскликнул крестьянин, продолжая плакать. Вот истинная преданность и верный путь к духовной победе! Он отождествил себя с участниками этой сцены, и всё происходившее ожило перед ним.

   Послушайте, что случилось с мудрецом Рамадасом из Бадрачалама, певцом, заключённым в тюрьму навабом из Голконды за растрату общественных средств, собранных на восстановление храма Рамы в Бадрачаламе, и которого освободили сами Рама и Лакшмана, уплатив навабу требуемую сумму!

   Рамадас собрал большую охапку пальмовых листьев и на каждом из них написал своим пером песню, посвящённую Раме. Когда потом он бросил взгляд на эту охапку, его пронзила мысль: “Сочинял ли я эти песни ради собственного удовольствия или чтобы порадовать Раму?” Ему захотелось узнать, какие песни понравились Раме, а какие – нет. Он решил бросить все листья с песнями в реку Годавари: пусть Рама выберет те песни, которые Он Сам одобряет! Почти все листья опустились на дно, лишь 108 поплыли и были спасены. Только они шли от сердца; к остальным же примешивался привкус умничанья, искусственности, учёности, педантизма. Молитвы должны идти от сердца, где обитает Бог, а не от головы, где гнездятся догмы и сомнения.

   Это утверждение о том, что Господь гарантирует йогакшему преданному, стало источником множества ложных толкований. Даже пандитам, не говоря уж о других, не удавалось уловить его истинный смысл.

   Известный пандит как-то комментировал Гиту при дворе махараджи. Пришла очередь истолковывать следующую шлоку:

Ананиьяш чинтаянто мам
Йе джанах парьюпасате
Тешам нитья абхийюктанам
Йогакшемам вахамьяхам.
(Гита, гл 9, шлока 22)

Тем, кто постоянно поклоняется Мне
С неизменной преданностью,
Кто всегда погружён в мысленное созерцание Моей формы,
Я даю то, что им недостаёт, и сохраняю то, что они имеют.

   Пандит с воодушевлением объяснил многозначность этой шлоки, однако махараджа, покачав головой, сказал: “Это объяснение неправильно!” И после этого стал опровергать правильность каждого данного пандитом комментария. Бедный пандит удостаивался похвал и знаков отличия при дворах многих махараджей и награждался высокими титулами. Он почувствовал, будто ему нанесли удар, когда махараджа в присутствии всех придворных осудил его комментарии к этой шлоке и признал их неверными. Это оскорбление вызвало у него жгучую обиду. Но он, собрав мужество, снова принялся за своё дело и, привлекая все свои знания, стал красноречиво пояснять многочисленные значения слов “йога” и “кшема”. Однако махараджа не одобрил и этого и произнёс: “Раскрой смысл этой шлоки и, уразумев его, приходи ко мне завтра”. С этими словами махараджа поднялся с трона и удалился во внутренние покои.

   Пандит потерял последние остатки мужества. Его мучило беспокойство, его шатало под тяжестью оскорбления. Он пришёл домой и, отложив в сторону Гиту, бросился на свою постель.

   Удивлённая его поведением жена спросила: “Скажи мне, почему ты вернулся из дворца в таком расстройстве? Что случилось?” Она засыпала его вопросами, и пандит вынужден был описать ей всё, что произошло: оскорбление, свалившееся на его голову, приказание отправляться домой и т.д. Жена спокойно выслушала его рассказ и, глубоко задумавшись над случившимся, сказала: “Да, это правда. То, что сказал махараджа, – правда. Объяснения, которые ты дал шлоке, неверны. Как мог махараджа принять их? Ты виноват в этом сам”. Услышав это, разгневанный пандит метнулся с кровати, точно кобра, который придавили хвост. “Что ты можешь знать, глупая ты женщина? Или мой интеллект ниже твоего? Ты, которая проводишь всё время на кухне за стряпнёй и уборкой, ещё смеешь утверждать, что знаешь больше меня? Закрой рот и уходи с глаз долой!” – кричал он.

