Настя заводит мужчину

У Насти никак не заводился мужчина. У всех подружек давно завелся, у некоторых даже по второму, третьему разу, а у Насти все никак. Машка вот, к примеру, лошадь лошадью, а отбою от мужиков не знает. И еще имеет наглость жаловаться Насте, мол, девать их некуда, хоть на зиму маринуй. Так и шляются за Машкой следом, приставучие, как грибок стопы. Или вот у Ирки — два нормальных мужика. Правда, один еще студент, но ничего, подрастет, возмужает. Зато он красивый, как Джейкоб из «Сумерек». И сильный, он Ирку на руках носит. Второй не такой юный, зато щедрый. Ирка теперь мечется, что ей выбрать — выйти замуж за красивого, или по любви, за деньги. Интересно, думает Настя, если победит богатый — как Ирка будет объяснять папе, почему зять чуть-чуть его старше? И Катька вот на днях написала по интернету: «У меня новый ухожор!» Какой филолог смог бы упустить такую возможность поиздеваться? Настя еще только на третьем курсе филологического, но тоже не упустила. Она спросила: «Ухожор — это что, взрослая особь спиногрыза?» Катька почему-то обиделась, наверное, у нее нет чувства юмора. Чувства юмора у нее нет, а ухажер есть, вот стерва. Почему в мире такая несправедливость? Вообще, в мире столько несправедливости, хоть плачь. К примеру, на улице лето, пора одевать босоножки, а их нет. Это подло, просто подло — устроить мир таким образом, что босоножек нет как раз в тот момент, когда они нужнее всего! Ну, пусть бы их не было зимой, правда же? Или такой случай, однажды Настя шла на день рождения к Ленке, и сломала ноготь. Новенький, между прочим, три дня как с маникюра. Было стыдно дарить подарок такими руками. Да еще как назло, на правой руке, пришлось весь вечер держать рюмку левой. Но самое обидное, что у всех есть мужчина, у некоторых даже по два, а у Насти будто Мамай прошел, и всех увел. На первом курсе, правда, был один мальчик, он ей глазки строил-строил, а потом взял и в армию смылся. Так и не вернулся оттуда — к Насте, во всяком случае. Наташка тоже завела мужчинку, весь вечер рассказывала, какой он умный, читает ей стихи по-французски, правда, с рязанским акцентом. Настя даже пожалела, что зашла к Наташке в гости, ей тоже хотелось, чтобы кто-то читал стихи, хоть бы и по-русски. Да что там, Настя много от мужчины и не требует. Пусть даже вовсе стихов не читает. Пусть хотя бы просто умеет читать, и то будет хорошо. А поздно вечером Настя поехала от Наташки домой. Дождалась четвертого автобуса, села у окошка, а через остановку напротив нее сел парень в красной футболке. Ничего так, симпатичный, Настя ему даже улыбнулась. И он тоже улыбнулся. Улыбка красивая, интеллигентная, значит, умен. Настя ждала, что он хотя бы поздоровается, но парень застеснялся, стал смотреть в окно. Непонятно, зачем смотреть в окно, когда прямо напротив сидит Настя? Настя незаметно поправила челку и вырез на платье, убедилась, что маникюр в порядке и его видно. А он так и не посмотрел. Нет, видимо все-таки не интеллигент. Потом она вышла на Маркса, и он тоже вышел. Настя дошла до угла и свернула, потом посмотрела — идет следом. Она пошла быстрее, через квартал снова оглянулась. Парень не отставал, видимо, в темных переулках Настя ему показалась интереснее, чем в автобусе с людьми. Настя поняла, это асоциальный человек, нехороший. Наверняка маньяк. Если бы у Насти был мужчина, она бы сейчас позвонила ему и сказала: — Коля… — если бы у нее был мужчина, он был бы Коля. — Коля, на меня напал маньяк, встреть меня, мне страшно. Я у магазина «Теремок». Если не найдешь меня, значит, со мной случилось худшее. Ужинай без меня, и больше не женись. Целую. Вот хотя бы для этого и нужен мужчина. Чтобы было кому в случае чего позвонить и попрощаться. Ирке хорошо, она может двум позвонить, оба будут горевать. Настя вошла в свой подъезд, пока шла к лифту, услышала, что он тоже вошел следом. Хорошо, что лифт был внизу, она вошла в лифт и нажала кнопку, как раз успела. Маньяк бросился было к лифту, но птичка уже упорхнула из его грязных лап. Настя вышла на четвертом этаже, и сразу услышала, как он топочет по лестнице. Ужасно настырный. Настя опять пожалела, что у нее нет мужчины, она бы сейчас позвонила в дверь, и стояла спокойная, Коля бы вышел, и навалял маньяку. Коля, если бы он у Насти был, был бы мастером спорта. Второй разряд. Нет, лучше первый. Но у Насти в квартире один Барсик, он дверь по звонку не откроет. Пока Настя трясущимися руками доставала из сумочки ключи, маньяк появился на лестнице. Глазищи горят, в руках нож наизготовку. Ну, точно, нож. Настя завопила, что есть силы, и стала отбиваться сумочкой. Ну, как, отбиваться? Так, ударила раз-другой, зато от души. Этого оказалось достаточно, маньяки нынче пошли хилые, от пары ударов сразу роняют нож и осыпаются с лестницы, как чертыхающиеся желуди с дуба. Настя кинулась, подняла нож. Оказалось, это ключи. Маньяк внизу пытался подняться, потирал колено. — Девушка, не надо драться! — попросил он. — Я над вами живу, на пятом. Я домой шел… Настя посмотрела на маньяка, его было жалко. Симпатичный все-таки. Она протянула ему ключи. — Извините, — сказала Настя. Маньяк, прихрамывая, поднялся по лестнице, взял ключи. — Да ничего, — сказал он. — Только не бейте больше. У вас там кирпич, в сумке? — Словарь, — с гордостью сказала Настя. Как филолог, Настя знала, что словами можно не только ранить, но и прибить при надобности. Завтра она всем расскажет, что это не просто метафора. Падая, маньяк ушиб ногу, Настя принесла ему пакетик льда из холодильника. Его звали Сашей, через неделю они сдружились. Правда, Саша не умел читать по-французски, да и мастером спорта тоже не был. Но это не главное. Главное, что человек хороший. Не асоциальный, не маньяк.

А по-французски еще научится.