Осень…

В один прекрасный день, выйдя из подъезда, я был сражён осенью. Сырое тёплое утро, наполненное мягким, едва заметным туманом, и опавшими листьями. Это сочетание тёплой влаги и пожухлой листвы вмиг окунуло меня в приятные воспоминания об осенних походах… Запахи, кажется, наиболее отчётливо запоминаются из всех восприятий человека, и именно в тот прекрасный день мне так захотелось в поход, что внутри аж что-то защекотало, и в очередной раз накрыли мысли о суетности нашей жизни, мелочности наших каждодневных проблем и нерешительности рисковать и авантюрить. А ещё на мне висел долг – сводить в поход сестру Сашку.

Итак, самый важный этап подготовки к походу состоялся – ЗАХОТЕЛОСЬ! Теперь осталось найти подходящее время и компанию. В очередной раз надумал приобрести до похода новый телеобъектив.

Дальнейшие события протекали, в принципе, как обычно, но с необычным итогом – уже дважды я твёрдо собирался покупать объектив, и оба раза не успевал выбрать модель или цену и оставался со своим старым набором. В этот раз всё же купил. Pentax DA 50-200 ED WR очутился у меня буквально за день до выезда. С компанией тоже всё закончилось необычно. Сестру Сашку мне не дали в связи с осенней погодой и отсутствием у неё обуви и одежды для такой погоды. Серёга, хоть и грозился на эти же выходные идти, но накануне у него всё поменялось. Остальной народ тоже не мог составить мне компанию. Чувствуя, что всё накрывается ввиду отсутствия попутчиков, начал подумывать о тех, с кем не ходил ни разу, но собирался исправить это упущение. Андрей из Киева был в ауте из-за не так давно поломанной ноги, Рома Iagodka® из того же Киева только недавно побывал в Крыму, причём не совсем успешно. Оставалась Яна, которая хотела/не хотела идти со сменой планов примерно раз в сутки (в общем-то, по погоде – если тепло и ясно, то хотела идти, если сыро и прохладно - то осталась бы дома). И только Петя (мой дядя из Днепропетровска) решил спасти меня, во что бы то ни стало – если не будет компании, то он пойдёт. И буквально за пару дней до намеченных выходных у него пошёл камень.

Но у меня ведь камень не пошёл!!! И тогда я пошёл к камням!

Я пошёл один. Взял у Серёги палатку Hannah Lighter – сэкономил килограмм веса и немного места, взял котелки самые маленькие, опять же, новый объектив был значительно легче старого Юпитера… Пока не купил билеты, сам не верил, что еду в Крым, особенно смотря на себя в зеркало и рассматривая конъюнктивит в левом глазе. Но в определённый момент я билеты взял, и дальше отступать было затратно. Вот такая стратегия.

Несмотря на наличие билетов, в намеченное время я на вокзал не приехал, и поезд уехал без меня. Проспал. Но я не отчаялся и поехал другим поездом. Разве может моим планам помешать опоздание на поезд? Ввиду позднего приезда, принял решение не выпендриваться с маршрутом, и идти на Джурлу. Это я в поезде ещё всё обдумал, за чаем.

Проход мимо таксистов:

- Куда ехать, парень?

- До Ангара. – Это я ответил так, чтоб поржать.

- Давай, поехали, по цене маршрутки – семь-пятьдесят!

Я вначале не понял, почему такой бесплатный сыр… Семь-пятьдесят до Ангара – даже если это семь с половиной евро - для таксистов мало. И я задал наводящий вопрос:

- Это за километр?

- Ну да! Так ведь машина-то хорошая – BMW!

Но я был уже далеко... Маршрутки по 20 гривен… А вот и автовокзал – автобусы по 12 гривен. А, ну да, – ещё 65 копеек за рюкзак. Долго ползли до Перевального. На маршрут я в итоге  вышел только в 13:15

О Боже!

Запах-то, запах-то какой!!!

Вот он – поход, вот она – осень, вот он – этот тёплый влажный воздух, который чувствуется всем телом, такой вязкий, такой осязаемый - ощущаю, как он проходит через ноздри и наполняет всего меня – хочется вдыхать, вдыхать, вдыхать, и не останавливаться для выдоха, хочется пропитаться изнутри запахом опавших листьев, которые шуршат под ногами, словно разговаривают со мной. Ни с чем не спутать этот аромат – есть в нём что-то похожее на сухофрукты, есть в нём оттенки мёда, нотки цветочных запахов, привкус вина и крепкого чая, и всё это замешано на влажном тёплом тумане, который был здесь утром, а потом спрятался под корой буков, в пожухлой листве, и теперь наполняет весь лес этим незабываемым ароматом, за которым я сюда и приехал.

Вначале показалось, что рюкзак слишком лёгкий – даже испугался, что что-то забыл. Но, вроде, визуально всё помнилось – и палатка, и спальник, и котлы с горелкой…

Первые минуты эйфории от воздуха прошли – и о себе напомнил пустой желудок. В ход пошли пирожки и немного сыра, перекус состоялся на ходу в целях экономии времени. Но вообще-то это неправильно, больше так решил не перекусывать – здоровье дороже.

После лёгкого пополнения нутра взялся за фотоаппарат – и скорость передвижения заметно уменьшилась. Но самое приятное было в том, что это никого не волновало, не напрягало, не заставляло нервничать и кричать на меня. И мне понравилось идти одному.

Дальше вверх, с заходом на родник и пополнением запаса воды, и выход на перевал Ман. И весь путь наполнен верчением головой, примериванием через видоискатель и спуском затвора, с регулярной сменой объективов. Новый 50-200 радовал. Очень чётко отделял ветки от заднего плана, особенно подчёркивая вкрапления зелени среди блеклых жёлто-коричневых листьев букового леса.