   Но жена держалась своего. Она ответила: “Господин! Отчего впадаешь ты в такую ярость, когда тебе говорят чистую правду? Повтори ещё раз шлоку самому себе и подумай над её смыслом. Тогда ты придёшь к правильному ответу”. Мягкие слова жены немного успокоили его ум.

   Пандит стал анализировать значение каждого слова в шлоке. Ананьяш чинтаянто мам, произнёс он вслух отчётливо и медленно, перечисляя различные значения этих слов. Жена вмешалась и сказала: “Какая польза в запоминании и толковании слов? Скажи мне, что было у тебя на уме, когда ты пошёл к махарадже? Какая была у тебя цель?” Эти слова очень разозлили пандита. “Разве я не обязан содержать свою семью, свой дом? Не должен думать о расходах на еду и питьё, на одежду и другие вещи, нужные тебе и всем домашним? Конечно же, ради этого я и пошёл к нему, а иначе – какое мне до него дело?” – кричал он.

   Жена ответила ему: “Если бы ты понял, о чём говорит Господь Кришна в этой шлоке, у тебя не возникло бы побуждения идти к этому махарадже! Если ты поклоняешься Господу безоговорочно, если ты целиком подчиняешься Ему, если твой ум всё время сосредоточен на Нём, тогда Он даст тебе, Своему преданному, всё, как провозгласил Он в этой шлоке. Ты же не исполнил этих трёх условий, ты пошёл к махарадже, думая, что он снабдит тебя всем! Вот где ты отошёл от смысла этого стиха. И в этом причина, почему он не принял твоих толкований”.

   Услышав это, учёный пандит сидел некоторое время в раздумье; он понял свою ошибку. И он не пошёл во дворец на следующий день. Вместо этого он погрузился в почитание Кришны у себя дома. Когда царь спросил, почему пандит не явился, придворные сказали, что он никуда не выходил из дому. Царь отправил гонца, но пандит отказался куда-либо идти, сказав: “Мне нет нужды к кому-либо идти; мой Кришна обеспечит меня всем, и Сам возьмёт на Себя мою защиту. Я пострадал от оскорбления, так как не понимал этого до сих пор, ибо меня ослепляла жажда узнать бесчисленные значения слов – всего лишь слов. Если я полностью предамся Ему, если я неустанно буду поклоняться Ему, Он Сам снабдит меня всем, в чём я нуждаюсь”.

   Когда гонец принёс это известие во дворец, махараджа пешком отправился к жилищу пандита. Склонившись к его стопам, он сказал: “Я искренне благодарен тебе за то, что ты, исходя из собственного горького опыта, объяснил мне значение шлоки, которую ты комментировал вчера”. Так царь дал понять пандиту, что любое толкование духовных знаний, не связанное с трудными жизненными испытаниями, есть ложный блеск и мишура.

   Около 500 лет назад в Керале жил великий святой по имени Билвамангала. Он призывал Кришну, и Кришна являлся ему! Таковы были его бхакти и его садхана. Один человек, страдавший хронической болезнью желудка, услышал об этом и попросил Билвамангалу узнать у Кришны, пройдёт ли когда-нибудь его боль. Святой согласился, и когда Кришна явился, он задал Ему этот вопрос. Кришна ответил: “Когда вращение остановится, она пройдёт”. Несчастный понял это так: “Когда он перестанет кататься от боли” – и пришёл в отчаяние, так как боли были так сильны, что он не мог сдержаться и буквально катался по своей постели. Поэтому он решил уйти из Кералы и искать другое святое место, чтобы встретиться с “более святым” человеком, ответ которого звучал бы более обнадёживающе. Билвамангала же сказал ему, что он страдает от боли из-за своей прарабдхи, то есть последствий действий в прошлых жизнях, и “вращение” он понимает как “колесо перерождений”.

