Русские писатели о жидах.

«…каждый еврей родится на  свет  божий  с  предначертанной  миссией  стать   русским  писателем.» Куприн

Достоевский  Фёдор  Михайлович
(1821 -  1881)

Фёдор Достоевский. Портрет  художника В. Перова. 1872 г.

Достоевский:  «ЖИД  распространяется  с ужасающей  быстротой.  А ведь  ЖИД и его  кагал  — это всё равно, что  заговор  против русских!»

Достоевский писал:

«Вон  ЖИДЫ становятся  помещиками, — и вот, повсеместно, кричат   и  пишут,  что они умерщвляют  почву России,  что  ЖИД, затратив  капитал   на покупку  поместья,  тот  час  же,  чтобы  воротить  капитал  и  проценты,  иссушает  все  силы  и  средства  купленной  земли».
И  «тут   не только  истощение  почвы,  но и грядущее  истощение мужика  нашего,  который  освободясь  от помещиков,  несомненно,  и  очень  скоро попадёт   теперь,  всей  своей  общиной, в гораздо худшее  рабство  и  к гораздо  худшим  помещикам,  которые  высосали  соки  западнорусского  мужика, и  тем  самым  которые  не только  поместья  и мужиков теперь  закупают,  но и мнение  либеральное  начали  уже закупать  и  продолжают  это весьма  успешно».

(Достоевский  Ф. М.  Полное  собрание  сочинений. Л., 1983.  Т. 23. С. 42).
В  «Дневнике  писателя»  за 1877 год  Достоевский писал:
«Уж  не  потому  ли  обвиняют  меня  в  «ненависти»,  что  я   иногда  называю  еврея  ЖИДОМ?

Но, во-первых, я   не  думаю, чтобы  это  было так  обидно, а во-вторых,  слово  «ЖИД», сколько  я  помню, я  упоминал  всегда  для  обозначения  известной  идеи:  «ЖИД»,  «ЖИДОВЩИНА»,  «ЖИДОВСКОЕ  ЦАРСТВО»  и проч.  Тут  обозначалось  известное понятие, направление,  характеристика  века».
«Мы  говорим в  целом  и  об идее  его,  мы  говорим  о  ЖИДОВСТВЕ  и  об  ИДЕЕ  ЖИДОВСКОЙ,  охватывающей  весь  мир,  вместо  «неудавшегося»  христианства.

(Достоевский Ф. М.  Полное  собрание  сочинений. Т.  25.  Л., 1983. С. 75).

И Достоевский пытается растолковать читателям   более подробно своё  понимание  «ЖИДОВСТВА»  и  «ЖИДОВЩИНЫ»:youtube.com/watch?v=i4y5-4hWsOQ

«Прежде  всего, тут  мерещится  одна заметка в  скобках,  а  именно: «Стало  быть, еврейству  там  и хорошо, где народ  ещё невежественен,  или несвободен,  или мало  развит  экономически, — тут-то, стало  быть, ему  и  лафа!»  И  вместо  того, чтобы, напротив,  влиянием  своим  поднять  этот  уровень  образования, усилить  знание,  породить экономическую  способность  в  коренном  населении,  вместо того  еврей,  где  ни  поселиться,  там ещё  пуще  унижал  и  развращал  народ, там ещё  более  приникало  человечество,  ещё  больше падал  уровень  образования,  ещё  отвратительнее распространялась безвыходная,  бесчеловечная  бедность,  а  с нею  и  отчаяние. В окраинах  наших спросите  коренное население: что двигает  евреем  и что  двигало им  столько веков? Получите единогласный  ответ:  безжалостность;  двигали  им столько веков  одна лишь к нам  безжалостность  и  одна только  жажда напиться  нашим потом  и  кровью. И  действительно, вся  деятельность  евреев  в  этих  наших  окраинах заключалась лишь в постановке  коренного населения сколь возможно   в   безвыходную от себя  зависимость,  пользуясь   местными  законами. О, тут они всегда  находили возможность  пользоваться  правами  и  законами.  Они всегда умели   водить  дружбу с теми, от которых  зависел  народ,  и уж  не  им бы роптать на  малые свои  права  сравнительно  с   коренным  населением. Довольно они их  получили у нас, этих  прав,  над  коренным  населением. Что становилось, в десятилетия  и столетия, с русским  народом  там, где  поселялись евреи, — о том свидетельствует и история  наших  русских окраин… Укажите на какое-нибудь  другое  племя  из   наших  инородцев, которое  бы, по  ужасному  влиянию своему, могло бы  равняться  в этом смысле  с евреем?  Не найдёте такого.  И причина  в том,  что дух  евреев  «дышит  безжалостностью  ко всему, что не есть еврей,  неуважением  ко всякому народу  и племени и ко всякому человеческому существу, кто не есть еврей».

«Конечно,  мне  приходит  тут на ум, например, такая фантазия: Ну что если пошатнётся  каким-нибудь образом и от чего-нибудь  наша сельская  община, ограждающая нашего бедного  коренника-мужика  от  стольких зол, -  ну что если тут  же к этому освобождённому мужику, столь неопытному, столь не умеющему сдержать себя от соблазна и которого именно опекала доселе община, — нахлынет всем  кагалом  еврей – да что тут: мигом конец его: всё имущество его, вся сила его перейдёт назавтра  же во власть еврея, и наступит такая пора, с которой  не только  не могла бы сравняться пора  крепостничества, но даже татарщина».

ЖИДОВЩИНА, по убеждению   Достоевского,  много  страшнее, много  ужаснее  ТАТАРЩИНЫ.

