


Смерть — не скелет кошмарный
с длинной косой в росе.
Смерть — это тот кустарник,
в котором стоим мы все.
Это не плач похоронный,
а также не чёрный бант.
Смерть — это крик вороний,
чёрный — на красный банк.



Я уже писала о возможном закрытии старших классов в нашей сельской школе. http://blog.i.ua/user/3007116/1247647/ Официального распоряжения пока нет (или оно есть, но его ещё никто из официальных лиц не объявлял). Две соседние школы уже закрывают, это точно.
2 дня мне звонили родители, учителя.
Учителя:
- Поднимайте родительский комитет, подписи собирайте, надо что-то делать! надо идти в администрацию!
- Нет проблем! А вы? Вы - подпишетесь
- Ну, если только анонимно, без указания фамилий. А то нас уволят.....
Родители:
- Это нужно тем, кто 10-й или 11- класс будет заканчивать. Нам пока это не нужно. И учителям нужно - они половину зарплаты лишаются. Пусть учителя начинают. И вообще, мы работаем официально, мы ходить не можем к администрации. Нас уволят тогда.
Да не проблема, я напишу, хотя мой ребёнок во втором классе учится. Пойду. Пойдут ещё пару активистов.. Но это - не громада! Потому так и живём, что половина всего боится , а другой половине наплевать. Моя хата с краю.
Зато вчера на речке был "праздник" Купалы. О, где была "громада"! Не очень трезвая, но дружная.
В той стороне, где был рождён,
С годами всё грустней закаты,
И над родительскою хатой
Всё громче погребальный звон.
Я вспомнил маму молодой,
Как, горемычная, бывало,
С утра до ночи колдовала
Над беспросветною нуждой.
Но всё равно и дом, и сад,
И даже снежные метели
О чём-то радостном нам пели
Всего лишь тридцать лет назад.
Та жизнь водою истекла,
Полынь-травой позарастала,
Давно уже отца не стало,
И мама в мир иной ушла.
Ушла и лет тех нищета,
Но я, к ним память возвращая,
Сегодня ясно понимаю –
То были лучшие года,
Когда и отчий дом, и сад,
И даже снежные метели
О чём-то радостном нам пели
Всего лишь тридцать лет назад.
* * *
Не снятся ни горы из злата,
Ни чей-то невиданный рай,
А снится отцовская хата
И бедный родительский край.
Устав от ничтожества жизни,
Где нищий ты, как ни потей,
Всё чаще ловлю укоризну
В глазах повзрослевших детей.
Уехать, умчаться б куда-то
В заморские чудо-края,
Да кличет родимая хата,
И край, где родился когда-то
С печальными песнями я …
Это лето совсем обалдело,
И решил я, коль нет здесь житья,
То своё драгоценное тело
Я отправлю в родные края.
Укачу я на поезде скором
В те когда-то блаженные дни,
Где за каждым почти косогором
Мир степей мне дарили они.
Там, в жару и осеннюю слякоть,
Я мальчишкой, с мечтой в облаках,
С каждой тварью дружил и калякать
Всё пытался на их языках.
Эта быль стала самою близкой,
Сердце трепетно помнит о ней.
Не оттуда ли мой и английский,
Так чудесно явившийся мне?
Не оттуда ли, что бы ни делал,
И судьба, и вся доля моя?
Решено! Увожу своё тело,
Да и душу в родные края!
* * *
Кружатся осенние листья,
Как будто сентябрьской порой
Из давнего прошлого письма
Рассыпались вдруг надо мной.
Вот весточка из Магадана,
А вот и из Гольмы моей
Усердно, по буковкам, мама
Мне пишет о жизни своей.
Открытки друзей, поздравленья,
Сомнения и болтовня,
Советы, стихи, наставленья,
И фотки, любивших меня.
Все живы, о чём-то мечтают,
Вверяют мне тайны свои,
Все живы ... О ком же рыдают,
Печальной строкой пролетая,
Над памятью лет журавли?