   На пути в Каши, а больной направился именно туда, он зашёл в благотворительное заведение одной набожной женщины Курараммы, где всех бедных бесплатно кормили. Увидев, как он мучается от боли, она проявила к нему большое участие. Он же сказал ей, что решил утопиться в Ганге, так как ему сказали, что невозможно избежать последствий грехов прошлых жизней. Курарамма назвала его глупцом. Она дала ему святую мантру “Гопиджана валлабхайя намах (Возлюбленный гопи, Тебе поклоненье моё...)” и попросила повторять её, сказав, что имя Бога полностью исцелит его. Бедняга произнёс мантру, когда начался очередной приступ боли, и к его удивлению боль прошла! Да, прошла! Даже когда он нажал на живот, она не вернулась. Он совершил своё паломничество в Каши, вернулся в Кералу и склонился к ногам Билвамангалы, который спросил его о болях, так как был уверен, что тот обречён терпеть их до конца жизни как результат дурной кармы. Узнав, что боль исчезла, Билвамангала взмолился Кришне и спросил, что Он подразумевал под “вращением”. Сам святой думал, что это колесо вращения жизней и накопление дурных и добрых дел; больной же понимал это как “кататься от боли”. Но Кришна имел в виду “вращение” в этом объективном мире, в этой пракрити (материальной природе) с её изменчивыми ликами. Когда же человек живёт с именем Бога и в этом имени, не имея других мыслей, “вращение” прекращается. Божье имя и цепи судьбы несовместимы. Прарабдха, карма прошлых жизней, испаряется, как туман в лучах солнца, когда совершается намасмарана (повторение имени). Это явилось откровением даже для Билвамангалы.

   Язык – показатель истинной воспитанности. “Эй ты, дурень! Слышал, как тут прошагали солдаты?” – спросил человек слепого фермера. Через минуту к нему обратился другой человек: “Слепец! Открой-ка рот и скажи, слышал ли ты, как здесь промаршировали солдаты?” Чуть позже раздался третий голос: “Господин, вы не слышали, проходили ли по этой дороге солдаты?” Наконец подошёл ещё один человек и, положив руку на плечо фермера, спросил: “Дорогой мой, пожалуйста, скажи мне, слышал ли ты, как по этой дороге проходили люди?” И слепой человек правильно описал тех, кто задавал ему вопросы: первый был солдатом, второй – капитаном, третий – генералом, а четвёртый – царём. Слова выявляют воспитание говорящего. Язык – это оружие сердца; он охраняет жизнь человека. Слишком долгие разговоры, громкая речь, грубые и несдержанные слова, полные злобы и ненависти, – всё это влияет на здоровье человека и порождает злобу и ненависть в других; такая речь ранит, отчуждает, ожесточает. Почему говорят, что молчание – золото? Молчаливый человек не имеет врагов, хотя, может быть, и друзей тоже. У него есть досуг, возможность углубиться в себя и выявить свои недостатки и ошибки. У него нет склонности искать их у других. Если вы оступились, то можете отделаться вывихом, если же оступится ваш язык, вы нанесёте удар вере и счастью другого человека. От этого удара он может никогда не оправиться и рана будет всегда болеть Поэтому используйте язык с большой осторожностью. Чем мягче вы говорите, чем меньше вы говорите, чем нежнее вы говорите, тем лучше и для вас, и для других.

   Желание повышать жизненный уровень – это жажда, которую никогда не утолить. Она ведёт к бесконечной погоне за чувственными удовольствиями, умножает потребности, глубже и глубже вовлекает в беспокойство. Богатство – смертельное искушение. Никакой кнут не укротит страсть к деньгам.

   Однажды Лакшми, богиня богатства, и Нараяна (Вишну), её повелитель, поспорили: кого из них больше ценят среди людей. Они решили установить это путём эксперимента. Лакшми спустилась на землю как духовная наставница. Когда люди омывали ей ноги, поклонялись ей и подносили жертвенное угощенье, тарелки и сосуды, которыми пользовались преданные, превращались в золото! Её повсюду приветствовали, собирались огромные толпы людей, и везде видны были груды медной, латунной и алюминиевой посуды. Тем временем Нараяна тоже появился на Земле как толкователь священных текстов. Он раскрывал собравшимся людям пути к счастью и радости, начертанные святыми мудрецами. Но люди, узнав, что Лакшми превращает простой металл в золото, предпочли её общество, не обращая внимания на учение Нараяны. Его попросту выставляли из городов и деревень, где появлялась Лакшми, поскольку его проповеди отвлекали от участия в сулящих богатство пуджах во славу Лакшми.