Аромат осенних листьев сменялся сосновым, который тоже ни с чем не спутать – разве только с запахом Нового Года. Так я и шёл – то Новый Год, то Осень…

На перевале Ман небрежно валялась группа из четвёртой школы. Больше я о них ничего не знаю, но за 5 минут моего пребывания рядом с ними они несколько раз упоминали свою alma mater. Любят, видать. С проводником им только не очень повезло – в четвёртом часу она их разложила на Мане нежиться в ожидании воды из родника, хотя ночёвка должна была быть у них в Хапхале. Я не смог не выразить своих сомнений по поводу успешности сегодняшнего их перехода, но этим и ограничился, и почапал дальше.

Вверх по каменистому склону, тропкой в живописную балочку, и далее грунтовкой сквозь лес, к выходу на обрыв. Как всегда, меня здесь ждала Исчезающая Сосна. В этот день сплошного тумана не было, и она никуда не исчезала, а с удовольствием позировала. Ещё бы! На 200 мм фокусного расстояния обалденные портреты выходят.

Помимо портретов сосны, сделал несколько собственных. Но не с эстетической целью, а с диагностической. Надо было оценить состояние конъюнктивита. После двух кадров, где я вышел неплохо, но глаза, как следует, не видать, я подстроил камеру и сделал жуткий снимок. Зато глаз был во всей красе. Во всей красноте, то есть. Но, кажется, уже лучше. Антибиотики, как-никак…

Закапав пару капель и загрузив пару - тройку пирожков, я двинулся дальше – по траверсу, с которого сегодня открывалась тихая осенняя панорама. Небо такое глубокое, такое бездонное… летом не бывает такого неба. А под небом прямо от моих ног убегало вниз целое море осыпавшихся буков. Море волной накрывало Эльх-Каю, подмывало остов Пахкал-Каи, и плескалось вокруг Чатыр-Дага, и дальше, сливаясь с лёгкой дымкой, уплывало к Бабугану. И сверкающими янтарями из леса на меня смотрели ярко-жёлтые кроны одиночных деревьев, затесавшихся среди букового мира.

Потихоньку внизу из дымки начали образовываться маленькие облачка, которые по мере моего продвижения траверсом и продвижения Солнца по бездонному небу, становились всё больше и многочисленнее. Они напоминали барашков, которые вечером все сбегались к пастуху – такие белые, сбившиеся в кучку, пушистые комочки.

Перемахнув через бугор соснячка, и в очередной раз вдохнув немного Нового Года, я спустился на грунтовку, и не преминул заново снять теперь уже новым объективом то большое интересное каменное изваяние, которое в прошлый раз неудачно у меня сфотографировалось.

Солнце я проводил, будучи около седла. Дальше вниз грунтовкой – и я на стоянке «Верхняя Джурла». Идти дальше вниз я не стал. Во-первых, у меня сильно была растёрта ботинком нога. Во-вторых, время уже было довольно позднее, а ещё надо было раздобыть дров. Ну и с занятостью стоянки можно было прогадать – тут хоть и было много народу, но место я всё же для палатки нашёл. А на Нижней Джурле могло быть хуже – у школьников как раз каникулы начались.

Порыскав в темноте по склону, я разжился дровами не столько для приготовления ужина, сколько для уюта. Супец сварился на горелочке, а костёр грел тем временем душу. Эх, если б ещё рядом стоявшие студенты вели себя потише, и не матерились на всю округу…

Супа я сожрал почти полный литровый котёл. Потом ещё пол-литра чая выдул. Сам такой прыти от себя не ожидал. Но организм знает, что ему необходимо, поэтому я его не сдерживал.

После трапезы захотелось общения, и ещё захотелось подальше уйти от студентов, которые матерились на всю округу, – я дохромал до Седла и устроил сеанс сотовой связи с материком. А потом меня потянуло развлекаться. И мы вдвоём с Пентаксом часа полтора недурно развлекались, последствия чего можно оценить теперь. Ограничиться съёмкой Ориона и Млечного Пути не удалось – и в качестве фотоматериала в ход пошёл я. Подействовал просмотр накануне похода ночных съёмок Ромы Iagodka®. Да и собственный Зенитный опыт вспомнился. Задумка на сей раз была следующая: вспышка пыхает мне в рот – и свет, преломившись в моих светлых и гениальных мозгах, разлетается из моих ушей…

После нескольких не совсем удачных попыток я эту затею оставил, но в итоге выяснилось следующее: одному это сложно организовать, чтоб выглядело правдоподобно; налобный фонарь с двумя диодами не подходит для имитации разлетающихся лучей от вспышки; Если просто вспыхнуть в рот – получается портрет Чеширского Кота (в красных тонах).

На этом жажда развлечений была утолена, я похромал к уютной Hannah Lighter.

Вспомнил про ребят из четвёртой школы… Отчего-то переживал за них – только б они не ломанулись в Хапхал по темноте. Так ведь очень легко отбить интерес к походам, если с первого раза испортить всё впечатление.

Студенты матерились на всю округу…

Полезная вещь – термометр – столько любопытства удовлетворяет. Вернее, если термометра нет – то абсолютно всё равно, какая температура на улице и в палатке. А если он есть – то всё время интересно, сколько же градусов. Ночью было около девяти по Цельсию.

Студенты матерились и пели песни на всю округу…

Несколько раз ночью просыпался, укутывался в спальник поплотнее. Студенты по очереди бодрствовали и занимались привычным делом.

День второй