Не хочется, знаешь, описывать – странный осадок, о той стороне, где
исполнилось, но не случилось. Учась выбирать, выбираешь из списка
возможных, затем только тех, что уже невозможно не выбрать. И в силу
того, что при доле известной нам злости вполне поддается любое известное
дело, не злись никогда – отучись преднамеренно злиться. И если внутри
сейчас больше, чем видишь снаружи, плевать я хотел на всё то, что
снаружи осталось. Ну что еще дальше? Купи себе новую трубку, и утром
успей уставать, чтоб сидеть на работе, потом вырываться из города в свой
промежуток, и нехотя ехать обратно, считая минуты. Минуты, секунды,
часы – что осталось до срока.
Наверное слово "обязан" полезное слово, но лично во мне оно кончилось раньше всех прочих. Имея свой жизненный план ты навряд ли захочешь подумать о чем-то другом и обязан закончить. Проблема всех планов лишь в том, что один выполняя, ты должен придумать другой, чтобы дальше стараться, но я не хочу – это кончилось, больше не нужно. Поможет не отпуск на месяц – мне хочется выйти, захлопнув со звоном стекла эту дверь за собою. Вернуться на ринг, чтобы выбить дурацкие мысли, купить мотоцикл, чтоб ветром развеять остаток. Уехать из города ночью и не возвращаться. И не возвращаться в себя до какого-то срока.
Не нужно. Не хочется слов «перспектива» и «дальше». Не хочется слов «полагаться», «бояться» и «спрашивать». Тут надо бы ехать всерьез далеко и надолго – к друзьям и от них по единственно верной дороге. Ведь знаешь, то странное чувство, когда ты уехал, но все же пока не добрался – есть чувство дороги, где жизнь не имеет фамилий и счёт по порядку так сложно читается в лицах, но всё проступает – ладонь, запотелые стекла. Дымок сигаретный укутал твой нос, сброшен пепел – вдувает обратно в машину на скорости близкой к нулю и он кружит, как снег по салону. Как снег в октябре, где дождливое утро, и чувство, что осень отныне в тебе, и ни как не снаружи. И нет ни имен, и ни дат, только сетка возможных дистанций до всех городов, где ты можешь остаться. Одна только ночь, и к утру половина отеля выходит к машинам, и миг улыбаясь таким же, для верности дела вот-вот перебросится шуткой, и больше никто никого никогда не увидит.
И нам до поры от всего не становится жутко.
Наверное слово "обязан" полезное слово, но лично во мне оно кончилось раньше всех прочих. Имея свой жизненный план ты навряд ли захочешь подумать о чем-то другом и обязан закончить. Проблема всех планов лишь в том, что один выполняя, ты должен придумать другой, чтобы дальше стараться, но я не хочу – это кончилось, больше не нужно. Поможет не отпуск на месяц – мне хочется выйти, захлопнув со звоном стекла эту дверь за собою. Вернуться на ринг, чтобы выбить дурацкие мысли, купить мотоцикл, чтоб ветром развеять остаток. Уехать из города ночью и не возвращаться. И не возвращаться в себя до какого-то срока.
Не нужно. Не хочется слов «перспектива» и «дальше». Не хочется слов «полагаться», «бояться» и «спрашивать». Тут надо бы ехать всерьез далеко и надолго – к друзьям и от них по единственно верной дороге. Ведь знаешь, то странное чувство, когда ты уехал, но все же пока не добрался – есть чувство дороги, где жизнь не имеет фамилий и счёт по порядку так сложно читается в лицах, но всё проступает – ладонь, запотелые стекла. Дымок сигаретный укутал твой нос, сброшен пепел – вдувает обратно в машину на скорости близкой к нулю и он кружит, как снег по салону. Как снег в октябре, где дождливое утро, и чувство, что осень отныне в тебе, и ни как не снаружи. И нет ни имен, и ни дат, только сетка возможных дистанций до всех городов, где ты можешь остаться. Одна только ночь, и к утру половина отеля выходит к машинам, и миг улыбаясь таким же, для верности дела вот-вот перебросится шуткой, и больше никто никого никогда не увидит.
И нам до поры от всего не становится жутко.
27