   Помните: ваша подлинная природа такая же, как и у любого другого человека; он – это вы, но только под другим именем. Когда вы делаете кому-то добро, вы делаете его для себя; когда вы поступаете дурно по отношению к кому-то, знайте, что вы вредите себе, поэтому не причиняйте зла другим. Мне вспомнилось история о Хуссейне, сыне персидского раввина Малика. Он рано вставал, шёл в мечеть и молился там с великим усердием и преданностью.Но вернувшись домой и увидев, что его слуги всё ещё спят на своих матрацах, он приходил в бешенство. Он ругал и проклинал их за пренебрежение к религиозному долгу. Отец осуждал его за это. Малик говорил: “Сын, почему ты сердишься на этих бедных существ? Они так устали, что им трудно рано проснуться. Не уничтожай добрые плоды своей приверженности Божьим законам унижением этих ни в чём не повинных рабов. Я предпочёл бы, чтобы ты позднее вставал и не торопился в мечеть, ибо ты возомнил, что более набожен, чем эти люди, и смеешь обвинять их за проступки, в которых они не виноваты”.

   Описывая этапы Творенья, мудрец Шука сказал: "Сатарупа и Ману вместе приблизились к Господу Творенья и вопросили Его - что им надлежит свершить. Брахма с улыбкой ответил: "Будьте друг другу супругами, рождайте людей и заселяйте Землю". Наделенные полномочием этого веления, они и наполнили Землю людьми".

   Царь же при этом воскликнул: "Учитель! Я на собственном опыте понял, что началом всех горестей в этом мире является слепое безрассудство, порождённое пристрастием - Моха (привязанностью). У меня нет желания слушать обо всём этом. Скажи мне, пожалуйста, как преодолеть ослепление, заблуждение и привязанность. Что именно следует делать человеку в последние дни свои? Какое Имя нужно хранить в уме постоянно, чтобы человек смог навсегда избежать этого цикла рождения и смерти? Расскажи мне об этом", - попросил он.

   Шуку такой вопрос очень порадовал. "О царь, - ответил он, - ты поистине душа духовная. Ты с благочестивой преданностью служишь мудрецам. Это солидное собрание монахов, мудрецов и аскетов - подтверждение твоих достойных деяний. Они-то уж никак не собираются везде, где придётся". Царь, протестуя, прервал его: "Нет, нет, Владыка! Я - великий грешник, во мне нет и следа духовного прогресса. Будь во мне хоть малейшее достоинство, и служи я преданно мудрым, я не стал бы мишенью проклятия брахмана. Благо, которым я сейчас наслаждаюсь, а именно: общество этих великих мудрецов и возможность почтить твои стопы, - есть следствие достойных деяний моих предков. Я очень хорошо понимаю, что моито действия не внесли в это никакого вклада. Причина всему - Милость, изливаемая на дедов моих Шьямасундаром - Кришной. Будь это иначе, разве могли бы такие люди, как я, погружённые в болото Самсары, занятые тщетными поисками чувственных наслаждений, ни на миг не узревшие Истинного, Вечного и Чистого, разве могли бы мы когда-нибудь надеяться оказаться в твоём присутствии, узреть тебя, всегда обитающего в тиши лесов, неведомо для людей? Это поистине непостижимая удача. И всё это благодаря моим благословенным дедам и Милости Кришны, и ничему иному. Ты относишь это к моим достоинствам от доброго расположения ко мне. Я же слишком хорошо сознаю свои недостатки.

