Где похоронен С'р А'ртур О'Келли'н?
Могила мо'лодца где? О, Хелвелли'н
пригрел её на ве'сенной груди
под кроной млад-берёзы, погляди!
Дуб летом шелестом листвы манил,
и осыпал её, шурша, зиме немил,
затем свистел, ревел, гол, одинок,
пропал... берёза, выросла, роняет сок...
Суть кости рыцарские прах,
а меч уда'лый ржав впотьмах...
я верю, что Душа-- в свят-Небесах.

перевод с английского Терджимана Кырымлы

The Knight's Tomb 

Where is the grave of Sir Arthur O'Kellyn?
Where may the grave of that good man be?--
By the side of a spring, on the breast of Helvellyn,
Under the twigs of a young birch tree!
The oak that in summer was sweet to hear,
And rustled its leaves in the fall of the year,
And whistled and roared in the winter alone,
Is gone,--and the birch in its stead is grown.--
The Knight's bones are dust,
And his good sword rust;--
His soul is with the saints, I trust.

Samuel Taylor Coleridge

Мне будто снилась баржа, сера` в тиши канала,
тянула декораций чудны`х  простор-пейзаж
смягчая строгость мира, что становился ладным.
Я со смеху катался, глядел впадая в раж,
(не должен был проснуться, на веточке устроен)
а озеро покоя тянулось за кормою.

И скучились обла`ки, и зе`лен пузырьками
стреляли по водичке; а солнце село там
на островах блестящих, что с алыми садами,
где розовых фламинго мелькала суета...
От их свободы красной я изошёл бы воплем...
Где был я, то не знаю, но вот, проснулся, в общем.

перевод с английского Терджимана Кырымлы

13. Miracles

I dreamt I saw a huge grey boat in silence steaming  
Down a canal; it drew the dizzy landscape after;  
The solemn world was sucked along with it—a streaming  
Land-slide of loveliness. O, but I rocked with laughter,  
Staring, and clinging to my tree-top. For a lake       
Of gleaming peace swept on behind. (I mustn’t wake.)  
  
And then great clouds gathered and burst in spumes of green  
That plunged into the water; and the sun came out  
On glittering islands thronged with orchards scarlet-bloomed;  
And rosy-plumed flamingoes flashed across the scene...
O, but the beauty of their freedom made me shout...  
And when I woke I wondered where on earth I’d been.  

Siegfried Sassoon (1886–1967).  Picture-Show. (13-е стих. сб.) 1920.

Death
 
Death is here, and death is there
Death is busy everywhere,
All around, within, beneath,
Above is death - and we are death.

Death has set his mark and seal
On all we are and all we feel,
On all we know and all we fear,

First our pleasures die - and then
Our hopes, and then our fears - and when
These are dead, the debt is due,
Dust claims dust - and we die too.

All things that we love and cherish,
Like ourselves, must fade and perish;
Such is our rude mortal lot -
Love itself would, did they not.

 by Percy Bysshe Shelley 

Смерть у нас, она везде,
Смерти всюду уйма дел:
всё вокруг, внутри, внизу
сверху-- смертью нас зовут.

Смерти подпись и клеймо на всём нашем:
мы расписаны, наш скарб, то, что страшно,
то, что знаем, и чего не обрящем.

Прежде утехи помрут, а потОм--
грёзы, стремления. В доме пустом,
мёртвый от страха последний должник,
прахом за прах: умирашь один.

Всё, что мы любим и чем дорожим,
долго не тянет: увянет, лежит--
смертная доля нам страшно груба;
ну а Любовь? ей нет места в гробах.

перевод с английского Терджимана Кырымлы    (это стихотворение ещё никто не перевёл на русский! подстрочник по ссылке:  http://www.russianplanet.ru/filolog/evropa/england/shelley1.htm )

The World's Wanderers
 
Tell me, thou Star, whose wings of light
Speed thee in thy fiery flight,
In what cavern of the night
Will thy pinions close now?

Tell me, Moon, thou pale and gray
Pilgrim of heaven's homeless way,
In what depth of night or day
Seekest thou repose now?

Weary Mind, who wanderest
Like the world's rejected guest,
Hast thou still some secret nest
On the tree or billow?

 by Percy Bysshe Shelley 

Ответь, Звезда, чьим стрелам-свет
препон в полёте буйном нет,
где их колчан ночная клеть,
куда они летят теперь?

Ответь, Луна бледна, сера
небес кали`ка без двора,
где твой приют, когда пора,
куда уляжешься теперь?
 
Усталый Ум, тебе лишь кость,
гонимый с пира мира гость,
ответь, где тайный твой помост
средь волн тугих или дерев?

перевод с английского Терджимана Кырымлы    (см.  подстрочник по ссылке:  http://www.russianplanet.ru/filolog/evropa/england/shelley1.htm , для работы подстрочники не годятся! нужен словарь-сорокатысячник, с архаизмами, ИМХО)

                     Поверженный тиран! Мне было больно
                     Прозреть в тебе жалчайшего раба,
                     Когда тебе позволила судьба
                     Плясать над гробом Вольности... Довольно!

