Мне бы к колодцу, ниже;
мне бы на стены Гранады:
сердца монету окинуть взглядом,
отбытую тёмным чеканом фонтана.

Раненный мальчик стонет,
инеем коронован.
Пру`ды, кяризы, фонтаны
шпаги скрестили с ветрами.
Ай, страсть лихая! стерьво досады,
гул сумере`чный, смерте пустая!...
...Что за пустыни света погло`тят
песочницы рассвета!
Мальчик остался один
с комом уснувшего города в горле.
Сны подарили струю:
есть чем отбиться от рясок голодных.
Мальчик и судорога, лицом к лицу
свились, два свежих потока.
Мальчик растёкся, приник к земле.
Агонии звенья распались.

Мне бы к колодцу, ниже,
смерть свою выпить глотками, взатяжку,
мхом бы забить своё сердце,
чтоб у воды увидать мне страдальца.

Роза
не жаждала авроры,
почти бессмертная на ветке,
ждала` иной занозы.

Роза
не жаждала темнот учёной торы-
на лоне сонной плоти,-
ждала` иной занозы.

Роза-
соседки ей не впору-
крылатая, но однонога,
ждала` иной занозы.

перевод с испанского Терджимана Кырымлы

Девушка золотая
во пруду купалась:
вода златом пала.

Ветки с камышами
стенкой-тенью стали,
спели соловьями
девке белой бабе.

Ночь ясна настала
с се`ребром тумана,
с лысыми гора`ми,
с ветром кучерявым.

Девушка размокала,
косы распускала,
а вода рыдала.

Утро жаром алым,
стадищем рогатым
саван разостлало,
вишни рассыпало.

Вод царица баба
умывалась плачем.
Соловей горячий
крылья сжёг рыдая.

перевод с испанского Терджимана Кырымлы

Я прошу всего только руку,
если можно. раненую руку.
Я прошу всего только руку,
пусть не знать мне ни сна, ни могилы.

Только б алебастровый тот ирис,
горлицу, прикованную к сердцу,
ту сиделку, что луну слепую
в ночь мою последнюю не врустит.

Я прошу одну эту руку
что меня обмоет и обрядит.
Я прошу одну эту руку,
белое крыло моей смерти.

Всё иное в мире- проходит.
Млечный свет и отсвет безымянный.
Всё иное; только ветер плачет
о последней стае листопада.

перевод А. Гелескула

Не желаю ничего, лишь руку,
раненую руку, если можно.
Не желаю ничего, лишь руку
я, по жизни тяжкой изнемогший.

Пусть она, белее снега ирис,
путсть она, любя`щая голубка
да устроит, ставни притворивши,
ночь мою последнюю безлунной.

Не желаю ничего, руки лишь,
кормящей, затем- рядящей в саван.
Не желаю ничего, руки лишь,
смерти моей жажду опахала.

Всё иное, не она, минает:
краски мира, зори ночи- младшим.
Не твоё иное: ветер знает,
ветка ему голая помашет.

перевод с испанского Терджимана Кырымлы