Михаил Пришвин Илья-то Илья, да не будь и сам свинья.

Хлеб сеет у нас тут одна старуха Прасковья, к ней обыкновенно за этим

и обращаются, она и знахарка и, кажется, акушерка. Явилось это потому,

что, как я уже говорил, в прежнее время мужчины жили на заработках в

столицах, а женщины занимались земледелием, теперь, из опасения новой

катастрофы с продовольствием, мужчины все еще сидят в деревне и неохот-

но, но все-таки занимаются и земледелием; только сеять уже не решаются и

поручают это бабушке Прасковье. И велико же было смущение этой стару-

хи-сеятеля, когда вдруг, еще недели за две до созревания трав, сказали,

что по новому закону завтра Петров день, и в селе будет служба, а в ста-

рый Петров день, когда травы созреют, никакой обедни нигде служить не

будут. Для всех это было довольно просто, - не признавать нового Петра,

работать, а в старый - праздновать, значит, не работать. У всех празд-

ник, понимается просто, а бабушке непременно в праздник надо сходить к

обедне. Так она и решила вечером, что ежели о. Николай в нового Петра

зазвонит, нечего делать, надо итти, а если промолчит, то она будет рабо-

тать. В сущности говоря, повод для смущения был нисколько не меньший,

чем и во время Никона, но уже не тот народ и не те вожди, в воздухе не

пахло трагедией. После мне говорили (не знаю, правда ли), будто бы в од-

ном селе неподалеку от нас в Петров день мужики решили сжечь церковь

вместе с попом, но все обошлось благополучно: поп подчинился, не служил

обедню в новый Петров день и не сгорел. Пусть это будет и легенда

только, но все-таки характерная, что сами-то прихожане не захотели го-

реть за веру, как в старое время, а только обрекли на жертву попа, и что

поп тоже не пожелал гореть и не принял трагедии. Так вышло, что все мое

внимание при наблюдении такого интересного положения сосредоточилось на

бабушке Прасковье. Утром, уходя в лес, я услыхал звон и спросил Матвея

Филиппыча, сына Прасковьи:

- Как бабушка, пойдет ли в церковь?

- Собирается, ответил он.

В полдень я встретил Матвея в лесу, - рубил жерди. Спрашиваю:

- Вернулась бабушка из церкви?

- Вернулась, отвечает, до церкви не дошла, одумалась.

- Что же говорит?

- Говорит, что помолиться можно и дома.

Так в нового Петра забастовка вышла полная, и те, кто праздник пони-

мали по-язычески, не работали, и православная бабушка, несмотря на звон

о. Николая, не пошла в церковь.

На малое время в это дождливое лето выкатилось жаркое солнышко, травы

все зацвели, созрели, и пришел старый Петров день. И какой же, оказа-

лось, хитрый о. Николай, он ударил в этот день во второй колокол, чтобы

прихожане не слыхали и не пошли в церковь, и все-таки отговорка оста-

лась, - звонил-мол. Бабушка этот звон не слыхала, в церковь не пошла и

молилась дома. А другие праздновали обыкновенно, молодежь играла в фут-

бол, девушки на том же лугу красовались, покусывая подсолнухи и повизги-

вая частенькие песенки. Казалось, так и пойдет дальше с праздниками, в

привычное время не будут работать, а бабушка за всех будет у себя в из-

бушке богу молиться. Но подходит Илья, и вот осложнение: Илья - годовой

праздник, престол, и без службы его праздновать никак невозможно, вскоре

же после Ильи следует особенный праздник - Кирика и Улиты, когда молятся

во избавление от в какие-то времена бывшей чумы и когда особенно сладка

бывает самогонка. Веселее всех бабушка, она теперь окончательно устано-

вилась на старом и говорит:

- Илья-то Илья, да не будь и сам свинья.

А у граждан полное уныние, в престол без попа водка в рот не пойдет.

Что тут делать? Золотой человек Филипп Яковлевич, председатель, один

не унывает, он хорошо знает, что нет такого положения, из которого

нельзя выцарапаться, тип на Руси повсеместный, во время напора революции

состоял в каких-то властях, познакомился с лицами с духом новых законов,

и теперь без него мужики, как без головы. Филипп Яковлевич является из

города веселый, говорит:

- Все будет, и поп и все, как следует.

Встречаю в лесу гражданина, идет, подпирается, - будто бы железным

костыликом, но я рассмотрел: трубка для самогонного аппарата.

- Попа, спрашиваю, угощать готовите?

- Все, отвечает, будет по-старому. Филипп Яковлевич закон откопал,

дело верное, а это все о. Николай баламутит.

- Зачем же о. Николаю народ смущать, ведь ему тоже, наверно, хочется

выпить?

- Ну, как же не хочется, да ему надо и в живую церковь пролезть, там

ему сулят архиерея. Вот приходите вечером на сходку, все раз'яснится.

За русский язык!

Михаил Пришвин Илья-то Илья, да не будь и сам свинья.

Останні статті

Коментарі