   Так изливай же и далее на меня это расположение и помоги мне решить - что же следует оставить человеку, чья смерть близка, а что воспринять и чем заняться. Просвети меня в этом и сделай достойными оставшиеся дни мои. Один ты можешь разрешить эти мои сомнения. Изложи же мне Бхагавату, как обещал. Ты сказал мне, что она - основа совершенства и освобождения; она сокрушит грехи, приведёт к успеху. Дай мне испить священного нектара Имени Кришны и утолить этот болезненный жар", - настаивал он.

   Шука улыбнулся царю и сказал: "Бхагавата столь же достойна почитания, изучения и соблюдения, как и Веды. В конце эпохи Двапара на горе Гандхамадана в обители отца моего Вьясы, я услышал этот священный текст. Я повторю его тебе. Внимай же". Царь же, молитвенно сложив ладони, спросил: "О Несравненный Мудрец! Я слышал, что ты был аскетом, наделённым с самого момента рождения глубоким отречением и непривязанностью. Ты добился самого полного осознания Реальности даже без традиционных ритуальных обрядов, которые очищают и проясняют интеллект (как то - Джатакарма, Намакарана и Упанаяна), а потому, как я слышал, в сознании той Истины ты переходил с места на место в лесах, вдали от людей. И меня удивляет, что сердце твоё тянется к этому тексту, который, как ты говоришь, пропитан благочестивой преданностью Богу. Что же вызвало такой твой интерес к этому? Расскажи мне об этом подробнее".

   И мудрец с мирным и невозмутимым выражением лица приступил к объяснению: "Да, я - вне предписаний и запретов. Я непрерывно погружён в Бескачественное, Ниргуна Брахман. Это правда. И тем не менее, должен пояснить, что в личностных проявлениях Бога есть какая-то невыразимая сладость, которая привлекает и захватывает, выражаясь в Его Увлекательных Деяниях и Качествах. Должен признаться, что и я внимал этому описанию красоты и сладости Божьей. Ум мой упивался слушанием и чтением повествований о разных проявлениях Божьих, о выявлении Его Божественных Качеств посредством каждого из них. Я не мог оставаться спокойным. Я радовался и ликовал, как безумный, в трепете блаженства, которое я извлекал из слушания и чтения. Его нежные забавы и игры опьяняли меня радостью бесконечной. Ныне я явился сюда, поскольку понял, что появилась возможность рассказать о них группе жаждущих слушателей, - людей, которые во всех отношениях заслуживают услышать их и поймут их смысл. А потому я и изложу эту святую Бхагавату тебе, а благодаря тебе и всем собравшимся. У тебя есть желание её услышать и необходимый для этого уровень. Ведь ты решил достичь Наивысшей Цели Человека.

   Те, кто будут внимать этому повествованию с искренним благочестием, те, кто не просто выслушают, но и поразмыслят над его достоинством и смыслом, и станут действовать в соответствии с тем Светом, какой прольёт оно на ум их, такие люди смогут погрузиться в Блаженство, Воплощением которого является Сам Господь Васудева. Сердца их наполнятся сладостным нектаром этого Чарующего Воплощения Обаяния - Маданамохана, и они испытают Блаженство Бытия Единого и Единственного (Адвайтаананду). Наивысшая Садхана есть повторение Имени Божьего в полном бодрствовании мысли, чувства и речи (Мановаккайя) и громкое воспевание Славы Его. Нет Садханы лучше.
О царь, не поддавайся тревоге оттого, что мало времени. Не нужно много времени, чтобы добиться Милости Господа. Поток Милости этого Воплощения Сострадания может упасть на тебя в мгновение ока. Я дам тебе возможность услышать за эти семь дней повествования о многих, испытавших духовное блаженство, о том, как Васудева благословил их успехом духовным, о том, как люди переходили Океан Рождения и Смерти благодаря слушанию этих историй и воспеванию Славы Божьей, проявленной в них. Не будем же терять ни мгновения. Ты знаешь, что тебе осталось жить всего семь дней. А потому оставь всякое чувство так называемого "моего" и "твоего"; оставь чувство тела, в котором ты живёшь, и дома, в котором живет твоё тело. Сознавай только эту повесть о Мадхаве - Владыке Вселенной, испей нектар повествования о Воплощениях Господа. Это в общем-то довольно распространённое явление, что какие-то истории рассказываются и слушаются в собраниях многих сотен людей. Однако Джнаны можно достигнуть, только вложив всю веру в то, что слушаешь. Вера эта должна возникнуть в ясном уме, в чистом сердце.