                     Ты мог бескровно утвердить свой трон,
                     Но предпочел резню в пышнейшем стиле;
                     Ты памяти своей нанес урон,
                     К забвению тебя приговорили!

                     Насилье, Сладострастие и Страх -
                     Твоих кошмаров пагубный народец.
                     Ты шествуешь в забвенье, Полководец!
                     С тобой простерлась Франция во прах.

                     Но у Добра есть худший враг - химеры
                     Повиновенья, ослепленность веры!
                 
                     перевод А.Голембы

Feelings Of A Republican On The Fall Of Bonaparte

I hated thee, fallen tyrant! I did groan
To think that a most unambitious slave,
Like thou, shouldst dance and revel on the grave
Of Liberty. Thou mightst have built thy throne
Where it had stood even now: thou didst prefer
A frail and bloody pomp which Time has swept
In fragments towards Oblivion. Massacre,
For this I prayed, would on thy sleep have crept,
Treason and Slavery, Rapine, Fear, and Lust,
And stifled thee, their minister. I know
Too late, since thou and France are in the dust,
That Virtue owns a more eternal foe
Than Force or Fraud: old Custom, legal Crime,
And bloody Faith the foulest birth of Time.

Percy Bysshe Shelley

                     Мне гадок ты, былой тиран! Стонал
                     я, думая, что прежалчайший раб,
                     как ты, плясал, взобравшийся на гроб
                     Свободы: трон свой долго воздвигал,

                     он и остался. Ты же предпочёл
                     дешёвый шик резни, но Век
                     его смёл в Лету. Слуг твоих о чём
                     молил я: режьте мясника во сне,

                     Измена, Ужас, Похоть и Грабёж--
                     и закололи господина. Что ж, 
                     не сразу: Францию, ту, не вернёшь,
                     чью Доблесть тройка стережёт

                     врагов живучее, чем Сила и Обман:
                     Грабёж в Законе, Страх, что Веком дан.

     перевод с английского Терджимана Кырымлы

С зарёй хребет и грязен ,и пузат,
под пурпур дикий солнцу тычет зад,
грозя сквозь дыма гибкие столбы
что стелятся по струпьям склона... вот, за рядом ряд
давя "колючку" танки поползли.
Заслон ревёт и мечет. Крючась
с гранатами, стволами, заступами кучей
мужи ползут, пихаясь, где огня щетин...
Ряды серы, бормочут, лица кривит страх,
покинули траншеи-- и вперёд,
а время на запястьях не соврёт;
надежда, закатив глаза, отодвигая крах,
в грязи барахтается. Боже, прекрати!

перевод с английского Терджимана Кырымлы

The Attack
 
At dawn the ridge emerges massed and dun
In the wild purple of the glowering sun,
Smouldering through spouts of drifting smoke that shroud
The menacing scarred slope; and, one by one,
Tanks creep and topple forward to the wire.
The barrage roars and lifts. Then, clumsily bowed
With bombs and guns and shovels and battle-gear,
Men jostle and climb to meet the bristling fire.
Lines of grey, muttering faces, masked with fear,
They leave their trenches, going over the top,
While time ticks blank and busy on their wrists,
And hope, with furtive eyes and grappling fists,
Flounders in mud. O Jesus, make it stop!

Siegfried Sassoon

Биография автора см. по ссылке  http://en.wikipedia.org/wiki/Siegfried_Sassoon
 Другой перевод этого стихотворения см. по ссылке http://harding1989.livejournal.com/107836.html

Ваш прыткий юмор с нами погостит
вчерашним днём нам раны растравляя.
Ваш смех, что песнь неспетая, убит;
и смерть нашла вас, славного гуляя.

Нам вольно штучки бренные забыть,
чем обаяли вы нас, наши ахи,
но смерть не тронет верных крыл любви,
несущим к славе из ночного праха.

Что ж, ваше имя с будущей зарёй
музы`кой станет бравурной, до встречи.
С ней доблесть с сердца пакость оботрёт...
О, сердца цитадель!.. Наш друг сердечный!

перевод с английского Терджимана Кырымлы
* порядковый номер стихотворения в сборнике "Picture-Show"

12*. Elegy
(to Robert Ross)

Your dextrous wit will haunt us long  
Wounding our grief with yesterday.  
Your laughter is a broken song;  
And death has found you, kind and gay.  
  
We may forget those transient things          
That made your charm and our delight:  
But loyal love has deathless wings  
That rise and triumph out of night.  

So, in the days to come, your name  
Shall be as music that ascends   
When honour turns a heart from shame...  
O heart of hearts! ... O friend of friends!  

Siegfried Sassoon (1886–1967).  "Picture-Show".  1920.

Ты нежна, едва ль нежней
кто средь Нимф земли и моря;
платья нет тебе милей:
члены эти духу вторят,
всё в движеньи, всплесках, блесках,
словно жизни в пляске тесно.