«…мне иногда входила  в голову   (и такая)  фантазия:  ну что, если б это не евреев  было в России  три миллиона,  а русских; а евреев было бы 80 миллионов  -  ну, во что бы обратились  у нас  русские  и как  бы  они  их  третировали? Дали бы они сравняться с собою в правах? Дали бы русским молиться среди них  свободно? Не  обратили бы прямо  в рабов?  Хуже  того: не содрали ли  бы  кожу  совсем? Не избили бы  дотла, до окончательного истребления, как делывали  они с чужими  народностями  в старину,  в  древнюю свою историю?..»

16  февраля 1878 года   учитель  приходской  школы  из  Черниговской  губернии    Н. Е.  Грищенко  писал    Достоевскому:
«…что  такое  жиды, например,  для Черниговской  губернии? Они  для  нас ужаснее, чем  турки  для  болгар: болгары, несмотря на весь турецкий  гнёт, богаче  наших  крестьян; для  спасения  болгар  ведётся  война. Русские  же  крестьяне  вконец  порабощены  жидами, ограблены  ими,  и за  жидов  заступается  русская  же  пресса!  Такие  отвратительные   факты  просто в   отчаяние  приводят».

28  февраля  1878 года  Достоевский   так ответил   учителю   Н. Е. Грищенко:

«…Вот  вы  жалуетесь  на  ЖИДОВ  в  Черниговской губернии, а у нас  здесь  в литературе  уже  множество изданий, газет издаётся  на  ЖИДОВСКИЕ  деньги  ЖИДАМИ (которых  прибывает  в  литературу  всё  больше),  и только  редакторы,  нанятые  ЖИДАМИ,  подписывают газету  или журнал  русскими именами – вот и всё  в них  русского. Я думаю, что это ещё  только  начало,  но  что  ЖИДЫ  захватят  гораздо  больший  круг  действий  в  литературе; а уже  до  жизни, до явлений  текущей  действительности я не касаюсь;

ЖИД  распространяется  с  ужасающей  быстротою.   А  ведь  ЖИД  и  его  кагал  — это  всё  равно,  что  заговор  против  русских!

Есть  много  старых,  уже  седых  либералов,  никогда  не  любивших  Россию,  даже  ненавидящих  её  за  её  «варварство»  и убеждённых  в  душе,  что  они  любят  и  Россию,  и  народ.  Все  эти  люди  отвлеченные,  из  тех,  у  которых  всё  образование  и европейничание состоит  в том, чтобы  «ужасно  любить  человечество»,  но  лишь  вообще.  Если  же  человечество  воплотить  в  человеке, в лицо, то они даже не  могут  стерпеть  это  лицо,  стоять  подле  него  не  могут  из  отвращения  к  нему. Отчасти, так  же у  них  и  с  нациями: человечество  любят,  но  если  оно  заявляет  себя  в потребностях,  в нуждах  и  мольбах  нации,  то  считают  это  предрассудком,  отсталостью  и  шовинизмом. Это  все  люди отвлеченные,  им не  больно,  и  проживают  они,  в  сущности,  в  невозмутимом  спокойствии,  как бы ни горячились  они  в  своих  писаниях…
Заступаются  они  за  ЖИДОВ,  во-первых,  потому,  что когда-то  (в 17 столетии)  это  было и  ново,  и  либерально,  и  потребно.  Какое  им  дело,  что  теперь  ЖИД  торжествует   и  гнетёт  русского?  Для  них  всё  ещё  русский  гнетёт  ЖИДА.  И  главное   тут  вера:  это  из  ненависти  к  христианству  они  так  полюбили  ЖИДА;  и  заметьте: ЖИД  тут  у  них  не  нация,  защищают  они   его  потому  только,  что  в  других  к  ЖИДУ  подозревают  национальное отвращение  и  ненависть. Следовательно,  карают   других,  как  нацию».

(Достоевский  Ф. М. Полное  собрание  сочинений. Т. 30. кн. 1.  С. 8 ).

Пушкин   Александр  Сергеевич
(1799 – 1837)

А. С. Пушкин.   Художник  В. Тропинин. 1827.

Пушкин без большого почтения относился к жидам  и не боялся, естественно,  и не стеснялся употреблять слово  «жид».

«…Подъехали  четыре  тройки с  фельдъегером. – Вероятно, поляки, — сказал я хозяйке. – Да, -  отвечала она…  Я  вышел  взглянуть на них.
Один из арестантов стоял, опёршись у колонны. К нему подошёл высокий, бледный и худой молодой человек с чёрною бородою, в фризовой шинели, и с виду НАСТОЯЩИЙ  ЖИД – я принял его за ЖИДА, и неразлучные понятия ЖИДА и  ШПИОНА  произвели во мне обыкновенное  действие: я поворотился к ним спиною, подумав, что он был вытребован в Петербург  для доносов или объяснений».

«Гляжу:  гора.  На  той  горе
Кипят  котлы;  поют,  играют,
Свистят  и  в  мерзостной  игре
ЖИДА   с лягушкою  венчают».

Я  плюнул  и  сказать  хотел…
И вдруг  бежит  моя  Маруся…»
(А. Пушкин. Сочинения.  Стих. «Гусар». 1930. М. — Л., С. 332).

«Будь  ЖИД ,  -  и  это  не беда…»

В  песне   «Битва  у  Зеницы Великой» (из цикла  «Песни  западных  славян»)
есть такие   слова:
«Перешли  мы  заповедную  речку,
Стали  жечь  турецкие  деревни,
И  ЖИДОВ   на  деревьях   вешать»
(Пушкин  А. С. Избранные  произведения. Т. 1. 1965.  С. 181).