   И ещё одно, о Царь! Есть много всяких проповедников, разъезжающих повсюду, беседующих о нравственности и вопросах духовных на основании одной лишь теории; у них нет ни малейшего опыта того, что они проповедуют. В них самих нет веры в подлинность разных проявлений Божественной Славы, весть о которых они распространяют. Подобное увещевание столь же неэффективно, как вливание жертвенного масла (гхи) не в огонь, а в холодную кучу пепла. Это не исцелит ум от заблуждений и ошибок.

   В твоём же случае нечего бояться подобной неэффективности. Сердце твоё погружено в непрерывный поток Любви к Шьямасундару, Кришне. Каждый, кто внимает этому повествованию и впитывает нектар этого повествования сердцем, пылающим Божественной устремлённостью, несокрушимой верой в Бога и неизменной радостью, может достигнуть осознания высшего "Я". Это несомненно. О царь! Здесь тот случай, когда текст и слушатель его полностью соответствуют друг другу, лучше и быть не может".

   "Ах, какой же ты счастливец!" - сказал мудрец и возложил руку царю на голову в благословении, ласково коснувшись густых прядей его волос. Царь же смиренно настаивал: "Учитель, тебе хорошо известно, что времени у меня очень мало. А потому, - продолжил он, сложив ладони, - дай мне высочайшее руководство, а я буду заставлять себя утверждаться в нём все эти семь дней. Дай мне какую-нибудь священную формулу, чтобы я мог повторять её всё то краткое время, какое у меня есть, хранить её постоянно в памяти и тем спасти себя!"

   "Парикшит! - рассмеялся мудрец, - те, кто помышляет о чувственных удовольствиях, проводят дни свои в заботах, тревогах, страданиях, горестях и слёзах всю свою жизнь; спариваются, как птицы и звери, вкушают пищу и извергают её в виде мочи и кала. Такова бесцельная жизнь большинства людей. Можно ли это назвать жизнью? На земле живых существ великое множество. Просто жить - ещё недостаточно, это само по себе не имеет никакой цели. Важны мотивы, чувства, мысли, отношение, которые управляют повседневной жизнью. Если человек отличается божественными качествами, проявляющимися как мысли, чувства и тому подобное, тогда он живёт. Если же он оскверняет своё священное облачение - тело, используя его в недостойных целях в угоду сиюминутному счастью, тем самым игнорируя Всеведущее, Всемогущее Провидение, - это следует осудить как преднамеренный отказ от своей человеческой сути. Возьмём, к примеру, человека, сосредоточившего ум свой на Лотосных Стопах Господа. Неважно, если жизнь его была коротка: за этот краткий срок он может сделать жизнь свою плодотворной и успешной. О царь, чтобы устранить твои сомнения, я расскажу тебе прекрасную историю об одном Раджариши. Слушай же.

   В Солнечной Династии был когда-то правитель, полный доблести, герой на поле боя, щедрый в милосердии, честный по характеру и справедливый в торговых делах. Звали его Катванга. Равных ему не было; не было никого, кто мог бы соперничать с ним. В то время злонравные Даитьи и Данавы собрали силы и выступили с войной против Девов (богов). Боги опасаясь, что их одолеют, сознавая свою слабость, сошли на Землю и попросили помощи у царя Катванги. Царь жаждал битв и подвигов, так что, захватив лук и стрелы прибыл на колеснице на место битвы. Одной лишь своей доблестью он навёл ужас на Даитьев и Данавов и те в панике разбежались, неспособные противостоять столь страшному натиску. Поскольку безнравственно преследовать бегущих врагов, Катванга отказался от дальнейшей борьбы.