Глыбь очей что две Планеты,
взгляд мудрейших вводит в прелесть
чистым пламенем, а в ветре--
мыслей вольных радость, резвость,
что зефирами по волнам,
на душе твоей привольны.

Отражен твоя очами,
всяк бледнеет от довольства:
души слабые ручьями
от аккордов арфы острых
Говоришь-- не удивляйся:
моё сердце-- сама слабость.

Что под ветром у`тра росы
или море в шторм побудный,
или птицы в громах броских
с перепугу немы будто,
моё сердце чует духа
что в тебе, само из слуха.

перевод с английского Терджимана Кырымлы

       Ты нежна, и кто нежней
          Между Нимф земли и моря;
       В легкой стройности своей
          Ты как дух в земном уборе;
       Все в тебе живет, горит,
       Рдеет, млеет, говорит.

       Взор - двузвездная Планета,
          Взглянешь - в мудром нет ума;
       В нем - с огнем и с лаской света
          Зыбко слита полутьма,
       В нем веселость нежно дышит,
       Так Зефир волну колышет.

       Кто в глаза твои взглянул,
          Тот от счастия бледнеет;
       В чьей душе твой смех уснул,
          Тот душою цепенеет.
       Странно ль, если, вняв твой смех,
       Я слабей, бледнее всех.

       Как роса под ветром нежным,
          Как под Бурями волна,
       Как лазурь, что вихрем снежным
          Глубоко потрясена,
       Близ тебя, как возле духа,
       Весь я полон зренья, слуха.

перевод К.Бальмонта

Мертвы, их не вернуть, а Нищета
сидит у ямы, кличет их обратно,--
седой Подросток, взгляд чей-- пустота,
зовёт любимую, сестру и брата,
что сгинули за так, они сошли...
Несчастные, мертвы! Их имена без лиц.
Моя ты боль, обычно здесь скорбят,
гробы вот эти-- только для тебя.

Не плачь, подруга Нищета, умерься!
Не ищешь утешенья, всё равно!
Я видел их в отворе твоей двери
в закат глядящих общий, чьё пятно
столь ярким, тихим было, да остыло:
твоя надежда прочь-- и волосы седые.
Моя ты боль, обычно здесь скорбят,
гробы вот эти-- только для тебя.

перевод с английского Терджимана Кырымлы

"Ты верно слышал Эзиолы вопль?
Она, я думаю, околь",--
сказала Мэри. Мы садились
во тьме, ни звёзд, не жгли свечей;
а я подумал было, ей,
та женщина-- противное творенье,
спросив: "Кто Эзиола?", не боясь,
не брезгуя, не насмехаясь, возбудился,
почуял: то не человек, наверно.
А Мэри, светлая головка,
с улыбкой отвечала: " Будь смелей!
" Пушистая там, да и только, совка!"

Бедняга Эзиола! много раз слыхал
я вечерами музыку твою
деревьев, речки, луга, скал
и нив, и пустошей,-- боюсь...
ни голос чей, ни лютня, ветер, птах
столь не бередили мне душу,
хоть были много слаще, не твои.
Бедняга Эзиола! с той поры
я полюбил тебя и вопль печальный твой.

вольный перевод с английского Терджимана Кырымлы

  The Aziola

Do you not hear the Aziola cry?
Methinks she must be nigh,
Said Mary, as we sate
In dusk, ere stars were lit, or candles brought;
And I, who thought
This Aziola was some tedious woman,
Asked, Who is Aziola? How elate
I felt to know that it was nothing human,
No mockery of myself to fear or hate:
And Mary saw my soul,
And laughed, and said, Disquiet yourself not;
'Tis nothing but a little downy owl.

Sad Aziola! many an eventide
Thy music I had heard
By wood and stream, meadow and mountain-side,
And fields and marshes wide, --
Such as nor voice, nor lute, nor wind, nor bird,
The soul ever stirred;
Unlike and far sweeter than them all.
Sad Aziola! from that moment I
Loved thee and thy sad cry.

by Percy Bysshe Shelley 

                                         Азиола

                    "Ты слышал голос Азиолы? Это
                    Она кричит, должно быть, рядом где-то", -
                    Сказала Мэри. Мы в беззвездный мрак
                    Глядели долго, свеч не зажигая.
                    Тут мне подумалось: "Соседка? Кто ж такая?"
                    И я спросил: "Ну, что еще за Азиола?"
                    И неожиданно обрел покой:
                    Здесь не было подвоха иль укола,
                    Здесь не было насмешки никакой;
                    Ведь Мэри молвила с улыбкой (о, плутовка!):
                    "Кричит сова! Пушистенькая совка!"

                    Печальная колдунья Азиола,
                    В вечерней музыке своей тоски
                    Тревога рощ, ручьистый голос дола:
                    Ни лютни звон, ни птичьи голоски
                    Моей души вот так не задевали,
                    Нет, сладостней не ведал я печали!
                    И с тех пор, во сне и наяву,
                    Люблю я возглас грусти изначальной
                    И Азиолу - милую сову -
                    Пушистую. И крик души печальной!

                    Перевод А. Голембы