   Боги же (Девы) были счастливы, что сумели добиться победы благодаря своевременной помощи Катванги. Они начали превозносить его мощь и справедливость: "О царь, нет никого во всей сегодняшней истории, кто мог бы сравниться с тобой. Ты даровал нам победу в этой смертельной борьбе с силами зла. Мы хотим, чтобы и ты принял от нас в ответ любую помощь, в какой ты нуждаешься, и какую мы можем оказать". Царь им ответил: "Вы - Боги! Люди совершают Яджны и Ягьи, чтобы умилостивить Вас, не так ли? А следовательно, битва, в которой я имел честь участвовать, - это своего рода Яджна с моей стороны. Что же мне ещё от вас нужно, помимо этой Милости, какую Вы мне оказали? Этого блага достаточно". Сказав так, он склонился к их стопам.

   Боги, не удовлетворённые ответом, добивались, чтобы он попросил у них чего-то, какого-либо блага для себя. И, хотя у него и в мыслях не было просить хоть что-то, он вынужден был придумать желание, поскольку чувствовал, что так ему не уйти. "О Боги! - сказал он, наконец, - откройте мне, сколько лет мне ещё жить. Лишь тогда я смогу решить, что за благо просить мне у Вас". Царь Богов Индра - Пурандара - всеведущ и потому Он без промедления ответил: "О царь, жизнь твоя вот-вот закончится. Ты сможешь прожить всего лишь одну мухурту (период в несколько минут)". Услышав это, Катванга сказал: "Мне нечего просить. Я ни в чём не нуждаюсь. Я чувствую, что все удовольствия мира - лишь мишура, от которой надлежит освободиться. Я не ступлю больше в грязь чувственных удовольствий. Даруйте же мне милость достигнуть Высокого Присутствия Господа, из которого нет возврата и которому посвящена вся жизнь". Затем он сел, повторяя с закрытыми глазами Имя Божье и по окончании мухурты достиг Лотосных Стоп Господа Хари.

   Заметь, как он в несколько мгновений выкинул из ума всякую привязанность к чувственным удовольствиям! Так Катванга сумел достигнуть Стоп Господа, к которым страх не осмеливается приблизиться. У тебя целых семь дней, тогда как у него было всего несколько минут. Следовательно, тебе нет причин беспокоиться. В дни эти очищай внутреннее сознание внимательным слушанием этого самого лучшего и святого повествования о Проявлениях Господа".

   Парикшит пролил слёзы радости, услышав о высоком благословении, обретённом великим благочестивым преданным Катвангой. "Учитель! - воскликнул он, - просвети меня: что мне сейчас делать. Я не нахожу слов, чтобы выразить свою устремлённость. Сердце моё переполнено блаженством". И он застыл в молчании.

   "О царь, вооружись мечом отрешенности", - посоветовал Шука. "В куски разруби обманчивую привязанность к телу. Оставь всяческое "моё", которое заставляет тебя привязываться к родным и близким. Устройся непоколебимо на берегу этой святой реки". И тут, когда Шука готов был начать свой рассказ, Парикшиту очень захотелось задать какой-то вопрос. Увидев это, Шука сказал: "Похоже, тебя что-то смущает. Спроси меня о том, что хочешь узнать, и дай этому сомнению уйти из твоего ума!" Царь тут же ответил: "Учитель! Ты, поистине - Океан Сострадания. Как для изголодавшегося вкусная пища, так моему пылающему сердцу слова твои несут радость прохлады. О почтенный Наставник! Незадолго до этого ты рассказывал мне о начале Творения. Я не совсем ясно понял это. Зачем Бескачественный Брахман (Бесформенное-Имманентное-Трансцендентное) принимает форму и качества? Расскажи мне об этом". Царь сидел с выражением ожидания на лице, он был весь внимание, вопрошал искренне и жаждал слушать и знать.